Для восприятия Хонор её эмоции выглядели как чёрное грозовое облако, зависшее в уютной комнате для совещаний Дворца на Королевской Горе. Никто больше из людей этого чувствовать не мог, но все древесные коты, очевидно, прекрасно это ощущали. Она потянулась погладить Нимица по спине и увидела, что принц Джастин делает то же самое с Монро. Полуприжатые к голове уши Ариэля были прекрасным индикатором эмоций королевы, а еще Хонор чувствовала, как Саманта, сидевшая на спинке кресла Хэмиша, крепится, сопротивляясь им.
– Ваше величество… Елизавета, – произнес Вильям Александер, – никто не требует от вас доверять им. Безусловно не на том основании, что они вернули Мишель и что Причарт хочет с вами встретиться. Вопрос не в том.
– Нет, именно в этом! – возразила Елизавета.
– Нет, ваше величество, – твёрдо возразил сэр Энтони Лэнгтри. Королева зверем посмотрела на него и он пожал плечами. – Вилли прав. Вопрос состоит в том, что для нас лучше: говорить с ними, или стрелять в них, пока мы не знаем, что происходит в Скоплении.
– Но мы будем знать через неделю, или около того!
Хонор очень предусмотрительно не стала вздыхать. За четыре дня, прошедшие с момента их с Мишель Хенке возвращения со Звезды Тревора на Мантикору, Елизавета проявила гораздо больше непреклонности, чем она надеялась.
– Елизавета, – успокаивающе вступила Хонор, – получить известия мы сможем самое раннее через четыре дня. Это предполагая, что Терехов отправил курьера в течении двадцати четырех часов с момента его прибытия к Монике. Но то, что вестей от него ещё нет – это плохой знак и вы это знаете.
Елизавета перевела взгляд на неё и Хонор пожала плечами.
– Прошло две недели с того момента, как последний отправленный им курьер известил нас, что «Копенгаген», вернувшись в точку рандеву после разведки Моники, по крайней мере отчасти подтвердил его подозрения.
– И? – спросила Елизавета, когда Хонор сделала паузу.
– Этот же курьер известил нас, что Терехов двинулся дальше и практически наверняка вторгся в пространство Моники. Предположим, что ему удалось осуществить свой план не сделав ни единого выстрела, и мониканцы согласились остановить свои приготовления, в чём бы они ни заключались, до тех пор, пока мы не убедимся, что направлены они не против Скопления. Это лучшая новость, которую мы можем получить на следующей неделе.
– И в таком случае ситуация у нас под контролем, – сказала Елизавета.
– И в таком случае под контролем у нас пространство Моники, – вежливо поправила Хонор. – На какое-то время. Возможно, также, что ему пришлось сражаться. В таком случае он либо победил, либо проиграл. В любом из этих вариантов у нас в наличии инцидент с суверенной звёздной нацией, имеющей давние связи с управлением пограничной безопасности. В таком случае пройдут недели, даже месяцы, прежде чем мы узнаем, готово ли УПБ использовать против нас силы солли. На самом деле, если даже ни единого выстрела сделано не было, если Терехов и Хумало оккупировали систему Моника только под угрозой применения силы, то всё равно нас может ожидать интервенция УПБ. И что бы ни говорилось в сообщении Терехова, которое должно прибыть через неделю, нам все равно предстоит ждать, пока мы не увидим реакцию УПБ.
– Именно то, о чём я и говорил. – Барон Грантвилль благодарно взглянул на невестку и энергично кивнул. – Уверен, что Причарт так поступает не из великой любви к нам, но её довод насчет ценности для нас прекращения огня, пока мы не разберемся, воюем ли с Солнечной Лигой, совершенно справедлив.
Он снова повернулся к королеве.
– Именно это, Елизавета, мы с Тони и повторяем с момента возвращения Мики, – в глазах его была мольба, – мы в серьёзной беде. Одни только хевы превосходят нас в кораблях стены два к одному. Мы все надеемся, что Терехов и Хумало сумеют в зародыше подавить что бы там ни творилось в Скоплении, и что соединения адмирала О’Мэлли будет достаточно, чтобы удержать крышку на котле, если они справятся. Но не уверены в этом, и не будем уверены, пока не будем точно знать, как поступит УПБ. И не забывайте про участие Мезы. Мы знаем, что изрядное количество комиссаров УПБ у них на жаловании, но не знаем, какое давление они пожелают оказать, чтобы спасти остатки того, что бы то ни было, к чему они готовились. Это если Терехов и Хумало сумели вставить палку им в колесо.
– И верите вы хевам, или нет, и собирается ли Причарт всерьез вести переговоры, или нет, но возможность того, что все закончится мирным договором, все равно остается, – нейтральным тоном заметил Хэмиш Александер-Харрингтон.
Елизавета сверкнула на него глазами, но он не отвел взгляда.
– Именно она объявила репортерам о предложении саммита, – сказал он. – Таким образом, если вы согласитесь с ней встретиться, то как минимум основная часть бремени обязательства добиться какого-нибудь прогресса ляжет на неё. Если только вы двое не собираетесь найти себе где-нибудь уединённую прокуренную комнату, сесть там и договорится о какой-нибудь сделке, то всё мероприятие определённо будет широко освещаться средствами массовой информации. Поэтому, если вы сделаете разумное предложение, то она может обнаружить, что попала в собственноручно вырытую яму и ей придется отнестись к такому предложению серьёзно.
– Скажи Эмили, чтобы не пыталась управлять мною через посредников, Хэмиш! – рявкнула Елизавета. – У меня достаточно официальных советников, пытающихся заниматься именно этим!
Хонор начала было возражать, но осеклась. Она обнаружила, что в семейном положении есть свои осложнения. Меньше всего ей сейчас было нужно, чтобы её восприняли как подпевалу собственным супругам.
– Ну будь же разумнее, Елизавета! – достаточно раздражённо произнесла седьмая из сидевших за столом. Королева развернулась к говорившей, только чтобы встретить взгляд блестящих глаз абсолютно такого же цвета, как и её собственные.
– Хватит нести чушь, – резко сказала своей племяннице Кейтрин Винтон-Хенке. – Ты не любишь хевов. Ты не доверяешь хевам. Замечательно. Я тоже, и ты прекрасно знаешь почему. Но ты – не школьница, а Королева Мантикоры! Так и веди себя соответственно.
Хонор почувствовала, что кое-кто поёжился, ожидая от королевы гневного взрыва. Но этого не произошло. Вместо того Елизавета заглянула в глаза своей тётушки и напряженные плечи и спина женщины, которую древесные коты прозвали Стальной-Душой, кажется расслабились.
Хонор почувствовала, что её собственные глаза сочувственно увлажняются, но она поняла, что сделала мать Мишель Хенке. Вдовствующая графиня Золотого Пика в своё время была регентом Елизаветы. Ещё она из всех присутствующих была единственной, которая благодаря хевам потеряла больше… о чём она только что и напомнила племяннице.
– И не забывайте, Елизавета, – добавила Хонор, почувствовав, что несокрушимое упорство королевы поколеблено, – если вы примете участие в саммите, и если я буду вместе с вами, то значит там будут присутствовать двое древесных котов. Вы не думаете, что стоит дать шанс Ариэлю и Нимицу посмотреть на мыслесвет Причарт, что бы там в результате ни получилось?