Воздействие такой цепочки событий на общественное мнение Мантикоры будет катастрофическим для партии войны и правительства Кромарти – не говоря уже о крови и страданиях как мантикорцев, так и масадцев.

– Понимаю, сэр, – сказала она, и Мэтьюс кивнул.

– Я так и думал. – Он поглядел на двоих старших по возрасту – и младших по рангу – адмиралов, потом глубоко вздохнул и встал. – Ну что ж, займемся делом.

Он улыбнулся Хонор, поскольку употребил одну из ее любимых фраз.

Глава 18

– О-о! Ну вот, сэр гражданин коммандер. У нас гости.

Гражданин коммандер Кэслет поморщился и быстрым шагом направился к тактическому посту, слабо надеясь, что гражданин комиссар Журден не слышал оговорки Шэннон. В отличие от большинства кораблей Народного Флота Республики Хевен, «Вобон» пережил год чисток практически без потерь, и из-за этого экипаж легкого крейсера иногда забывал о жестокой действительности. Кэслет снова и снова напоминал своим людям, что Комитет общественного спасения и его ставленники относятся к идеям равенства очень серьезно, но некоторым, особенно гражданке лейтенанту Шэннон Форейкер, было никак этого не запомнить. Шэннон неплохо справлялась, если успевала подумать, перед тем как открыть рот, но она была типичным технарем. В своей области ей не было равных, но с разговорами дело у нее обстояло куда хуже. Когда тактическая ситуация осложнялась или когда она слишком сосредоточивалась на какой-нибудь задаче, то, сама того не замечая, возвращалась к старой манере речи.

Ну, по крайней мере, Журден не так уж плох для гражданина комиссара. Кэслет подробно объяснил ему, почему Форейкер так важна для корабля. Ее талант в экстраполяции данных доходил до уровня волшебства.

Форейкер относилась к тем немногим офицерам-тактикам на Хевене, кто не опустил руки перед техническим превосходством противника. Она знала, что ее инструменты хуже мантикорских, но для Шэннон это был вызов, а не повод отчаиваться. Кэслет мог только надеяться, что Журден понял, как это важно, и готов стерпеть прорехи в революционной лексике Шэннон.

Он отмахнулся от этой мысли и наклонился через ее плечо, глядя на экран. Шэннон подключила все свободные компьютеры, чтобы расшифровать данные пассивных датчиков. Капитан «Вобона» нахмурился при виде ползущих по экрану световых сигнатур.

– Ну, и каковы твои выводы, Шэннон?

– Пока трудно сказать, шкипер. – Она еще раз увеличила изображение и заворчала: – Поближе бы… На таком расстоянии от пассивных датчиков толку мало, сэр.

– Гражданин коммандер , Шэннон! – прошептал Кэслет.

Она удивленно моргнула, потом пожала плечами, и Кэслет вздохнул. Ее ум явно занимали вещи поважнее, и капитан оглянулся на Журдена, как бы прося прощения. Комиссар явно был недоволен, но он отошел к дальнему краю мостика посмотреть данные по атмосфере. Таким образом он давал понять, что ничего не видит. Кэслет мысленно поблагодарил его и снова повернулся к Форейкер.

Она что-то бурчала себе под нос, вводя сложные команды. Кэслет терпеливо ждал, пока она вспомнит о существовании остальной вселенной и доложит, что происходит. К сожалению, она слишком увлеклась замечательными игрушками, которые флот наверняка создал специально для ее развлечения, и Кэслету пришлось окликнуть ее.

– Ну же, Шэннон! – сказал он резко. Она резко выпрямилась и с секунду непонимающе смотрела на него, потом улыбнулась.

– Извините, шкипер. Вы что-то сказали?

– Я сказал, чтобы ты доложила мне обстановку, – сказал он полным терпения голосом, каким обычно обращаются к маленьким детям.

Форейкер покраснела.

– Ах да, сэр гражданин коммандер. Проблема в том, что я не вполне уверена. Никак нельзя подойти хоть чуточку поближе? – заныла она.

– Нет, нельзя, – резко перебил ее Кэслет.

Шэннон знала их задачу и не должна была бы задавать такие вопросы – именно поэтому он не сказал ей, что и сам был бы не прочь подойти поближе. К несчастью, указания были очень четкими: присутствие «Вобона» нужно держать в секрете, что означало – не включать импеллеры там, где монти могли это засечь.

По мнению гражданина коммандера Уорнера Кэслета, указание было довольно глупое. «Вобон» находился в сотне тысяч километров от гиперграницы Каски; можно было подлететь, опознать цели и улететь в гиперпространство прежде, чем кто-нибудь успеет отреагировать, и он не понимал, почему нельзя так поступить. Вряд ли монти удивятся появлению хевенитского патруля рядом с системой. Они не стали бы приводить подкрепления, если бы не думали, что Хевен интересуется Каской. Присутствие наблюдателя только укрепило бы их в этом мнении. Насколько понимал Кэслет, в этом и состоял смысл операции «Магнит».

Ох уж эти приказы, подумал он. Похоже, когда человека производят в адмиралы, у него что-то случается с мозгами.

– Ну, шкипер, с такого расстояния я могу только гадать, – предупредила Шэннон.

– Так гадай.

– Есть, сэр. – Главный тактик нажала на клавишу, и внезапно два из тринадцати значков кораблей на экране оказались обведены белой рамкой. – Похоже, они провели перестройку даже глубже, чем я думала, – сказала она, – потому что от всех идут мантикорские излучения. Они, должно быть, почти полностью заменили активные датчики, но с этих двух читается Альфа-Ромео-Семь-Бейкер.

– С ума сойти, – пробормотал Кэслет. Форейкер радостно закивала. AR-7(b) – это стандартный поисковый радар, устанавливаемый на хевенитских дредноутах и супердредноутах. Он был немного хуже своего мантикорского эквивалента – как и все хевенитское оборудование, с горечью подумал Кэслет, – но большей частью это объяснялось тем, что мантикорцы располагали лучшими возможностями по обработке собранных данных. Сам по себе AR-7 был отличным прибором, не хуже мантикорского, так что грейсонцы вполне могли его оставить, если он сохранился после захвата корабля.

– Ага, – весело ответила Форейкер, но потом ее улыбка увяла. – Проблема в том, шкипер, что уверена я только насчет этих двух. Я задала компьютерам расчеты на сравнение ускорения и мощности импеллеров, но вы же знаете – монти теперь всюду ставят свой новый инерционный компенсатор. Мы пока только гадаем, насколько это усиливает их эффективность, а наши пташки никуда не торопятся, так что я не могу оценить максимальные мощности, но можно хотя бы проверить массы. – Она пожала плечами. – Наши супердредноуты меньше, чем их. Если бы хоть представить…

Внезапно раздался звуковой сигнал, и она прервалась. Пробежавшись пальцами по клавишам, она хищно усмехнулась.

– Ну вот, похоже, мне надо извиниться перед собственными компьютерами. – Она нажала еще одну клавишу–и еще три значка обзавелись белыми рамками. – Ладно, шкипер, все равно это чистые рассуждения, но вы послушайте. – Кэслет кивнул, и она постучала по одному из значков, не обведенных белым. – Я вот что сделала, сэр… ой, черт, я хотела сказать, гражданин коммандер. – Она вздохнула, глядя мимо Кэслета на Журдена со смесью раскаяния и нетерпения, потом дернула плечом. – Ладно, значит, я как можно точнее оценила мощность их импеллеров и сравнила с их ускорением. Про абсолютные массы это нам мало что скажет, но хоть узнаем, какие корабли крупнее других.