– От имени моей семьи – принимаю, – ответила она с улыбкой.
– А пока мы обсуждаем тему человеческой благодарности, – продолжил Георгидес немного более торжественно, – я также хотел бы поблагодарить вас за то, что вы согласились на это назначение. Я знаю, чем вы пожертвовали на Грейсоне, и ваш добровольный отказ от высокого положения только подтверждает все хорошее, что я слышал о вас. – Хонор покраснела, но адмирал тихо продолжил: – Если «Вулкан» может хоть как-то помочь подготовиться к вашей миссии, скажите мне об этом, пожалуйста.
– Благодарю вас, сэр. Непременно, – заверила она его таким же негромким голосом и снова взяла свой бокал.
Катер Хонор прошел сквозь огромный люк первого грузового отсека вспомогательного крейсера «Пилигрим». Небольшой летательный аппарат был мелкой рыбешкой рядом с громадной пастью створок грузового трюма, испещренного звездами светильников, который легко мог вместить целый эсминец. Рабочие огни создавали ярко освещенные округлые зоны – там бригады строителей верфи выполняли последние доработки. Поскольку атмосфера, способная рассеивать свет, отсутствовала, большая часть пространства внутри корпуса из сверхпрочных сплавов была чернее простирающегося за створками люка космоса.
Заключительный хлопок двигателей малой тяги погасил остаток инерции катера. Кораблик неподвижно застыл в невесомости отсека, и Хонор перевернула лежащего у нее на коленях Нимица, чтобы осмотреть панель управления на его скафандре. После трех лет тренировок кот полностью освоился с маленьким скафандром, изобретенным для него Полом Тэнкерсли, но это не повод рисковать зря – и поэтому она тщательно проверила замки и показания индикаторов.
Нимиц терпеливо перенес осмотр, потому что, как и сама Хонор, хорошо понимал: любая ошибка может привести к роковым последствиям. Все индикаторы светились зеленым светом. Хонор встала на ноги – благодаря внутренней гравитации катера,– подняла кота на плечо и застегнула шлем. Лафолле уже застегнул свой и стоял у люка, выжидая, пока его хозяйка кивнет бортинженеру:
– Мы готовы, старшина.
– Есть, мэм,– ответила старшина и быстро пробежала взглядом по показаниям приборов, а затем связалась с пилотом. – Мы открываем люк.
– Принято,– отозвался пилот, и бортинженер нажала кнопки на панели рядом с выходным люком.
Катер был вспомогательным космическим кораблем, спроектированным специально для причаливания к стыковочным шлюзам более крупных судов. Поэтому его собственный переходный шлюз был небольшим, рассчитанным на одного, максимум на двух человек. Внутренний люк открылся, инженер кивнула своим пассажирам, и Эндрю Лафолле шагнул в крошечную шлюзовую камеру.
Строгие правила этикета предписывали Хонор как старшему офицеру на борту первой сойти с корабля, и в обычных обстоятельствах Лафолле подчинился бы обычаю. Но зловещая темнота огромного отсека вызвала у него инстинктивное беспокойство, которое возобладало над правилами вежливости, и Хонор не стала возражать, когда он закрыл за собой люк и защелкнул замок. Внешний люк открылся, Лафолле выплыл наружу в тридцати метрах над палубой отсека – и включил двигатели скафандра. Они мягко опустили его на палубный настил, и при соприкосновении с палубой силовые вставки подошв его ботинок щелкнули. Он постоял, оглядываясь вокруг, и произнес в микрофон, обращаясь к Хонор:
– Выходите, миледи.
Хонор с Нимицем вошла в шлюз в сопровождении коммандера Франка Шуберта, занимавшегося переоборудованием «Пилигрима». Она держала кота на руках все то время, пока Шуберт запирал шлюз, а затем открывал наружный люк. Почти одновременно с Шубертом она опустилась на палубу рядом с Лафолле, а Нимицу не понравилось неловкое перемещение с помощью «ботинок», и он решил держаться в метре над ее головой. Он легко завис там, плавая в пустоте и перемещаясь при помощи микродвигателей, настроенных на обратную связь с его мышцами; из наушников доносилось его радостное чириканье. Нимиц всегда любил невесомость, и она чувствовала, как он доволен, летая без всяких усилий.
– Только не потеряйся, паршивец. Отсек очень большой,– предупредила она его по интеркому и ощутила молчаливое заверение в послушании.
Мягкий импульс двигателей скафандра плавно опустил кота вниз, Нимиц протянул одетые в перчатки передние лапы, схватился за петлю на плече скафандра Хонор и устроился на привычном месте. Хонор подстроила искусственный левый глаз к слабоосвещенному пространству, чтобы осмотреть отсек, заметила, что по стенам проложены рельсовые пути, похожие на эстакады портальных кранов, и с усмешкой повернула голову к коту. Он в ответ встопорщил усы, а она мысленно послала ему мягкое напоминание: держись поближе.
Теперь все ее внимание сосредоточилось на Шуберте. Адмирал Георгидес заверил ее, что, несмотря на относительно невысокое звание, Шуберт является одним из лучших его офицеров, и все, что она видела до сих пор, подтверждало высокую оценку Георгидеса.
– Добро пожаловать на борт, миледи,– раздался в шлемофоне звучный тенор Шуберта, и она улыбнулась, когда он обвел рукой зияющее пространство отсека – подобно королю, показывающему свои владения.
– Благодарю вас,– ответила Хонор.
Приветствие Шуберта не было простым жестом вежливости, как мог подумать безграмотный штатский. Дело в том, что, пока переоборудование «Пилигрима» не завершено окончательно, он принадлежит станции «Вулкан», а не Хонор. А значит, это корабль Шуберта (если, конечно, неподвижный, лишенный источника питания конгломерат металла мог рассматриваться как «корабль»), а Хонор – лишь гостья на его борту.
– Прошу вас следовать за мной,– продолжал Шуберт.
Хонор, согласно кивнув, нажала кнопку двигателей, а Шуберт грациозно отплыл от нее первым. Лафолле двинулся третьим, удерживаясь у плеча Хонор с такой точностью, будто полжизни провел в мантикорском скафандре. Хонор оглядывалась вокруг с живым интересом, оставив глаз в ночном режиме. Шуберт продолжал говорить с ней по связи через шлемофон.
– Как вы можете заметить, миледи,– сказал он,– первое, с чем пришлось иметь дело, это огромная кубатура. Когда разработчики составили планы для переделки, они думали, что могут извлечь из него выгоду. Основная причина, по которой мы не успеваем сделать все к намеченной дате,– это количество изменений, внесенное в первоначальный проект Бюро кораблестроения.
Три человека и древесный кот стрелой пронеслись через вакуум к одному из островков света, и Шуберт затормозил, описав в пустоте плавную дугу. Остальные последовали за ним. Хонор переключила глаз в режим нормального освещения, когда Шуберт показал на бригаду строителей.
– Это одна из главных направляющих, миледи,– сказал он. – Всего их шесть, они расположены по всей окружности отсека и соединены поперечными путями через каждые двести метров. Таким образом, залп состоит из шести кассет-подвесок, по десять ракет в каждой,– а если противник повредит любую из направляющих, то можно будет перенаправить кассеты по ближайшему поперечному соединению и все равно сбросить их за борт.