— По правде говоря, отец был очень сердит, — сказала мама. — А потом понял, что случившееся — неизбежность и ты ни в чем не виновата. Ты стала орудием в руках злой ведьмы.
Я сразу же вспомнила рассказ Мальволии о маленьком Джордже. Мне захотелось заступиться за нее. К счастью, благоразумие взяло вверх. Мальволия исчезла, и, возможно, навсегда. Родители больше на меня не сердятся. У меня еще будет время поговорить с ними об этом. Но я непременно поговорю.
— Как я рада снова оказаться дома! — воскликнула я, обнимая Джека.
— А все-таки он и был ее настоящей любовью, — услышала я за спиной тоненький голосок Флавии.
— Знаешь, дочка, неделю назад я не знал, что будет дальше с Эфразией. А теперь знаю: наше королевство выдержит вхождение в двадцать первый век и сумеет сохранить свою целостность.
— Ой, расскажи!
— Обязательно расскажу. За столом. Наверное, вы оба хотите есть.
Здесь отец был прав. Мы пошли в замок, в тот самый зал, откуда Джека тогда препроводили в тюрьму. Стол был накрыт на двенадцать персон. Мама не переставала улыбаться. Когда я шепотом спросила ее, не подадут ли нам опять павлина с грибами, она сказала:
— Наши слуги обзавелись самодвижущейся телегой... называется грузовик. Теперь можно ездить за провизией в Бельгию и даже во Францию. И не только за провизией.
Я ликовала. Какое счастье, что мои родители не принимали новшества в штыки. Конечно, многое им принять труднее, чем мне, но постепенно они поймут, сколько всего полезного есть во времени Джека. В нашем новом времени.
Я сидела рядом с Джеком. Никто и не подумал возразить. Одно меня огорчало: ведь ему скоро придется уехать обратно в Америку, а я останусь в Эфразии. И пока мы вместе, надо наслаждаться каждой минуткой.
— Мистер О'Нейл, не будешь ли ты любезен рассказать Талии с Джеком про наш... проект «Королевство Эфразия»? — спросил отец.
— Что еще за проект? — почти хором спросили мы.
— Мы с королем Луисом решили создать... совместное предприятие с участием эфразийского государства и моей компании. Когда мы только-только познакомились с их величеством, короля одолевали вполне понятные тревоги. Эфразия вновь стала видимой для остального мира, и ее положение могло оказаться весьма шатким. Король Луис опасался, что его могут свергнуть. Естественно, ему этого не хотелось, и потому мы стали думать, каким образом Эфразия могла бы занять свое место в Европе. Тем более что на континенте есть несколько маленьких государств, и никто не покушается на их независимость. Следовательно, вопрос заключался в том, как и за счет чего Эфразия сможет оставаться полноценным государством.
— Полноценным государством? — переспросила я.
Маленькие государства Европы не перескочили через триста лет в мир, полный самолетов, компьютеров, телевидения, фотографии и прочих технических чудес. Я не хотела расстраивать отца, но где-то в глубине души у меня не раз возникали опасения, что Эфразия станет бельгийской провинцией.
Отец Джека продолжал:
— Когда наши дети были маленькими, мы ездили с ними по разным интересным местам. Джек, помнишь Колониальный Уильямсбург?
— Там было здорово.
— Когда я увидел ваше королевство, у меня возникла грандиозная идея: сделать Эфразию... туристским государством. Нечто вроде Уильямсбурга. Но если там люди лишь играли в прошлое, здесь никому играть не понадобится. Эфразия — это кусочек настоящего семнадцатого века. Быть может, мы откроем здесь небольшие гостиницы, где все будет как в семнадцатом веке.
— И с такими же туалетами? — спросил Джек.
Честно говоря, после того, что я увидела в парижской гостинице и у Джека в доме, мне как-то не хотелось возвращаться к нашим прежним туалетам.
— Может, мы кое-где устроим современные туалеты? — робко спросила я.
— Талия, мы никого ни к чему не будем принуждать. Пусть наши подданные живут так, как привыкли. Я для них останусь королем, а ты — принцессой. Проклятие ведьмы закрыло нас от остального мира. Теперь мы возвращаемся в большой мир. Перемены неизбежны. Главное, чтобы от них никто не страдал.
Я кивала. Я помнила, какой крошечной казалась Эфразия из окна самолета. Но для ее жителей это весь мир. И другого они не знали. В наше время... в прошлом все путешествия крестьян ограничивались несколькими соседними деревнями.
— Конечно, прежде чем открывать гостиницы, здания придется отремонтировать и покрасить, — продолжал отец Джека. — Возможно, одеть ваших людей в более привлекательную одежду.
— Но ведь это их настоящая одежда, — возразила я. — Отец только что говорил: мы никого не будем принуждать.
— Талия, ты многого не знала, поскольку мы тебя никуда не отпускали, — сказала мама. — Думаешь, крестьянам не хотелось одеться понаряднее? Особенно крестьянкам. Но красивые ткани были дороги, и люди носили то, что им по карману. Мистер О'Нейл рассказал нам, что теперь ткани гораздо дешевле. Вот увидишь: наши подданные вскоре сами захотят одеваться ярче и наряднее.
«А может, и мне заняться шитьем одежды? — подумала я.— Я устала от праздной жизни. Надо будет потом поговорить с мамой».
— И конечно, нужно поработать и с вашим ландшафтом, — сказал мистер О'Нейл. — Я тут обнаружил наброски, сделанные моим сыном.
— Ты смотрел мой блокнот? — едва слышно спросил Джек.
По дороге к замку Джек успел рассказать мне об испытаниях, устроенных ему Мальврлией. Самым последним было «столкновение с драконом». Джек никак не ожидал, что «драконом» окажется его отец. Отец всячески насмехался над Джеком, говорил, что он взялся не за свое дело. Но так говорил порожденный Мальволией «дракон». Что скажет Джеку его настоящий отец?
Джек царапал подошвой пол, не решаясь взглянуть отцу в глаза.
— И как тебе то, что я нарисовал?
«Боже, сделай так, чтобы он хотя бы не обидел Джека!»
— Фактически, твои эскизы дали толчок всему проекту, — улыбаясь, сказал отец Джека. — Когда я их увидел, нам с королем стало понятно, в каком направлении все это должно развиваться. У тебя талант, Джек. Тебе обязательно нужно будет войти в команду ландшафтных дизайнеров. Думаю, с твоей помощью проект «Королевство Эфразия» приобретет неповторимый облик.
— Но, — запнулся Джек. — Ты же все время твердил, чтобы я шел учиться бизнесу.
— Я же не знал, какой у тебя талант. Мы с матерью даже не подозревали, что тебя всерьез привлекает ландшафтный дизайн. Мы боялись, что у тебя вообще нет никаких интересов. Но теперь...
Как Мерилл и говорила, родители Джека волновались за него. Мои волновались за меня. Просто причины волнений были разными.
— Джек любит не только рисовать планы на бумаге, — сказала я. — Он любит работать в саду. Он понимает землю.
— Теперь Джеку не нужно думать, чем заняться летом, — улыбаясь, сказал его отец.