Жанна села, так и не придумав, как ей уйти отсюда, натянуто улыбнулась. Вообще-то еще есть время пошевелить мозгами — за ужином, но она здесь не останется в любом случае.
— Ну, рассказывай, — сказал он.
— Что? — якобы не поняла она.
— Все. Ты же решила продолжить поиски убийцы Нины.
— А… — встрепенулась Жанна, стараясь быть непринужденной и поедая утку. — Нечего рассказывать. Ирма моему расследованию нанесла сокрушительный удар. Пока не знаю, с чего начинать, я же говорила тебе утром.
— Столько времени прошло… целых два года, — вздохнул он. — Я думал весь день, чем тебе помочь, мне не представляется возможным отыскать убийцу. Хорошо, Эмма подозревает Филиппа, а ты кого?
— Его мать. — Ведь что-то надо говорить, вернее, уводить в сторону.
— Ирину Захаровну?!! Ты серьезно?
— И Гелу.
— Обеих?!
— Нет, по отдельности. Скажи, пожалуйста, какие были отношения у Гелы с Ниной? Дружественные, неприязненные, ровные…
— Неприязненные. Сама понимаешь, Ирина Захаровна дружила и дружит с Гелкой, обе они, как катамаран, неразделимы. Нина их терпеть не могла. Значит, ты подозреваешь Гелку… Невероятно. А Ирину Захаровну почему?
— По тем же причинам, что и Гелу, — увернулась Жанна.
— Но это же надо будет доказать, а где ты возьмешь доказательства?
— В том-то и беда. Я не только не знаю, где искать доказательства, но и сомневаюсь, что это они. — И глупо рассмеялась. — Вот и все. Думаю, у меня ничего не получится. Зря я не отказалась. Хотя это сделать никогда не поздно, правда? Ой, извини… — Жанна подхватила сумку, из которой звонил телефон. — Слушаю, Ростислав Матвеевич.
— Жанна, я выполнил твою просьбу.
— Какую?
— Чтоб больше не повторилось… теперь вспомнила?
— Да, конечно.
— Когда привезти? Завтра?
— Нет, лучше сегодня. И я хочу сама проверить эту штуку, хорошо? Где встретимся? — Слушая адрес, Жанна торжествовала: есть причина сбежать. — Прости, Венечка, я должна уйти.
— Поеду с тобой, — поднялся он.
— Не, не, не! — замахала руками Жанна. — Ростислав Матвеевич хочет видеть только меня. Не бойся, мне ничего не грозит. Вот и поговорю с ним… насчет отказа. Пока?
— Ты приедешь? — кинулся он за ней в прихожую.
— Если управлюсь, то да, — уже с лестницы крикнула она, перекладывая фотографии в сумочку.
Дудки приедет! А так расслабилась, доверилась… Сама виновата, не надо гормоны слушать. Осталось побиться головой о стену, да поздно.
На окраине города Ростислав Матвеевич сидел на подножке джипа, Ганнибал медленно и бесцельно ходил вокруг. Жанна подъехала, высунулась из окна:
— Ростислав Матвеевич!
— Поезжай за нами, — бросил он, залезая в джип.
Выехали далеко за город, ведь стрелять вблизи людей нельзя, потом шли от трассы по невспаханному полю, Ростислав Матвеевич и Ганнибал освещали путь фонариками. Тем не менее Жанна попадала в ямы, подворачивая ноги, наконец она остановилась:
— Может, хватит? Мы далеко ушли.
— Держи. — Шеф протянул ей пистолет. — Как снимать с предохранителя, знаешь? Это немного другая модель, усовершенствованная.
— Соображу… — С горем пополам управилась. — А куда стрелять? Как я увижу, что попала? Здесь же темно.
— Дай мне, — выхватил пистолет Ганнибал и завертелся в поисках цели.
Ростислав Матвеевич достал из кейса лист бумаги, отошел на несколько шагов и выставил лист, вытянув руку:
— По листу стреляй.
— А ты не попадешь в?.. — запаниковала Жанна.
— Уйди, — бросил ей Ганнибал через плечо, затем выстрелил.
— Есть, — доложил Ростислав Матвеевич.
Жанна убедилась, что пистолет заряжен боевыми патронами, ну и что? К чему ей пистолет, если она не знает, как быть, если все рассыпается, а люди здесь — гнусные обманщики? Мерзавцы! Хитрецы и подлецы! Жанна уже никому не верит, чувствует себя одинокой и бессильной. Пора послать всех к черту и уехать домой к маме, мамочке, мамуле. Да? А Эмма? А деньги, которых ей никогда не вернуть?
Обратную дорогу она шла молча, только ойкала, попадая ногой в ямы. А когда пришли к машинам и засобирались в обратный путь, Жанна вдруг всхлипнула:
— Ростислав Матвеевич…
— Что такое? Ты ушиблась? — подошел он к ней.
— Нет… Я… у меня не получится.
— Ты боишься? Не узнаю тебя.
— Не знаю… Просто вижу, у меня ничего не получается. Я не умею… переоценила себя…
Ростислав Матвеевич обнял ее за плечи, Жанна уткнулась ему в грудь и открыто расплакалась.
— Кто тебе сказал, что не умеешь? — по-отечески похлопывая ее по плечу ладонью, утешал он. — Вон как Ирму разоблачила.
— С Ирмой получилось случайно. Если б она не позвонила…
— Но она же позвонила, а ты сообразила проконтролировать звонок, потому что до этого многое выяснила. Ты умница.
— Я всех подозреваю. Даже Эмму подозревала, что она Владу… а сейчас у меня вообще ничего нет. Одна гадость внутри, потому что всех подозреваю. А если Нину убил совершенно не тот, на кого я думаю? Если это был грабитель? Мне не найти его никогда…
— Успокойся, Жанна, каждый человек переживает минуты слабости, это временно. Завтра проснешься с новыми силами и посмеешься над сегодняшними слезами. Ты, девочка, устала после тяжелой ночи, вот и все. У тебя получится.
— Не знаю… Не уверена…
— Зато я знаю, убедился, ты очень умная девушка, сильная.
— И совсем не сильная, хотела такой казаться…
— Уверен, ты выберешь из подозреваемых того, кого надо. Подумай хорошенько, а плакать не стоит. Ну, еще немного потрудись, если ничего не получится, поедешь домой.
— Извините, — отстранилась Жанна, утирая нос тыльной стороной ладони. — Я больше не буду… Это нечаянно, я действительно устала.
— Знаю, милая, знаю.
— Вы помните, если я звоню и ничего не говорю…
— Значит, ты в опасности. Помню, не волнуйся. Ганнибал, сядь за руль, повезешь Жанну. Я поеду за вами.
Ее привезли домой. Ростислав Матвеевич в который раз предложил оставить Ганнибала, но она махнула рукой:
— Мне пока некого бояться.
На самом деле появилось жгучее желание остаться одной, совсем одной. Когда Ростислав Матвеевич и Ганнибал уехали, Жанна заперлась на все замки, уселась на диван и ни о чем не думала, как в прострации находилась. Звонили телефоны: то мобильный, то обычный. Жанна не отвечала, даже не смотрела, кто звонил. Потом прилегла, чувствуя опустошение и слабость.