— Так, — проговорил Вакт, забирая у нее малышку. Та агукнула и завертелась у него на руках. — Да, М-да. Ты мне подходишь, маленькая Вакта. Скоро я заведу тебе целую нячу кунечек. Вот только проведем еще одну стикральную церемонию, и можно будет считать тебя посвященной. — Он бросил взгляд на других девочек. — Тогда мы покончим со всем этим и займемся тобой. — Вакт вернул младенца десятилетней Молли. — Они уже на Ганге, да? — спросил он у нее, — Мне сказали, что они путешествуют вместе со слоном. Ха!
Десятилетняя Молли промолчала. Но у нее сохранились чудесные воспоминания о том, как она, шестилетняя, плыла на лодке и играла со слоном и щенком. И та смешная песенка по-прежнему звучала у нее в памяти.
— Я вижу, ты преданный друг. Это хорошо. — Вакт захрустел пальцами. — Кажется, Молли раздобыла где-то стикраллы для шестепутвий во времени. Ловко! Не расскажешь, как ей это удалось?
Десятилетняя Молли молчала.
— Приятно знать, что Вакта вырастет такой хитроумной. Можете идти, — добавил он, бросив попытки разговорить Молли, и девочек увели стражники.
— ЗАКЬЯ!
— Да, господин?
— Игра идет хорошо. У Молли Мун появились стикраллы, значит, она может следовать за мной. Но она обрядно изнаглела. Ее надо поставить на место. Следует намекнуть ей, что ее ждет. Мертвый мопс… ты подготовил тело к сожжению?
— Да, господин. — Закья низко поклонился.
Деревянная лодка приплыла в Бенарес. Мутная темно-зеленая река Ганг сделала поворот, и перед друзьями возник: самый священный город Индии Бенарес, или Варанаси. Молли мысленно попыталась ощутить присутствие младших Молли. Они были где-то рядом, неподалеку.
Капитан подвел лодку почти к самому берегу. Вокруг толпились женщины в сари, мужчины в лунги и аскеты в набедренных повязках. Все окунались в воду, поливали себя из плошек, молились. Повсюду плавали цветы и листья с закрепленной на них горящей свечкой — подношения богам. По гатам бродили священные коровы, на деревьях и крышах домов вертелись многочисленные обезьяны. Лодка проплыла мимо площадки, на которой горели костры, рядом были свалены вязанки дров. Щенок и Амрит с любопытством принюхались.
— Это погребальные костры, — объяснил Оджас, — Сейчас появится и процессия.
Действительно, в следующую минуту из города спустилась группа людей. Шесть человек несли тело, запеленатое в желтый шелк. Они осторожно опустили его на берегу возле костра.
— Сожжение — прекрасный способ покинуть этот мир, — сказал Оджас. — Ведь это всего лишь тело, пустая оболочка вроде кокона насекомого. Оно сгорит, а дым поднимется к небу. В желтое завернуты мужские тела, а в белое — женские.
От пристани отошла лодка, в которой сидели семь человек в белых траурных одеждах и лежало завернутое в ткань тело. Когда лодка выплыла на середину реки, люди опустили тело в воду — через мгновение оно утонуло.
— О, это было тело очень святого человека — аскета или священника. Только их разрешено опускать в Гангу без огненного погребения! — Оджас зачерпнул ладонью зеленой воды и выпил.
— Фу-у, — сморщился Рокки. — Как ты можешь это пить? Ты представляешь, сколько здесь микробов?
— Я не знаю, кто такие микробы, — засмеялся Оджас. — Но мне известно, что у вас, европейцев, очень слабые желудки. У меня желудок железный, я никогда не заболею.
Тут Молли увидела небольшой горящий сверток из белого шелка, который несло в их сторону течением.
— А это кто? — спросила она у Оджаса, подумав, что в таком свертке могла поместиться разве что кошка или собака
Оджас посмотрел на качающийся на волнах сверток, потом огляделся — и его глаза расширились.
— Я не вижу, кто опустил его на воду!
— А что, домашних животных тоже сжигают и опускают в реку? — поинтересовалась Молли.
— Это… — Оджас растерялся. — Это неправильно, Молли. Ненормально.
Молли внезапно вспомнила маленьких пылающих кукол на пристани в Агре. И в тот же миг поняла, что это за сверток.
— Нет! Это не Петулька! Не может быть! — Молли не отрываясь смотрела, как язычки пламени лижут белую ткань, превращая ее в пепел. Сверток подплыл еще ближе, и на его боку отчетливо стали видны буквы: «ПЕТУЛЬКА».
Оджас опустился на колени и начал молиться.
— Не может быть! — задохнулся от ужаса Рокки.
У Молли закружилась голова. Ее сердце сжала тоска, всё внутри скрутило от боли. В душе вдруг образовалась пустота. Петулька всегда была рядом, делила с Молли всю ее жизнь. И сейчас ее горящее тело плыло по реке. Это невозможно. Это неправда. Сердце Молли не вынесет такой муки!
— ТЫ УБИЙЦА, ВАКТ! — закричала она — ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ ГНУСНЫЙ УБИЙЦА! — а потом опустилась на дно лодки и разрыдалась.
Всхлипывая, Молли почувствовала, как в щеку ей тычется маленький мокрый нос Петулька-щенок, казалось, говорила: «Не волнуйся, Молли, я же здесь». Девочка крепко прижала к себе щенка, но ей не стало легче. Потому что она понимала: если они когда-нибудь вернутся в будущее, щенка придется отправить в его собственное время. Ее Петулька умерла. Молли зарылась лицом в мягкий щенячий мех.
Лодка плыла вдоль берега, мимо костров. Только теперь Молли отчетливо осознала, что Вакт действительно способен убить младших Молли. А еще девочка вдруг с ужасом поняла, что, пока она оплакивала Петульку, младшие Молли исчезли из этого времени. Она ощущала их всё слабее и слабее, как будто они уезжали на поезде куда-то далеко-далеко. Только они были не в поезде — Вакт уносил их всё дальше в будущее.
— Он уносит их в будущее! — всхлипнула она. — Они были здесь, но сейчас удаляются вперед!
— Прямо сейчас? — спросил Рокки.
— Да. Они уже переместились на несколько месяцев. А я вперед двигаться не могу! Значит, нам придется сидеть здесь неизвестно сколько, пока мы не доживем до того времени, в котором они сейчас находятся. Это если Вакт не передвинется еще дальше! Но мне уже всё равно! Теперь, когда Петулька умерла, всё уже не важно.
Молли сжала голову руками, потом потерла лоб. Она вдруг почувствовала, что ужасно устала, что у нее нет сил продолжать борьбу.
— Мне очень хотелось бы тебе помочь, — сочувственно произнес Лес. — И, может быть, я смогу это сделать, — добавил он, помолчав.
Молли покачала головой. Она в это не верила.
Некоторое время они слушали шум Бенареса. Над водой разносился звон медных храмовых колокольчиков, а на шеях бродящих по гатам коров негромко постукивали деревянные колокольцы. Слышались пение паломников и плеск весел на реке, переговаривались на берегу прачки и доносился издали стук топора.
— Все эти путешествия во времени заставили меня задуматься, — сказал Лес. — Я вспомнил годы, проведенные в буддийском монастыре. У буддистов, как и у индуистов, есть такое понятие — калачакра, то есть колесо времени. Один индуистский священник говорил мне, что «каала» — одно из слов в хинди, обозначающих «время». Приверженцы этих религий верят, что время подобно колесу. И некоторые ученые тоже придерживаются теории, что время движется не по прямой, как мы привыкли считать, а по кругу. Правда, интересно?