Она была близка к тому, чтобы дать деру, но все же пошла за ним, понимая, что выбора нет. Слишком много накопилось вопросов, ответы на которые мог дать только он.
Бог свидетель: если бы существовал хоть малейший шанс получить информацию от кого-нибудь другого, она непременно бы им воспользовалась.
Уткнувшись взглядом Рэту в затылок, Бэт сначала старалась не обращать внимания на его походку, но потом сдалась: больно уж хороша была картина. Плечи двигались под тканью дорогого костюма в такт уверенным шагам. Когда он с силой впечатывал ногу в пол, руки отвечали небрежной отмашкой. Бэт мысленно раздела его и представила, как мускулы перекатываются под гладкой кожей.
В памяти всплыли слова Буча: «Этот человек — прирожденный убийца».
И тем не менее Рэт прогнал ее прошлой ночью, когда почувствовал, что может причинить ей зло.
Хватит ломать голову над загадками. Нужно довериться интуиции, которая подсказывает, что этот парень — ее последняя надежда.
Бэт шагнула в столовую.
Вот так сюрприз: парадно накрытый стол, украшенный туберозами и орхидеями, белые свечи, тончайший фарфор и серебро.
Рэт выдвинул стул и навис над ним темным облаком, ожидая, пока она сядет.
Боже, как он здорово выглядит в этом костюме. Ворот рубашки расстегнут, и на фоне черного шелка шея кажется смуглой. Жаль только, что зол как черт и даже не считает нужным это скрывать. Убранные назад волосы подчеркивают агрессивность напряженных скул.
Что-то вывело его из себя. И привело в ярость.
«Лучшая кандидатура для романтических встреч. Бешеный вампир», — ухмыльнулась про себя Бэт и настороженно приблизилась к столу.
Она готова была поклясться, что, задвигая стул, Рэт нагнулся к ее волосам и глубоко вдохнул.
— Почему ты опоздала? — недовольно спросил он, усаживаясь во главе стола. Не услышав ответа, бросил в ее сторону вопросительный взгляд. Темная бровь приподнялась над краем очков. — Фрицу пришлось тебя уговаривать?
Бэт развернула салфетку и положила себе на колени.
— Ничего подобного.
— Тогда в чем дело? Расскажи.
— Нам на хвост сел Буч. Пришлось помотаться по городу, пока он не отстал.
Бэт показалось, что Рэта накрыло облаком гнева, так все потемнело вокруг.
Фриц внес тарелки с салатом и поставил перед ними на стол.
— Вина?
Рэт кивнул.
Когда дворецкий разлил вино по бокалам и вышел, Бэт взяла тяжелую серебряную вилку и заставила себя посмотреть на еду.
— Ну и чего ты опять боишься? — В голосе вампира прозвучала откровенная издевка. Похоже, ее страх уже начал его раздражать.
Бэт покопалась в зеленых листьях.
— Ты выглядишь так, словно собрался кого-нибудь придушить.
— Перестань. Ты и пришла уже напуганная. Еще до того, как увидела меня. Я хочу знать почему.
Она не поднимала глаз от тарелки.
— Вспомнила, что прошлой ночью ты чуть не убил моего друга.
— Только не начинай эту старую песню.
— Сам спросил, — огрызнулась Бэт. — И нечего злиться.
Рэт нетерпеливо промокнул рот.
— Я же его не убил?
— Только потому, что я тебя остановила.
— Ну да, совсем забыл: ты совершила героический поступок.
Бэт отложила вилку в сторону.
— Мне противно сидеть с тобой рядом.
Он продолжал есть.
— Зачем же тогда пришла?
— Ты меня пригласил!
— Могла бы отказаться, я бы не умер с горя. — В голосе сквозило полное безразличие.
— Согласна. Это было ошибкой.
Она положила салфетку рядом с тарелкой и встала.
— Сядь на место!
— Не смей со мною так разговаривать.
— Повторяю: сядь и заткнись!
Бэт не поверила собственным ушам.
— Ты просто… засранец!
— Спасибо, сегодня я это уже слышал.
Дворецкий выбрал самый подходящий момент, чтобы внести теплые булочки.
Бросив на Рэта свирепый взгляд, Бэт притворилась, что тянется за бутылкой вина. У нее не хватило духу выскочить из-за стола на глазах у Фрица. Да и желание бежать куда-то вдруг испарилось.
Она решила остаться и еще немножечко поскандалить.
Когда они снова оказались наедине, Бэт прошипела:
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?
Подобрав последний листик салата, Рэт положил вилку на край тарелки и промокнул салфеткой уголки рта. Словно сама Эмили Пост [9] обучала его этикету.
— Давай закругляться, — сказал он. — Я тебе нужен. Поэтому перестань ныть, что я чуть не прикончил твоего дружка. Миляга Буч все еще на этом свете.
Бэт всматривалась в знакомое лицо, стараясь найти хоть что-нибудь, за что можно уцепиться. Но черные стекла полностью скрывали глаза, а сжатые челюсти не оставляли никакой надежды.
— Почему жизнь так мало для тебя значит? — пробормотала она.
— А почему смерть так много значит для тебя? — От его улыбки повеяло холодом.
Бэт отпрянула. Она поверить не могла, что занималась любовью, нет — сексом, с этим… бессердечным монстром.
У нее вдруг заныло сердце. Но не от грубости, а, скорее, от разочарования. Ей так хотелось, чтобы он оказался другим и чтобы лучики тепла, которые изредка пробивались наружу, не были случайными вспышками, а составляли часть его характера, такую же, как все эти острые углы.
Она потерла грудь, прогоняя боль.
— Я, пожалуй, пойду, если ты не против.
Повисла долгая пауза.
— Ох, черт меня побери. — Он вздохнул. — Опять все не так.
— Все не так.
— Хотел сделать тебе приятное… Ну, не знаю. Пригласить на свидание. Устроить что-нибудь этакое, понимаешь?
Бэт удивленно вытаращила глаза. Он хрипло рассмеялся.
— По-дурацки все вышло. Согласен. Я ни черта в этом не понимаю. Лучше бы поучил тебя убивать.
Под его непомерной гордостью скрывалось что-то еще. Бэт это чувствовала. Уязвимость? Нет. Для него это слишком мелкое чувство. Скорее, ненависть к себе.
Вошел Фриц, убрал со стола тарелки с салатом и подал холодный вишисуаз [10] .