— Представила, как ты порождаешь шайтанов, — призналась я, замотав головой и отчаянно пытаясь вытряхнуть эту хрень…
— Не бойся, мы размножаемся клонированием.
Я вскинула брови, удивленная, что он знает такое современное слово.
— Разве твоя религия не учит тебя, что клонирование — это от нечистого? — Он как будто читал мои мысли. И похоже, даже не как будто. Точно, придется пристрелить, слишком много знает, только бы добраться до бластера…
— Не старайся понапрасну, мое наказание придет лишь в день Страшного суда, когда я буду низвергнут в ад вместе с другими грешниками. А до этого я свободен творить все, что захочу по воле Аллаха. А вы с друзьями хотите оспорить его волю?
— Давай признавайся, демагог, где мой муж и кот?!
— Я же сказал: в трех днях пути, — ухмыльнулся иблис.
— Можешь меня к ним перенести?
— Смеешься, что ли? Как?!
— Ну сюда-то перенес? — Я топнула ногой.
— Знать не знаю, не в моих силах. Может, ящерка на хвосте перенесла?
Он явно издевался, и тут я окончательно осознала — он же врет на каждом шагу, как сивый мерин. Как я могла забыть, что иблису вообще верить нельзя? Ведь перед отъездом я все про него прочла: привычка все время лгать по поводу и без повода — главная черта его характера. Но по-любому без иблиса мне до моих напарников тоже никогда не добраться. Что же делать, а?!
— Плакать хочешь? Плачь! Ты ведь навеки в моей власти…
В этот же миг, глядя в его красные, бесстыжие глазки, я гордо решила пожертвовать собой, лишь бы избавить мир от этого скользкого типа. И пусть я больше никогда не увижу Алекса и Пусика, пусть меня ждет страшная смерть от жажды посреди раскаленной пустыни, пусть мою могилу укроют безжалостные пески, пусть….
— Прими же смерть, пустынный дьявол! — И я, выхватив афганский кинжал с серебряной полосой вдоль клинка, всадила его негодяю в тощую грудь!
Увы, он только поганенько захихикал:
— Простушка. Меня так просто не убьешь. Я в этом отношении как любовь. А ты совсем не способна делать выводы из того, что услышала. Помнишь, речь шла о клонировании? Я всего лишь одна из копий себя. Чтобы добраться до меня, вам надо уничтожить всех клонов!
— Вот засада…
— Это будет уроком для тебя и твоих дружков за то, что вздумали вмешаться в мои дела. Я делаю то, что должен. А вы не знаете, во что лезете. — Демон вытащил кинжал и вернул его мне, на лезвии не было ни капли крови. Вэк, а вот на румынских вампиров действует безотказно! Странно, но что делать…
— Не слишком ли взрослые разговоры для такого маленького иблиса? — хихикнула я, в надежде разозлить его и заставить проколоться. — Тебе не пора в кроватку, на бочок и на горшок перед сном?
— Я старше целого известного тебе мира и еще трех, что были до него.
Блин, ничем этого злодея не проймешь. Самое обидное, что он явно умнее меня и, по крайней мере, опытнее. Я раскрыла было рот для очередного глупого вопроса и тут увидела зыбкие фигуры на горизонте.
— Караван!
— Ох, здорово! Его-то я и поджидал. — Иблис радостно потер лапки. — Хочешь со мной развлечься? Я собираюсь создать небольшую песчаную бурю. Можешь мне песок подбрасывать, а я буду раздувать. Весело будет!
— У меня что, руки на совки похожи? — возмутилась я, думая, как бы его отвлечь и предупредить караванщиков, чтобы разворачивались и бежали отсюда без оглядки. Ведь песчаная буря убьет их!
Но нет, они шли прямо на нас. Наверное, уже увидели меня. Иблис легко может сделаться невидимым для кого угодно. Стоя за его спиной, я пыталась знаками показать им, чтобы уносили ноги. Однако то ли оттого, что в языке жестов я не была сильна, то ли еще отчего, но купцы направляли верблюдов в мою сторону.
— Не хочешь, как хочешь. Сам справлюсь. — Подпрыгивающий от нетерпения иблис начал что-то бормотать себе под нос. Наверняка какие-нибудь черные заклинания, чего ж еще хорошего от него ожидать…
— Салам алейкум, женщина, — приветствовал меня караван-баши, не сходя с одногорбого верблюда. — Как ты потерялась среди пустыни? Присоединяйся к нам, сюда идет песчаная буря.
— Буря? Это громко сказано, так, песок в глаза и потеря дороги, — отмахнулась я.
Хотя ветер уже начинал раздуваться и иблис старался изо всех сил, я понимала, что его главная задача лишь запутать и обмануть нас. Совсем не обязательно засыпать караван песком, достаточно лишь заставить людей и животных кружиться на одном месте, а там безжалостное солнце само медленно и мучительно убьет их…
— Мы теряем тропу. Быстрее, женщина, залезай на верблюда, свою историю расскажешь нам потом.
— Это иблис путает вас, сбивая с направления, но… — Тут я вспомнила, что среди всякого бесполезного барахла, который выдается каждому агенту на спецзадание, у меня теперь есть навигатор. Мы спасены! По крайней мере, караванщики — нас ведь и на задание отправляли, чтобы избавить их от козней иблиса. Это, конечно, одноразовая помощь, но все же лучше, чем ничего.
— Я покажу вам правильный путь! — громко проорала я, пытаясь перекричать нарастающий шум ветра.
— Слушать женщину? — удивились купцы. — Упаси нас Аллах. Никогда!
— А-а, шайтан вас раздери! На самом деле я не женщина, я мужчина. Евнух! Только поэтому и похож на женщину, — завернула я. — Ладно, понимаю, без доказательств вы не поверите. Не говорите потом, что не видели…
Я начала развязывать пояс в недвусмысленной попытке снять штаны и доказать свою бывшую принадлежность к мужскому полу, но покрасневшие караванщики поспешно замахали руками, протестуя:
— Мы верим, верим. Остановись, о юноша, прикрой свой срам, несчастный.
— То-то же, — гордо сказала я, завязываясь обратно. — А теперь смотрите, Коканд вон там!
Чего только взбесившийся иблис с нами не делал!
Он и поднимал песок, и завывал жутким голосом, пугая верблюдов, и даже раньше времени гасил солнце… Но навороченный навигатор упрямо выводил нас на правильный путь по какому-то только ему ведомому направлению, так что караван-баши на него уже просто молился. Мы шли не останавливаясь, ни на что не обращая внимания и свято веря лишь в маленький прибор, не сбиваемый с истинного пути ничем на свете…
А когда в результате к ночи мы нашли оазис, так купцы вообще хотели принести ему в жертву барана! Но я удержала их от подобного богохульства, напомнив, что навигатор — это не слуга Аллаха, а лишь бездушный инструмент, который подчинен науке. Работать с ним надо, а захваливать — грех, в Коране такое не поощряется. Мы раскинули палатки, чтобы расположиться здесь на ночь. Меня уже все уважали, наперебой предлагая воду, шербет, сладкие финики и даже халву…
Но настырный иблис никуда не делся.
— Я так просто не оставлю этот караван, девчонка, — услышала я отдаленный шепот, предназначавшийся только моим ушам.