– Сюда, ваша милость, – сказал медбрат и открыл дверь в смотровую. Хонор озорно взглянула на Лафолле, ответившего ей стоическим взором, и перевела взгляд на медбрата.
– Спасибо. Э-э, ничего, если мой телохранитель побудет здесь, в коридоре? – спросила его она.
– Вполне, ваша милость, – заверил её медбрат. – Мы в курсе грейсонских требований к безопасности.
– Замечательно, – сказала Хонор и улыбнулась Лафолле. – Это не займет много времени, Эндрю. – сказала она ему. – Конечно, если хочешь…
Она жестом указала на смотровую, поднимая бровь и наслаждаясь его смятением.
– Ничего, миледи. Мне и здесь хорошо, – заверил он.
* * *
Хонор ещё раз взглянула на часы. Нимиц вопросительно мяукнул, когда она нахмурилась.
– Прости, Паршивец, – сказала она, потянувшись почесать его грудку, когда он с удобством развалился у неё под боком на смотровом столе. – Просто беспокоюсь, что там с доктором Фрейзер.
Нимиц изобразил безошибочно узнаваемое пожатие плечами, и она хихикнула. Но её озабоченности это не сняло.
Оба её родителя были врачами, а сама она провела достаточно времени в больнице, чтобы быть знакомой с профессией медика более многих. У осмотра был свой ритм и расчёт времени и обычная проверка не должна была занимать столько времени. Медбрат доктора Фрейзер провел всю диагностику и удалился с результатами почти девяносто минут назад. У Фрейзер оценка результатов, после которой она должна была появится самолично, должна была занять минут пятнадцать, максимум – двадцать.
– Подожди здесь, Паршивец.
Хонор соскочила со стола, открыла дверь и высунула голову наружу. Лафолле начал было поворачиваться к открывающейся двери, но вдруг остановился и отвернулся.
– Ну не глупи, Эндрю! – пробурчала она. – Я вполне одета.
Он повернул голову и губы его дрогнули, почти сложившись в улыбку, поскольку на ней были форменные рубашка и брюки.
– Да, миледи?
– Я просто заинтересовалась, где же доктор Фрейзер.
– Хотите, чтобы я пошёл проверил, миледи?
– Нет-нет. – она помотала головой. – Я просто хотела выглянуть в коридор. Уверена, что она явится так скоро, как только сможет. Однако интересно, что же её задержало.
– Если хотите… – начал было Лафолле, но остановился, когда в коридоре появилась спешащая доктор Фрейзер. Слева под мышкой у неё были зажаты записи.
Джанет Фрейзер была элегантной, стройной женщиной с каштановыми волосами и на добрых двадцать пять сантиметров ниже Хонор. Она двигалась с живой уверенностью и привычно излучала начальственную ауру, что было одной из отличительных черт хорошего врача. Выглядела она такой же собранной, как и обычно, но когда Хонор ощутила эмоции доктора, брови её поползли вверх. Доминировало ошеломление; к нему примешивалось что-то вроде окрашенного опасением веселья.
– Ваша милость, – сказала Фрейзер. – Я прошу прощения за задержку. Мне пришлось, э-э, перепроверить некоторые результаты тестов и провести маленькое расследование.
– Простите? – сказала Хонор.
– Почему бы нам не вернутся в смотровую, ваша милость?
Хонор подчинилась вежливой команде. Воспользовавшись скамеечкой, она уселась на краю стола. Нимиц взглянул на Фрейзер и сел рядом с Хонор, насторожив уши. Поднятые датчики диагностического оборудования оказались прямо над головой присевшей Хонор. Фрейзер положила записи на верх низкого шкафчика и сложила руки на груди.
– Ваша милость, – продолжила она через мгновение. – Я совершенно уверена, что у меня есть для вас сюрприз. Вы испытываете тошноту?
Она сделала паузу и Хонор кивнула.
– Это утренняя тошнота, ваша милость.
Хонор сморгнула. Долгое время, секунд пять, она не могла понять, что же Фрейзер имеет в виду. Затем до неё дошло и она резко выпрямилась. Сделала это она настолько быстро, что задела головой один из датчиков.
Но этого даже не заметила.
– Это нелепо! – вырвалось у нее. – Невозможно!
– Ваша милость, я перепроверила результаты три раза, – сказала Фрейзер. – Поверьте. Вы именно беременны.
– Но… но… я не могу! – Хонор помотала головой, мысли её заплетались, как лапы у древесного котёнка на льду. – Я не могу, – повторила она. – По большему числу причин, чем вы можете себе представить, доктор, я не могу.
– Ваша милость, – произнесла Фрейзер. – У меня нет оснований обсуждать вашу возможность забеременеть. Но я могу утверждать, без каких-либо колебаний, что вы это сделали.
Голова Хонор закружилась. Фрейзер не могла быть права – просто не могла.
– Но… но мой имплантант, – запротестовала она.
– Я подумала об этом сразу же, как только увидела первые результаты, – признала Фрейзер. – Поэтому и проверила их трижды.
Хонор уставилась на неё. У всех женщин, проходящих действительную службу во флоте на борту космического корабля, должен был быть установлен действующий контрацептивный имплантант, как страховка от случайной беременности. Флот, в порядке программы медицинского обслуживания, предлагал установку вполне адекватного имплантанта сроком действия в один стандартный год, обновляемого во время ежегодного медосмотра. Однако каждая женщина, желавшая заплатить за другую модель из собственных средств, вполне могла это сделать, если только та удовлетворяла минимальному требованию продолжительности действия в один год и поддерживалась в активном состоянии. Без такого имплантанта Хонор была бы ограничена службой на планете, вне опасности случайного радиационного облучения. Принимая во внимание свои карьерные планы, она выбрала десятилетний имплантант. Его можно было деактивировать в любой момент, в том маловероятном случае, если бы планы изменились, а так это для неё просто было одной проблемой, о которой нужно беспокоиться, меньше.
– Я еще не вполне уверена, ваша милость, – продолжила Фрейзер, – но я, кажется, установила что случилось. Я имею в виду с имплантантом.
Хонор покачала головой и уселась на место, на край смотрового стола. Нимиц переместился к ней на колени и прижался к ней спиной. Она крепко обняла его – мягкого и уютно-тёплого – и прижалась щекой к его макушке.
– Если у вас есть хоть какая-то идея относительно того, как это произошло, то это уже больше чем у меня, – сказала она.
– Я считаю, что это ошибка при вводе данных, ваша милость.
– Ошибка при вводе данных?
– Да. – Фрейзер вздохнула. – Этого скорее всего бы не произошло, если бы доктора МакКинси не отозвали на Беовульф, ваша милость. К сожалению, это случилось, а я являюсь вашим наблюдающим врачом только с момента вашего возвращения с Цербера. И ваша карта была мне передана из Бейсингфорда лишь когда я впервые встретилась с вами.