Я засмеялась.
— Ты будешь работать с негативным пространством? Или с позитивным пространством того юноши?
— С обоими, — сказала Мерилл и пересела на переднее сиденье.
Мы с Джеком отправились к зданию модельного агентства. Мне сразу бросилось в глаза, что все женщины в Саут-Бич невероятно высокие и столь же непомерно худые. Возможно, они пережили голодные годы или эпидемию скарлатины. Я пыталась разглядеть следы сыпи на их груди и животе (естественно, эти части были выставлены па всеобщее обозрение), но ничего не заметила. Более всего меня удивило, что они ничуть не страдают от своей худобы и даже гордятся ею.
Наконец мы подошли к двери с надписью: МОДЕЛЬНОЕ АГЕНТСТВО «УИНИФРЕД».
— У меня была кузина по имени Уинифред, — сказала я Джеку. — Виконтесса.
— Замечательно. Только, пожалуйста, не рассказывай об этом в агентстве.
Мы вошли. Мое внимание сразу привлекло дерево, растущее в кадке. Рядом находилась дверь со стеклянными створками. Они были раскрыты. Джек завел меня внутрь небольшой комнатки и нажал кнопку. Створки закрылись, а когда открылись снова, никакого дерева уже не было.
— Мы переместились в другой город? — спросила я.
Неужели во время Джека и это возможно? Он усмехнулся:
— Я бы хотел так перемещаться. Но пока мы поднялись лишь на десяток этажей.
За окном ослепительно синело небо. Сейчас мы были к нему ближе. Я посмотрела вниз. Люди и машины казались совсем маленькими. У меня закружилась голова.
— Не бойся. Эта штука называется лифт. Удобно. Раз — и ты на нужном этаже. А иначе нам пришлось бы топать по лестнице.
Джек ввел меня в какое-то помещение.
— Здравствуйте. У нас назначена встреча с Ким Стюарт, — сказал он и назвал наши имена.
Молодая женщина, сидевшая за письменным столом (она тоже была высокой и худой), даже не взглянула в нашу сторону и лишь бросила:
— Присядьте.
Вскоре в эту же комнату вошел молодой человек. Его походка была танцующей, словно он находился не на работе, а на балу. Но еще сильнее меня поразили его светло-зеленые волосы. Помню, еще маленькой девчонкой я часто думала: а есть ли в других странах люди с разноцветными волосами? Оказалось, что есть. Зеленовласый юноша провел нас в другую комнату со сверкающим белым полом и обилием окон. Я давно обратила внимание: во времени Джека все окна обязательно имеют стекла. У нас оконное стекло стоило очень дорого, и его могли позволить себе только богатые люди.
— И кто из вас хочет быть моделью?
— Эта девушка, — ответил Джек, указывая на меня. — Простите, а вы кто?
Молодой человек взглянул на Джека так, будто тот задал ему неприличный вопрос, но все же ответил:
— Я — Рафаэль. Правая рука миссис Стюарт.
Потом он стал разглядывать меня с ног до головы. Мне стало холодно и стыдно, словно я стояла совершенно голая. Мне хотелось закрыться руками, но я боялась пошевелиться под взглядом этого Рафаэля.
— Нет. Спасибо, — наконец сказал он.
Я не поняла, к кому из нас он обращается и о чем говорит.
— В настоящее время мы не можем вас взять. Спасибо, что нашли время приехать сюда.
Он повернулся, намереваясь уйти. Не знаю почему, но я была обрадована его отказом. Если меня каждый раз будут так рассматривать, честное слово, лучше работать в автомобильной закусочной, чем в модельном агентстве.
— Постойте, — сказал ему Джек. — Но у нас была назначена встреча не с вами, а с Ким Стюарт.
— Ким поручает мне делать отбор, чтобы она не тратила время на неподходящих кандидатов.
— Почему вы считаете ее неподходящей? — не унимался Джек.
— Джек! — Я дернула его за рукав. — Нам лучше уйти.
Зеленовласый молодой человек снова повернулся к нам. Он глядел куда-то вбок. У себя в замке я не потерпела бы такого обращения с принцессой. Но, как я уже не раз убеждалась, учтивость в нынешнее время перестала быть обязательной.
— Ну, если говорить с жестокой прямотой... — Он по-прежнему избегал глядеть на нас. — Ваша девушка слишком низкорослая. И слишком толстая.
— Толстая? — одновременно воскликнули мы с Джеком.
— Вот это... — Он подошел ближе и провел рукой в непосредственной близости от моей груди. — Об этом вообще не может быть и речи. У нас есть модель по имени Тайра. Ее грудь меньше вашей, но и то ей приходится тщательно упаковывать свои округлости. Некоторые модельеры отказываются с ней работать из-за ее бедер. А они тоже меньше ваших.
— По-вашему получается — у девушек не должно быть ни груди, ни бедер, — ехидно усмехнулся Джек. — Но грудь и бедра — самое красивое в женской фигуре.
Рафаэль поморщился:
— Это ваше мнение. Но агентство не выживет на соблазнительных купальниках, а высокая мода диктует свои законы. И они не совпадают с пристрастиями озабоченных подростков. Попробуйте обратиться в «Плейбой».
Я ничего не поняла. При чем тут какие-то подростки? И чем они озабочены?
— Нет уж, спасибо, — покачал головой Джек.
— К сожалению, я сказал вам не все. Взять хотя бы волосы вашей девушки.
Он бесцеремонно тронул рукой мою прядь, словно это был парик.
— Времена локонов в стиле «Домика в прерии» безвозвратно прошли. Да и с кожей у нее проблемы.
— Чем вас не устраивает моя кожа? — не выдержала я.
— Она какая-то... странная. Вы когда-нибудь пользовались увлажняющими средствами? Такое ощущение, что вы не применяли их лет десять.
Лет триста!
Дверь распахнулась, и в комнату влетела Мерилл.
— Джек! Ты здесь?
В стенах родного дома неуклюжесть Мерилл не так бросалась в глаза. А здесь... Эти болтающиеся худосочные руки, похожие на веревки. Тонкие ноги, которые она постоянно изгибала. Эти зубы с металлическими обручами, нечесаные волосы и обилие веснушек на щеках. Уж если здешний «вершитель приговоров» Рафаэль посчитал уродливой меня, какие жестокие вещи он скажет этой несчастной девочке?
Мерилл уперла руки в несуществующие бедра и заявила:
— Джек, пора двигать. Ты забыл оплатить стоянку, а там коп поблизости ошивается.
Джек стал рыться в карманах, но ничего оттуда не достал.
— Идемте,— бросил он нам.
Я с громадным облегчением пошла за ним.
— Постойте!
Зеленовласый человек догнал нас.
— А это кто? — спросил он, указывая на Мерилл.
— Моя младшая сестра.
— Она обворожительна. Такая свежая! Такая... костлявая! Вот этот типаж мы можем использовать.