Последняя мысль беспокоила больше всего. Ли даже представить не могла, чтобы она вдруг кого-то укусила.
Ли вздохнула. В ее голове крутились самые разнообразные вопросы. Допустим, она не является проклятой и не обладает какими-либо паранормальными способностями, то есть не умеет ни летать, ни превращаться в волчицу, но ей все же хочется понять, кем она стала, остается ли по-прежнему человеком. И если да, то как она может так долго жить и при этом не болеть, не стариться, не опасаться кариеса.
Ее размышления прервал невнятный возглас, донесшийся со стороны Люциана. Подняв глаза, она увидела, что он снова повернулся к ней и стоит с изумленным выражением лица, зажав телефон в опущенной руке.
— Что-то не так? — насторожилась Ли.
— Так, значит, под душем ты предавалась эротическим грезам? — спросил он.
Ли вспыхнула. И дернул же ее черт читать себе нотации вслух! Если бы Люциан был обычным человеком, он бы, конечно, ничего не расслышал. Но в том-то и дело, что он не обычный, он бессмертный. Какой теперь предстоит стать и ей. Он ведь сказал, что ее органы чувств усовершенствуются, в том числе и слух. И уж сам он, конечно, способен услышать любой шорох черт знает на каком расстоянии.
Вариантов ответа было два: либо все упорно отрицать, либо бесстыдно во всем признаться. В конце концов, откуда ему знать, что в этой «душевой» постановке он играл одну из главных ролей?
Расправив плечи, Ли постаралась придать своему лицу самое беспечное выражение.
— Ну да, а что?.. Разве ты сам не предаешься подобным фантазиям?
— А я в твоих грезах присутствовал?
— Что? — округлила глаза потрясенная Ли.
Из зажатого в руке Люциана телефона донесся еле слышный голос. Он снова поднес трубку к уху, с минуту слушал, затем вздохнул.
— Маргарет, у меня сейчас нет ни сил, ни желания заниматься просветительством. Я уже больше суток не спал, а всю прошедшую ночь вычищал твой дом. Ей требуется информация, но я грязный как поросенок, мне нужно принять душ и… Что? — Люциан несколько напрягся, после чего продолжил: — Ничего я не натворил, твой дом в полном порядке. Я просто собрал все те отбросы, которые растащил Джулиус. — Он слушал еще с полминуты, затем в нетерпении сделал пару шагов. — Маргарет, я просто не в состоянии потратить целый час на объяснения… Нет, взять ее под контроль и заставить подождать я не могу, у меня не получается проникнуть в ее сознание. — Немного помолчав, Люциан фыркнул: — Да нет, Маргарет, это совсем не то, я просто чертовски устал. — И, раздраженно махнув рукой, сказал: — Все, Маргарет, я иду в душ. Передаю трубку.
Не успела Ли опомниться, как телефон оказался у нее в руке. Люциан же развернулся, прошел в ванную и захлопнул за собой дверь. Несколько секунд Ли молча взирала на эту дверь, потом поднесла телефон к уху и не очень уверенно произнесла:
— Алло?
После непродолжительной паузы послышался протяжный вздох, затем — голос Маргарет:
— Ли, это вы?
— Я.
— Он просто невозможен, вы согласны?
Ли замялась, не зная, что ответить. Ей почему-то хотелось заступиться за Люциана.
— Мне кажется, он действительно очень устал.
— Хм… — Какое-то время в трубке слышалось только слабое фоновое гудение, затем Маргарет спросила: — Ну а что вы вообще о нем думаете?
— Ну-у… — нерешительно протянула Ли.
Перво-наперво, она едва знакома с этим мужчиной.
Хотя, если вдуматься, кое-что о нем уже знает. Ей известно, что он взвалил на себя бремя заботы о ней, когда ему самому требовался отдых. Еще она знает, что он храбрый, раз взялся бороться с вампирами-отступниками, вместо того чтобы наслаждаться жизнью и отменным здоровьем.
— Ли, вы на связи? — напомнила о себе Маргарет.
Ли прокашлялась.
— Да, извините… Ну, мне он кажется сильным, смелым, внимательным, заботливым.
— Что? — В голосе Маргарет прозвучало удивление. — Вы сказали — внимательным и заботливым?
Ли слегка нахмурилась, вспомнив, как Люциан обнаружил ее под кроватью; как вытянул наружу и уложил обратно в постель, сказав, что она слишком слаба, чтобы вставать и ходить. Еще он принес ей поесть… Правда, еда была собачьей, но, как можно было понять, он не слишком разбирается в кулинарных тонкостях.
— Ну да, внимательный и заботливый, — подтвердила Ли и попыталась определить, что еще знает о Люциане.
Очевидно, он не боится выглядеть по-дурацки в нелепом облачении, из чего можно заключить, что он не сноб. У него вполне четкая и ясная речь… когда он не уклоняется от разговора. Имеет склонность сердиться или же просто пытается казаться сердитым.
Ли подозревала, что это всего лишь защитная маска, способ держать других на расстоянии. Вообще порой это бывает очень действенно. В работе ей и самой приходилось натягивать подобную маску, чтобы не допускать фамильярности и панибратства. Чтобы держать дистанцию, она нередко изображала холодность и даже, можно сказать, вела себя, как стерва, хотя такое поведение совсем не в ее натуре. Но в ее случае это было вызвано необходимостью, а вот зачем Люциану такой защитный «панцирь» — совершенно непонятно.
Отвлекшись от данной темы, Ли продолжила соображать, что еще она могла бы о нем сказать, но в голову лезла только мысль о том, что он выглядит чертовски соблазнительно в полуобнаженном виде.
— В полуобнаженном? — с интересом спросила Маргарет.
Ли захлопала ресницами. Неужели она это произнесла? Дурацкая привычка — размышлять вслух. Обычно, когда она бормотала себе что-то под нос, ее слова вряд ли кто-то мог разобрать, но Маргарет, судя по всему, была такой же бессмертной, как и Люциан, и, естественно, обладала исключительным слухом.
— Ли, — позвала Маргарет, нарушив неловкое молчание.
— Да? — настороженно отозвалась она.
После непродолжительной паузы Маргарет заговорила:
— Возможно, Люциан кажется грубым и ворчливым, но, поверь мне, он хороший человек. Мой муж, его брат-близнец, говорил, что Люциан, пока не потерял жену и детей, был очень веселым, постоянно шутил и улыбался. Я уверена, что вся его мрачность — это напускное, стремление держать окружающих на расстоянии.
Ли снова удивленно заморгала. О том же она подумала и сама пару минут назад.
— У него были жена и дети?
— Да… Очень давно, еще до того, как я вышла замуж за его брата.
Чуть помолчав, Ли спросила:
— Почему вы мне об этом рассказываете?
— Потому что он не способен тебя читать.
— Не понимаю.
— Естественно. — Маргарет вздохнула. — Тебе еще многое нужно узнать, и по телефону всего этого не рассказать. Но ты не беспокойся, я обо всем позабочусь. Я позвоню своей дочери, и она разъяснит тебе все, что нужно. Наверное, так будет даже лучше. Люциан — мужчина, и он вряд ли понимает, что наиболее важно для нас, женщин.