Талия судорожно глотала воздух. Ее трясло.
— На чердаке хижины было окошко, и в нем я увидела лицо злой ведьмы Мальволии. Она звала меня и говорила, что я должна вернуться и все повторить снова. Я была там. Мальволия взяла меня в свою хижину. Я узнала этот холм. Как часто мы ходили туда с госпожой Брук... Я была в Эфразии.
— Талия, тебе показалось. Ты была здесь. Просто ты потеряла сознание.
— Я была там. Я слышала, как ты звал меня, но не могла ответить, поскольку меня здесь не было. И теперь мне придется все это повторить заново.
— Зачем? Это бессмыслица какая-то.
— Потому что заклятие должно быть снято поцелуем настоящей любви. Я это знала. Потому все так и получилось. Ты меня не любишь, и из-за этого Мальволия хочет забрать меня к себе.
— Потому что я тебя не люблю?
Талия кивнула.
— Но ведь я тебя люблю. Разве ты не слышала, как я это говорил?
Я вдруг понял: да, я люблю Талию. И вовсе не потому, что она — «горячая девчонка» (а страсти у нее ничуть не меньше, чем у Амбер), не потому, что она добрая и рассудительная. Я люблю ее, потому что в ее присутствии и я, и весь мир вокруг меня становится лучше.
— Когда я с тобой, я становлюсь лучше. Я не хочу возвращаться к себе прежнему. Не хочу, чтобы ты уезжала.
— Ты серьезно?
— Может, Мальволии этого достаточно, чтобы прекратить мучить тебя во сне и наяву?
Я не верил, что злая ведьма действительно появлялась перед Талией. Но принцесса в это верила, и я не хотел ее разубеждать.
— Теперь эта чертова Мальволия отстанет от тебя.
Талия задумалась, будто решала кроссворд или головоломку Такой простой вопрос. Наверное, сказались последствия обморока или теплового удара. Конечно, я не верил ни в какое путешествие в прошлое.
— Талия?
У нее был остановившийся взгляд, и я испугался, что обморок может повториться.
— Да, — рассеянно произнесла она.
— А ты меня любишь? — спросил я.
Может, вся сложность — в этом? Может, я казался ей легкомысленным парнем в сравнении с принцами, ее несостоявшимися женихами?
Она смотрела куда-то вдаль. Потом улыбнулась и сказала:
— Да, Джек. Я люблю тебя.
Я тоже заулыбался, хотя никогда не думал, что мне захочется в нее влюбиться. Но теперь это казалось само собой разумеющимся. Разве я смогу найти кого-то лучше Талии? Она успела узнать меня. Она разговорила меня и заставила задуматься над тем, чего я действительно хочу. Она убедилась: я — вовсе не тот глупый парень, которому только бы тусоваться на вечеринках. Она даже сумела расположить к себе угрюмую и замкнутую Мерилл.
— Я тоже тебя люблю, Талия.
— Знаю, — счастливым смехом засмеялась она.
ТАЛИЯ
Я люблю его. Я люблю его, и он любит меня. Во всяком случае, он так сказал. Этого достаточно для Мальволии?
Должно быть достаточно. Мир вокруг меня не состоит из прекрасных холостяков, умирающих от желания жениться на трехсотшестнадцатилетней принцессе. Джек — тот, кто мне нужен и кого я люблю.
— Я тоже тебя люблю, — сказала я ему, ничуть не покривив душой.
Должно быть, этого хватило, ибо своим поцелуем Джек вторично меня оживил. Я поняла, в чем смысл слов Мальволии, когда она сказала: «Идем со мной».
— Идем со мной, принцесса.
Ее голос был ласковым, баюкающим, как спокойное море. Такое море я часто видела из окон замка.
— Идем со мной.
Мне почти хотелось пойти с ней.
Одновременно я чувствовала, как мое тело распадается. Одна часть его... наверное, душа... двигалась впереди, прямо в середину водяной линии. И дальше, вглубь, вниз, вниз... пока я не оказалась в Эфразии. Надо мной нависла Мальволия с веретеном в руке.
— Ты убьешь меня? — спросила я.
Я не испытывала страха. Мое тело был легким и парящим в воздухе, словно я приняла опийные капли. Я просто хотела знать.
— Нет, принцесса.
Голос ведьмы оставался прежним, однако я чувствовала фальшь ее улыбки. Губы пытались выразить одни чувства, тогда как глаза говорили о других. И глаза говорили правду. Жестокую правду.
— Нет, принцесса, — повторила она. — Пока не убью.
В тот момент Джек меня поцеловал, и я проснулась под его слова о любви. Он вторично спас мне жизнь.
Но даже когда Джек говорил мне о любви, в отдалении продолжал звучать голос Мальволии, зовущей меня вернуться.
ДЖЕК
Мы с Талией еще несколько часов бродили по саду «Фейрчайлд». Мы смотрели на растения и целовались. За несколько лет я успел забыть, как здесь здорово. Я почерпнул кое-какие идеи для своего садового проекта. Я все-таки рассказал Талии о нем, и теперь ей не терпелось увидеть проект готовым.
Талия надеялась, что больше не столкнется с Мальволией. Я тоже на это надеялся. Ведь теперь, когда я сказал ей о своей любви, ее должна перестать мучить вина. Это был поцелуй настоящей любви. Мне так хотелось, чтобы у нее поскорее исчезли все страхи. Никакая ведьма не заберет ее в Эфразию.
— Но она выглядела совсем настоящей, — настаивала Талия. — Она даже размахивала веретеном.
— Все кончилось.
— А потом я попала в ее хижину.
— В ее хижину?
— Да. Я тебе уже рассказывала. Крестьянский дом на самом высоком холме Эфразии.
Я гладил руку Талии.
— Это был всего лишь сон. Может, галлюцинация. Ты никуда не исчезала.
— Хотелось бы надеяться.
По дороге домой мы продолжали целоваться. Наше счастье омрачалось необходимостью что-то решить с жильем для Талии, когда закончится эта неделя. Ничего не придумав, мы решили отложить поиски решения на завтра. Я знал, что отец вернется поздно, а мама с Мерилл отправились по магазинам. Мы купили пиццу, поели и уселись смотреть телевизор.
Все шло замечательно, пока не начался выпуск вечерних новостей. Диктор что-то говорил об отце, разыскивающем пропавшую дочь. Такие случаи происходят каждый день, и я пропустил эту новость мимо ушей. Потом мы услышали, что в последний раз его дочь видели вместе с каким-то американским парнем. А потом...
— Отец! — вскрикнула Талия.
Я повернулся к экрану. Это был король, ее отец. Он стоял на перекрестке улиц, в своем королевском облачении и с короной на голове. В руках он держал портрет красивой светловолосой девушки.
Портрет Талии.