— Я полагаю, сэр, вам сообщили не так уж много, когда посылали сюда? — Хаусман попытался завязать вежливый разговор.
— Да, это так, — пожал плечами Юнг. — Но вы ведь не жалуетесь, когда Адмиралтейство отдает вам срочный приказ исключительной важности. Вы просто выполняете его.
— Именно так. Но зато вы, по крайней мере, избавлены от того, что всем нам пришлось перенести вчера, сэр.
— Вчера? — Юнг наклонил голову, и Хаусман невесело улыбнулся.
— Мы были в составе прикрытия отряда коммодора Бэнтон, — начал объяснять Хаусман.
Юнг по-прежнему смотрел на него без интереса, и улыбка коммандера стала совсем кислой.
— Когда наш доблестный флагманский капитан запустила свой маленький сюрприз, сэр, «Крестоносец» смело вместе со всеми ее крейсерами.
Юнг застыл на стуле, его ментальные антенны зашевелились, распознав ядовитые интонации Хаусмана. Интересно, подумал Юнг, понимает ли капитан, как много сведений он только что выдал, а в следующее мгновение уголком сознания задумался о том, почему Хаусман ненавидит Харрингтон.
И тогда в памяти что-то щелкнуло. Хаусман!
— Да, — ответил Юнг, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, — учения я пропустил. Но капитана Харрингтон я знаю уже давно. Собственно, еще с Академии.
— Вот как, сэр? — Отсутствие удивления в голосе Хаусмана заставляло предположить, что его откровенность была неслучайной, и следующие слова подтвердили это. — Я знаю ее всего несколько месяцев. Но конечно, я слышал о ней и раньше. Нельзя же заткнуть уши, понимаете, сэр?
— Я тоже кое-что слышал. — Юнг обнажил зубы, пытаясь улыбнуться. — Как я понимаю, за последние несколько лет она сделала себе имя собственными руками. — Он пожал плечами. — Она всегда была… решительной, можно сказать. Я всегда знал, что она немного вспыльчива, но я не думаю, что это может стать помехой в бою. Во всяком случае, если вы не теряете голову.
— Согласен с вами, сэр. С другой стороны, я не уверен, что вспыльчивость — именно та черта, которая необходима флагманскому капитану. Это сказано слишком… мягко, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Очень хорошо понимаю — Юнг снова оскалил зубы. Поощрять критику старшего по званию офицера бьшо совершенно недопустимо, но Хаусман — не просто офицер. Он начальник штаба коммодора с которым Харрингтон сталкивается регулярно, а Ван Слайк должен быть сверхчеловеком, чтобы не прислушиваться к своему начальнику штаба и его мнению относительно капитана флагманского корабля
— Пожалуй, вы правы, коммандер, — сказал он, настраиваясь на долгий — и полезный — разговор. — Я помню, на острове Саганами у нее была привычка давить на коллег. Конечно, в пределах правил, но я всегда думал…
В неярко и приятно для глаза освещенной Центральной военной палате, известной своим обитателям как Яма, защебетал тихий сигнал. Адмирал Капарелли поднял голову, бросил взгляд на главный экран в дальнем конце Ямы, чтобы узнать, где за последнее время имели место новые инциденты, затем запросил более подробную информацию на свой терминал и впился глазами в полученные данные.
— Плохо? — тихо спросила адмирал Гивенс, сидевшая по другую сторону меньшего по размерам сектора голографической схемы, и Капарелли неопределенно пожал плечами.
— На мой взгляд, скорее досадно, чем серьезно. Еще одна вылазка «туда-обратно» на Талботе. Правда… — невесело улыбнулся он, — сообщению уже одиннадцать дней. С тех пор ситуация могла превратиться в нечто большее, чем досадное недоразумение.
— Гм… — Гивенс поджала губы и задумалась, глядя на голограмму, разделявшую их. Ее глаза сосредоточились на чем-то, что могла видеть только она одна.
Капарелли терпеливо ждал, пока она поймает кончик нужной мысли. Прошло несколько секунд, даже целая минута, пока он прислушивался к тихим фоновым звукам Ямы. Потом она вздрогнула и снова посмотрела на него сквозь крошечные звезды голограммы.
— Есть идея?
— Скорее, общее замечание.
— Ну что же, не тяни, пока это созреет, Пат.
— Да, сэр. — Она улыбнулась ему мимолетной улыбкой и снова стала серьезной. — Мне пришло в голову — вернее, это мучает меня уже несколько дней: а что, если хевы слишком умны даже для самих себя?
— Что? — Капарелли откинулся в кресле и удивленно поднял бровь. — Как это?
— Думаю, они перестарались с точностью взаимодействия. — Гивенс показала рукой на экран. — Уже в течение нескольких недель они нагнетают напряжение. Сначала это были просто таинственные налетчики, которых мы не могли однозначно идентифицировать, но даже когда мы узнали, что это хевы, боевые действия не начались. Затем они начали беспокоить наши патрули. Теперь они нападают на конвои и сторожевые пикеты звездных систем, применяя тактику «бей и беги». Но всякий раз, когда они повышают ставки, они начинают действовать из одной точки, а затем круги расходятся к северу и югу.
— Что из этого следует?
— Из этого следует, что каждый следующий шаг по нагнетанию напряжения невозможен без особого разрешения из какой-то центральной командной точки. Посмотрите на расчеты по времени, сэр. — Она протянула руку к голограмме, пробежалась пальцами выше и ниже границы, — Предположим, что каждое серьезное изменение в тактике производится по указу из какого-то места, удаленного от границы НРХ на пятьдесят или шестьдесят световых лет, как, например, Барнетт. Задержка во времени между инцидентами по обе стороны и первым инцидентом почти равна полетному времени от Барнетта до этих точек.
Она убрала руку и, покусывая нижнюю губу, хмуро посмотрела на экран.
— Таким образом, они координируются из одной центральной точки, — согласился Капарелли. — Но мы все время так и думали, Пат. Мы ведь делаем то же самое. И как понимать, что «они слишком умны даже для самих себя».
— Мы поступаем не так, сэр. Мы посылаем информацию по каналам связи и руководим общим развертыванием, но мы доверяем командирам на местах принимать решения самостоятельно — по причине запаздывания связи. Мне кажется, что хевы дают отмашку каждой новой волне с Барнетта — а это предполагает удвоение пути туда-обратно в командной и контрольной связи, а не нормальный встречный информационный поток. Они ждут рапортов об исполнении, затем высылают приказ начать новый этап, потом ждут свежих докладов, прежде чем разрешить следующий шаг. Они ведут себя, как бронтозавры, вот почему кажется, что вся система устроена так громоздко.
— Гм.
Настал черед Капарелли пристально смотреть на экран. Идея Гивенс, конечно, объясняла возросшую неповоротливость хевенитов. Все началось как серия молниеносных уколов, выросших в цепь постоянно усиливающихся ударов, четко рассчитанных по времени. Но, с другой стороны, все явственнее ощущалось, что какой-то стратег как будто пытался встроить в систему выключатели, чтобы при необходимости прервать операцию. Очень возможно, что Пат права: координация этой фазы осуществляется на Барнетте. Но из этого не следовало, что эта схема останется в силе, когда они решат спустить курок. Если вы приняли на себя ответственность, выключатели не нужны: все или ничего, если твердо знаете главное, чего хотите добиться, то вы стремитесь к максимально гибкой организации командования.