Book.

— Не совсем так. Есть много тех, кто мне служит. И там, и там.

— Хорошо, — кивнула я, мысли мои разбегались. — Я с этим разберусь. Да. Наверное. Разберусь… И что же дальше? Арка! Зачем тебе Арка?

— Мне было скучно.

Я захлопнула рот. Скучно? Ну да. Я потерла лоб. Глаза Люциана насмешливо за мной следили. Он забавлялся! Но тут я вспомнила кое-что еще.

— Ты отказался связать со мной жизнь, кровь, судьбу.

— Я не мог, — его глаза стали серьезными. — Мне было важно отвлечь от тебя возможный гнев Люцифера и сохранить тебе жизнь. Зофира…

— Твоя рыжая ведьма! — тут же взвилась я.

— Да, моя рыжая ведьма. Она хорошая. Тут ты очень не права.

— Она с тобой? Сейчас?

— И всегда была.

Я сникла. Сердце мое пронзила боль.

— Ты женат. — Я отвернулась от него.

— Мы не называем это браком. Но, — он вздохнул, — она — моя Спутница. Нас сговорили бессчетные века назад. Это было неизбежно. Но она никогда не любила меня. А я ее. Мы — партнеры. Друзья.

— Благодарю, что подсластил пилюлю. Как мелодраматично. Прямо как в сериале.

Люциан взял меня за плечо и развернул к себе. Я тут же ощетинилась.

— Не ерничай. Ты поймешь. Мы можем иметь детей только со Спутницами. Один раз. Сам Люцифер — исключение. Так он печется о нашей расе. О том, чтобы нас не было слишком много. Баланс мироздания. И моего ребенка родила ты, Мирослава, ты, а не Зофира.

— Я не была твоей Спутницей.

— Нет. Но мы с Зофирой не довели соединяющий ритуал до конца. Она дала мне шанс на счастье. А я ей. Мы объединили нашу магию, нам помогла моя мать, и Отец ничего не узнал, пока… Пока ты не забеременела. Но Зофира… У нее никогда не будет детей. Отец был в ярости и наказал ее, лишив способности рожать. Отобрав у нее женскую суть. Я был далеко, подле тебя, твоя беременность стала тяжким испытанием не только для тебя, я думал, что ты ее не перенесешь, что мой ребенок тебя убьет, и сожалел о своем решении. Я не мог тебя покинуть ни на минуту, и не помог Зофире, не спрятал ее. Матери Отец ничего не смог сделать, но она вынуждены была какое-то время скрываться на Небесах, пока не утих гнев Люцифера… Такую цену заплатила Зофира за нас. И я ей буду вечно признателен. Она несчастна: ее возлюбленный уже имеет спутницу и… Гаррет ее не любит.

— Мыльная опера! Господи! — простонала я сквозь истерический смешок.

— Прекрати! — одернул меня Люциан. — Зофира отвлекала мою семью после того, как я рассказал ей о тебе, поверил ей свои мечты. Она сделала все, чтобы мы оказались вместе. Именно она заявила, что я должен сделать тебе ребенка, если хочу быть счастлив, а это такая редкость в моей родной реальности. Она заметила твою реакцию, когда ты, вернувшись из пансиона, застала нас в постели. И она раскрыла мне на тебя глаза. И я посмотрел на тебя и разглядел тебя. Но было уже поздно. Почти. Ты бросилась к Князю. А он вдруг тоже прозрел и сделал тебя своей невестой. А потом… потом он отпустил тебя ко мне. Хотя имел полное право не отпускать. И те пять лет, что мы провели вместе, я всегда вспоминал с радостью… и с горечью, потому что спустя эти пять лет я тебя хоронил, и это был тот случай, когда оба моих родителя наложили на меня запрет — при помощи самого Бога — искать твою душу. А потом… У меня остался наш ребенок. И я его растил. И мы окончательно соединились с Зофирой. И она стала ему матерью. Но Самаэль всегда знал, кто его настоящая мать.

— Самаэль… — Я попробовала произнести вслух имя моего сына, покрутила его на языке, но было так сложно представить, каким стал тот розовощекий младенчик с золотистым пушком на голове и не по-детски суровыми стальными глазами, в какого взрослого мужчину он превратился. — Каков он, Лю?

— Красивый. Смелый. Взбалмошный, как ты. — Палач очень светло улыбнулся, и я тут же поверила, что в жилах его течет и Небесная кровь. — Золотые кудри. Крутой нрав… У него скоро свадьба.

— Вот херня! — не удержалась я.

— Прекрати ругаться, дорогая. Теперь я верю, что ты прекрасно освоилась в этом мире.

— Я еще и не так могу, — заверила его я.

Но в голове стучало только одно: свадьба моего сына! А там и дети появятся. Я зажала ладонью рот.

— А потом мы станем бабушкой и дедушкой. — Я откровенно заржала. Во весь голос. — Посмотри на меня, Лю, я выгляжу на двадцать лет. А если бы я не изменила внешность, то выглядела бы на шестнадцать.

— Сэм выглядит старше тебя, — ухмыльнулся Люциан. — Но он мужчина. Взрослый мужчина. Он должен выглядеть именно так.

— Ладно, уговорил. Так кто наша будущая невестка?

— Эльфийка. Разумеется, чистейших королевских кровей. Истинная Темная.

— Иди ты!

— Нет уж, не уйду. И мы будем на свадьбе, и я представлю тебе нашего мальчика. Ты будешь им гордиться.

Я тут же прекратила смеяться.

— Но… Я… — слезы навернулись мне на глаза. — Как я смогу попасть в Преисподнюю? Я же…

— Ты умерла. По-настоящему. Теперь ты сможешь туда попасть.

— Но как же запрет, что наложили на тебя родители? Как ты смог меня вернуть?

— Очень просто. Тогда мне запретили искать твою душу, но я бы ее и не нашел. Ты же была жива. А я был слишком потрясен твоей смертью, чтобы заподозрить обман. А когда ты умерла на самом деле, это уже были другие правила. Другая игра. Моя игра.

— Понимаю.

Мы долго молчали. Я не знала, что и думать. Уж слишком много на меня свалилось информации. От этого голова шла кругом. Но Люциан не собирался ждать, пока я разберусь со своими мыслями. Он стянул с меня одеяло, в которое я машинально куталась весь наш разговор.

— Становись на четвереньки, — скомандовал он.

Я недоуменно захлопала ресницами.

— Ну же, милая, поспеши. Я собираюсь взять тебя сзади.

Меня окатило горячей волной. Как-то все это оказалось неожиданным, но мой Принц опять не стал ждать, пока я переборю растерянность. Он просто схватил меня, перевернул и быстро поставил в ту позицию, в какой хотел меня видеть. Потом ухватил за волосы, оттянул мою голову назад и без всяких нежностей и прелюдий вошел. Я охнула.

Он двигался резко и мощно. Я не имела возможности ему отвечать. Он полностью контролировал меня, каждое мое движение. А я расслабилась и полностью отдалась этому натиску.

— Мы отметим Соединение нашего сына. Я покажу тебе мои владения, — хрипло шептал Люциан мне на ухо, продолжая толчки. — А потом, потом я снова оставлю на тебе свои метки. Я заклеймлю тебя, и ты будешь вечно носить эти шрамы и никогда от них не избавишься.

— Да, — также хрипло отвечала я, задыхаясь. — Да! Я никогда от них не избавлюсь.