Четыре пташки Тремэйна, одна за другой, исчезли с экрана. Еще три вспыхнули янтарным светом, свидетельствующим о полученных повреждениях, но сумели выйти из боя, на ходу пытаясь произвести первичный ремонт.
Три эскадрильи, обрушившиеся по приказу Тремэйна на линейные крейсера, атаковали с такой яростью, что она, казалось, придала им неуязвимость. Два корабля исчезли в чудовищных вспышках света — импульсы гразеров угодили в горловины импеллерных клиньев, вспоров корабли по продольной оси. Но третий, несмотря на тяжелейшие повреждения, продолжал отчаянно сопротивляться. Правда, попасть в верткий кораблик было не так-то просто, а кормовые стены, спроектированные Роденом и его командой, успешно отражали редкие попадания.
Но в тот самый миг, когда Тремэйн с облегчением подумал, что потерь больше не будет, искалеченный линейный крейсер сумел выдать последний бортовой залп… и луч одного из гразеров угодил точно в щель гравитационной турбулентности, которую в свое время заметил Горацио Харкнесс.
Легкий атакующий корабль ее величества «Головорез» стал единственной потерей среди ЛАКов всех трех эскадрилий, атаковавших линейные крейсера. Он взорвался с тем же неистовством, какое пожрало и все его жертвы. Взорвался, обратившись в светящееся газовое облако.
В живых не осталось никого.
— Ты бы лучше поговорил с ним, Том. Кто-то ведь должен это сделать, а я не могу рисковать навлечь на себя его подозрения.
— Понятно, — пробормотал Тейсман, окинув долгим взглядом сидевшего напротив него за совещательным столом народного комиссара. — Выходит, раз мы не можем рисковать тем, что он начнет подозревать тебя, придется рискнуть тем, что подозрения в отношении меня несколько усилятся. Так?
— Ну… в общем, да, — ухмыльнулся Деннис Ле Пик. Со времени возвращения отдыхать ему приходилось не больше, чем Тейсману, но морщины были прочерчены не столь глубоко, и в глазах еще поблескивали слабые искорки юмора. — Сам рассуди, Том: ты кадровый офицер, а стало быть, к твоему предложению, что бы ты там ни предложил, все равно отнесутся с подозрением. В то же время раз тебя выбрали для командования флотом метрополии и это решение до сих пор не пересмотрено, значит, степень его недоверия к тебе ниже, чем степень недоверия к другим офицерам. Наверное, этому способствовало твое пофигистское отношение к тому, что тебя в чем-то подозревают, и, как мне кажется, твое заступничество за Грейвсон и Лоуренса МакАфи пробудило в нем некоторое уважение. Но важней всего другое: мы никак не можем допустить, чтобы он отозвал меня и приставил к тебе другого, более… бдительного комиссара.
Тейсман уныло хмыкнул. Ле Пик был абсолютно прав, и Тейсман это прекрасно знал. Из чего следовало, что выбора у него попросту нет, и придется снова совать голову в львиную пасть и изучать состояние зубов и десен.
Вздохнув, он потер глаза, в который раз пожалев, что Эстер МакКвин и Роб Пьер уже мертвы, и он не сможет придушить эту парочку идиотов голыми руками. О чем, черт побери, они думали! Поубивали друг друга, угробили все управляющие структуры, и гражданские, и военные, и вольно же им было выбрать для своей заварушки такой момент!
Он опустил руки, заставив себя придавить бесполезную ярость. Все равно теперь до них не дотянешься. И в конце концов, они, со своими дурацкими амбициями, не специально подгадали такое удачное время. Откуда им было знать, что манти находятся на пороге качественного скачка в военной технике? Да и если уж быть откровенным до конца, совпадение по времени не имело особого значения. Если донесения с Макгрегора, Милара, Слокума, Оуэнса и — особенно! — с Барнетта верны, ничто уже не имеет значения. Флот отымели во все дыры. А вместе с ним и Республику.
Челюсти непроизвольно сжались. Сама мысль о беспомощности Народного флота заставляла желудок скручиваться узлом. Будем смотреть правде в глаза: дальнобойность новых мантикорских ракет практически исключала возможность ответного огня, вражеские средства РЭБ оказались явно недооцененными, а главное — основной деморализующий фактор — многократно высмеянные опасения МакКвин относительно новых «суперЛАКов» манти полностью оправдались.
Лично Тейсман питал надежду, что как раз в области ЛАКов Народный флот имеет шансы справиться с врагом или, по крайней мере, сражаться на равных, хотя, судя по донесениям уцелевших, эти новые ЛАКи, помимо всего прочего, стали мощным средством психологического воздействия. Маневренность, высокая скорость, мощное оружие ближнего боя и почти неуязвимость для оборонительного огня делали их принципиально новым средством ведения космического боя. Ракетные дуэли на дальней дистанции были традиционной тактикой, получившей дальнейшее развитие с появлением буксируемых подвесок. Сейчас дальнобойность мантикорских ракет резко возросла, но это не стало для Народного флота полной неожиданностью. А вот крохотные кораблики, устроившие жуткую резню и полностью уничтожившие пикет коммодора Райан, стали для хевенитов посланцами ада. Наедине с собой Тейсман признавался: сама мысль о том, что легкие атакующие корабли действительно, пусть при достаточно причудливом стечении обстоятельств, способны уничтожать корабли стены, повергала в ужас. Маленькие, относительно недорогие пташки можно было производить в огромных количествах, уже поговаривали о том, что битва при Макгрегоре означает конец эры традиционных тяжелых кораблей.
Тейсман придерживался иного мнения. Райан застали врасплох, и то была не ее вина: адмиралу хватило честности признаться себе, что то же самое в аналогичных обстоятельствах случилось бы и с ним самим. Однако на ошибках учатся, и он сильно сомневался в том, что мантикорцам удастся еще раз повторить триумф при Макгрегоре и застать корабли врасплох врасплох, с холодными узлами. А значит они больше не смогут наносить смертельные удары по незащищенным участкам корпуса, и сражаться с дредноутами и супердредноутами им будет намного тяжелее, чем при Макгрегоре. Кроме того, хотя новые ЛАКи и производили впечатление, они едва ли настолько совершенны, как расписывают впавшие в панику аналитики (недавно отрицавшие само их существование). Как бы впечатляюще не выглядели их возможности, но старые ЛАКи в достаточном количестве действуя исключительно от обороны способны существенно подорвать их эффективность. Они не могли быть настолько круты, насколько предполагали запаниковавшие аналитики. У них явно реализовано пара новинок в технологии гравистен и РЭБ, но столь же явно и то, что пробить их защиту возможно… а прямое попадание они выдерживают ничуть не лучше своих старых собратьев. Таким образом, он забросает их огромным количеством ЛАКов старого образца, атакуя под разными углами, и уничтожит. Или, на худой конец, поумерит их пыл, что тоже неплохо.
Но вот способа скомпенсировать повысившуюся дальнобойность мантикорских ракет Тейсман пока не видел. Столь же серьезную проблему представляла собой и повысившаяся плотность огня. Каким образом достигается такая дальность стрельбы, он не знал, а вот насчет скорострельности, в отличие от многих своих коллег, имел определенные догадки. Почву для них дали долгие беседы с Уорнером Кэслетом, и касались они кратковременного пребывания гражданина коммандера в Силезии на борту переоборудованного под вспомогательный крейсер транспортного судна под командованием Харрингтон. Кэслет отметил усовершенствования, позволявшие этому кораблю добиваться чрезвычайно высокой плотности огня, но к его донесениям, как и к докладам Шэннон Форейкер, никто не прислушался. Что, впрочем, неудивительно: люди, потерявшие свой корабль и побывавшие в плену, доверия не внушали.