– Так у нее ключи. А пришла за вещами Семена Кирилловича, сказала, просил он, чтоб привезла…
– Куда привезла?
– Не знаю. Уехал, говорила, а она к нему собралась.
– Ключи… – нахмурил лоб Катков. – У нее были ключи…
– Да, – закивала консьержка. – Ключи она показала.
– А вы знаете, как выглядят ключи всех жильцов? – на этот раз спросил Олег.
– Откуда ж мне знать? – пожала она плечами. – Семен Кириллович часто держал их в руках. Подойдет, про здоровье спросит, а ключами играет. Брелок у него… в прозрачном камешке скорпион, я и запомнила.
– Ну и что же вынесла племянница? – спросил Катков.
– Тяжелое что-то. В двух сумках несла. А что именно – оно мне надо?
– Действительно, – вздохнул Катков, разглядывая потолок. Но вспомнил, что приехал сюда с определенной целью: – Вы не сделаете нам одолжение?
– Какое? – Видимо, ей здесь так скучно, что она готова на всяческую помощь представителю государственных органов.
– Надо проехать с нами, – вкрадчиво сказал Катков. – Мы потом привезем вас обратно.
– А зачем?
– Посмотреть на одного человека, вдруг он вам знаком, а то у нас вызывает некоторые сомнения.
– А мой пост? Меня заругают.
– Это ненадолго. Кстати, вы не просто покинете пост, а поможете нам, о чем получите соответствующую справку.
Она согласилась, Катков и Олег ждали у подъезда, пока она закроет свою каморку. Олег покосился на Каткова, разглядывающего двор:
– Вы хоть бы предупредили бабулю, что посмотреть ей придется на мертвого человека, а то помрет еще от шока.
Катков проигнорировал замечание, консьержка его интересовала как объект, способный дать информацию, и только.
И куда делась ее готовность помочь органам, когда сказали, что опознать надо труп? Гримаса страдания скособочила лицо консьержки, и отказ уже готов был слететь с губ, но Катков не дал ей рта раскрыть. Подталкивая к двери, за которой был труп, он настойчиво внушал:
– Это же всего-навсего человек. Вы нам так поможете… кроме вас, некому! Это очень ответственное дело.
Вошли, подошли к накрытому трупу.
– Да только взгляните и скажите, кто это.
– А кто это? – тормозила она.
– Вот мы и хотим узнать, кто. Открывай! – дал он команду, пока бабуля не убежала.
Консьержка замерла, глядя на труп вытаращенными глазами, через незначительную паузу завыла:
– И-и-и… Ой, да что ж это…
– Кто? – напористо спросил Катков.
– Семен Кириллович…
– Галдин? – уточнил Катков.
– Он. Ой, как же так… – И вдруг выть перестала, растерянно, вместе с тем подозрительно обвела глазами присутствующих. – А почему он тут?
– Несчастный случай, – сказал Катков, взял ее за локоть и повел к выходу. – Большое спасибо, уважаемая. Кстати! Не поможете составить фоторобот племянницы? Очень нужно, очень.
– Как это? – хлюпая носом, спросила она.
– Вам будут показывать глаза, носы, губы на экране, а вы будете говорить, похожи они на черты лица племянницы или нет. Это как в кино, разве не видели?
– А, поняла. Ох, совсем плохая стала. Вам портрет ее нужен?
– Совершенно верно.
– Так вы без меня обойдетесь, – всплеснула она руками. – У нас в подъездах камеры подсматривают.
На лице Каткова ясно прочиталось: что ж ты нам раньше не сказала, старая дура? Но он еще раз поблагодарил:
– Огромнейшее спасибо. Вас отвезут, как мы обещали. И вот еще что: если Галдиным будут интересоваться, обязательно спросите у них имя с фамилией и позвоните мне.
– Да, да, да, – закивала она.
– До свидания. – Освободившись от старушки, он повернулся к Олегу: – Поехали, нам нужна санкция на обыск.
– Бабаджанова? – изумился тот.
– Штаны не порви при широком шаге. У Галдина в квартире сделаем обыск. Сегодня же. – Идя к остановке, Катков не упустил момента преподать ценный урок Олегу баюкающим тоном: – Даю бесплатный совет, так как ты молодой и неопытный. Влиятельные люди, Олег, имеют большое преимущество: деньги и связи. Когда такие, как мы, лезут к ним незваными, они обнажают клыки и выпускают когти. На тех клыках и когтях твои кости затрещат, как сухие ветки, а потом ты будешь числиться без вести пропавшим.
Дана разложила на полу полукругом добытые в квартире Галдина трофеи, сама уселась, по-турецки скрестив ноги, в центре, поставив рядом кружку с горячим кофе. С чего же начать? Хочется сразу все охватить, а так не получится. Вот если б сейф открыть… Но это из области недоступных мечтаний. Дана решила подождать Богдана, может, он придумает, как открыть железный ящик. М-да, не повезло Богдану встретить Дану, а ей потрясающе повезло. Он же находка, редкий образчик человека, который не может отказать в силу мягкости характера. Такой большой, а мягкий, как пластилин, Дана раскусила его: все эти на первый взгляд грубости – «ду… дура», повелительные жесты, устрашающий вид – ерунда. Ему трудно разговаривать, он как умеет, так и выражает мысли. Главное, он не способен отказать, отсюда ее не выгонит. Дана не боялась довериться ему, предполагаемая тьма сокровищ, из-за которых убили Галдина, не вскружит ему голову, Богдан не убьет ее из-за них. Все, что найдут в сейфе, она предложит поделить пополам, лишь бы открыть его, так-то! Но пора браться за дело.
Дана взяла ежедневник, открыла. Записей было много уже на первой странице, сделаны они небрежно, вкривь и вкось, впрочем, это рабочая тетрадь, зато почерк читабельный. Что тут «любимый дядя» накатал? Наверное, нужно читать с последних страниц, продвигаясь вперед – так будет более понятно, чем он занимался последние дни, с кем встречался. Дана взяла пальцами все страницы разом и веером пролистывала…
Ой, стоп! Что-то мелькнуло. А по идее, записи должны заканчиваться третьим числом. Она слюнявила палец и пролистывала страницы… есть! На листе цифры. Две латинских буквы FB, потом цифры, потом еще две буквы B и цифра… Что это такое? Вдруг Дана подпрыгнула:
– Цифры?!! Боже мой! – Она схватилась за грудь, унимая разбушевавшееся сердце. – Это код… код сейфа. А я считала себя неудачницей.
Дана легла на живот перед железной коробкой, потерла пальцами и посмотрела в запись. Набрала первые цифры… всего пять ячеек, куда надо внести код, а в записи цифр восемь, плюс еще одна после последней буквы. Многовато. Но она попробовала открыть сейф.
– Фиг вам, – разочаровалась она.
Дана начала остервенело набирать код, начиная со второй цифры, потом с третьей – нет. Пробовала разные варианты – справа налево, через одну цифру, – бесполезно. Она подперла щеки ладонями, вздохнула. А ведь неспроста Семен Кириллович написал эти цифры отдельно, почти в конце ежедневника. Написал, чтобы не забыть. Они что-то означают.