Под вечер у Абиссинки и Мандаринчика разболелись животики — после того как они съели мою тарелку сушеных бананов, видимо приняв их за мясо, и Анхесенпа повела их в поликлинику, своим выразительным высокомерно-властным взглядом дав мне понять, что оставляет Агента 014 на меня.
Алекс улизнул в спортзал, и я хотела присоединиться к нему, но делать было нечего, пришлось остаться. Я стала играть с котенком, чтобы он не заскучал и не начал искать маму, подкидывала его вверх и ловила, он упирался и делал недовольную мину, совсем как Профессор. В какой-то момент не удержавшись, я в восторге поцеловала его в губки.
— Что это ты делаешь с Агентом 014?
О боже, оказывается, мы были не одни. Профессор стоял в дверях и смотрел на меня с требовательным любопытством.
— Ничего, просто он такой милый, что я не удержалась, чтобы не чмокнуть его. А что, нельзя? Мы ведь с Алексом им практически вторые родители, должны же у нас быть какие-то права, — пошла я в наступление, в надежде скрыть смущение.
— Э-э… конечно. Почему бы и нет?
Он прилизал лапкой шерсть на голове и вытянул морду в мою сторону.
— Что это ты задумал? — подозрительно спросила я.
— Мм… я подумал, что если ты так любишь целовать кошек, то почему бы мне не доставить тебе удовольствие, когда мне это ничего не стоит.
— Ах ты коварный изменщик! Права была Анхесенпа, что ушла от тебя! — полушутя-полусерьезно воскликнула я, хотя понимала, что его любовь ко мне в прошлом и речь лишь о дружеском поцелуе. По крайней мере, очень на это надеюсь…
Кот изменился в лице. А я прикусила язычок, впав в глубокое раскаяние. Как я могла ударить его по самому больному месту? Вечно вот так, ненамеренно раню самых близких друзей в самую душу… И чтобы показать, что я не нарочно, наклонилась и быстро чмокнула его в губки. Но именно в это мгновение небеса распорядились так, что в комнату вошел мой муж!
Злосчастная наша судьба. Мы с котом отпрянули друг от друга, как школьники, застигнутые за добросовестным выполнением домашнего задания. Алекс нахмурился.
— Милый… я лишь хотела утешить агента 013.
— Я видел. Репетировали роль? Если он Гамлет, а ты — Офелия, это еще не значит, что вы можете на моих глазах…
— Нет, ты не понял! Мы просто обменялись дружеским поцелуем.
— А почему тогда так испугались? Мне все ясно. Я знал, что так и будет, как только распределили роли!
Я не могла взять в толк, шутит он или серьезно…
— Что ты мог знать? Извини, но ты несешь чепуху!
Это было уже лишнее. Он еще больше обиделся на мой раздраженный тон и отвернулся.
— Дорогой… — Я первой сделала шаг к нему.
Но он обернулся, в руке его сверкали две рапиры. Протянув одну коту, он принял боевую позицию:
— Готовьтесь. Бьюсь.
— Отлично. За причину спора
Я с ним согласен драться до конца,
И не уймусь, пока мигают веки, —
принял вызов кот.
— Какого спора, сын мой? —
в испуге процитировала я королеву, хотя моя роль — Офелия. Пытаясь остановить их, я перехватила руку любимого, но он увернулся и взглядом велел не вмешиваться. Обычно бы ни за что не послушалась, но ТАКОГО взгляда я у него еще не видела.
Агент 013, проскочив у меня между ног, когда я попыталась его поймать, с разбегу сделал выпад рапирой. Командор отбил удар, но агент 013 продолжал подпрыгивать и нападать:
— Я любил
Офелию, и сорок тысяч братьев
И вся любовь их — не чета моей.
Скажи, на что ты в честь ее способен?
— На все, пока дышу, и даже больше!
— Ах, Алекс…
— На этот раз, Лаэрт, без баловства.
Я попрошу вас нападать, как надо!
Боюсь, вы лишь играли до сих пор.
— Вы думаете? Ладно! Повезло же тебе с текстом, у меня одни короткие реплики. Но зато драться легче.
Так они это реп-пе-петируют! Фу-у-у… А меня напугали, изверги!
Оказывается, кот забегал к нам сообщить, что он утвердил исполнительницу на последнее вакантное место в спектакле — на роль королевы. Было решено, что ее сыграет троллеподобная секретарша. За нее попросил шеф, с шиком прикатив из оранжереи на кресле-каталке. Не то чтобы у него отнялись ноги, чувствовал он себя, судя по всему, прекрасно, но секретарша считала, что ему еще долго восстанавливаться после «отравления» беленой, сама притащила для него из больницы каталку и возила его по всей Базе. Шеф, как ни странно, не сопротивлялся и даже очевидно наслаждался такой чрезмерной заботой о себе. Наверно, потому что все мужчины в глубине души дети и мечтают, чтобы с ними обращались соответственно…
В целом они с секретаршей нашли любовь друг в друге и проживали совместно в гномьем квартале, среди соплеменников шефа. Оказывается, он там давно освоил домик, чтобы поселиться на пенсии и жить, коротая деньки, выращивая призовую капусту к ежегодному осеннему чемпионату. Ну и конечно, Пушок, несмотря на то что сильно изменился в последнее время, на глазах черствея из-за потери души, не смог отказать старому другу, тем паче притворяющемуся больным…
Секретарша и гном поведали нам о своем счастье.
— Столько лет работали вместе и не думали, что нас подловит чувство. После таких длительных закоренело деловых отношений, — нежно вздыхал шеф.
— Да, и мы уже подумываем о детях. Зачем ждать? — кокетничала троллиха. — Нам обоим давно уже не двадцать. Но, с другой стороны, это ведь еще не старость?
Интересно, какие у них могут быть дети, если им вообще удастся их завести? Кто родится у гнома и троллихи, хотя, повторяю, происхождение секретарши покрыто тайной, но, судя по внешности, тролли в ее роду явно были. Как и гоблины, орки, ааргхи, огры и т. д.
— Какой дурной пример подает наш шеф своим сотрудникам. Роман на рабочем месте, — с ханжеским упреком прошептала я Алексу на ухо, когда мы вернулись на вечернюю репетицию.
— Так они его начали, когда оба официально были безработными, — резонно возразил мой муж.
— Ну и что? Для нас смещение шефа — дело временное. И все это так и воспринимают. Ничего хорошего из служебного романа выйти не может. Все фильмы врут!
— А мы не в счет, милая? Ты про наш служебный роман, кажется, забыла.
— Прости, любимый, но мы — женаты. Это снимает с нас всякую ответственность за прошлые грехи амурного характера. Тем паче что до свадьбы были только поцелуи…
В этот момент к нам подскочил дьявол, который перед этим расхаживал взад-вперед, зубря свою роль и на первый взгляд ничего вокруг не замечая.
— А что, если немного изменить текст: смерть королевы не была случайной, я отравил ее специально. По-моему, гениально, нет?