– Ты слышал, кто командует этой дерьмовой эскадрой? – спросил кто-то незнакомый.
Обри, удивившись сердитому тону вопроса, взглянул на людей, столпившихся у схемы.
– Ну да, – ответил другой голос с явным отвращением. – Харрингтон.
– О господи! – простонал первый голос. – Мы все подохнем, – продолжал он с омерзительной уверенностью. – Ты видел ее обычный список потерь?
– А то! – согласился второй голос. – Она всех нас загонит прямо в дерьмо, а сама получит еще одну медаль за то, что сунула туда наши задницы.
– Ну уж нет, – проворчал третий голос. – Она будет играть в героев, отлично, а у меня найдется занятие поинтереснее, чем…
Сосредоточенность Обри на ворчливом разговоре внезапно была прервана – кто-то сильно ударил по спинке его койки.
– Эй, сопляк! – произнес чей-то низкий голос. – Убери свою задницу с моего места.
Обри в изумлении поднял глаза, и говоривший уперся в него нехорошим взглядом. Огромный темноволосый мужчина с грубыми чертами лица и разбитыми костяшками, был намного старше Обри. На его обшлаге виднелись пять маленьких золотых значков, каждый из которых означал три мантикорских года (почти пять стандартных лет) службы, но при этом он был всего лишь энерготехником второго разряда. Это означало, что Обри в данный момент старше его по званию, однако, глядя в презрительные холодные карие глаза, чувствовал он все что угодно, только не превосходство в чине.
– Я думаю, вы ошиблись, – ответил он как можно спокойнее. – Это мое место.
– Нет, сопляк, – неприветливо ответил энерготехник.
– Проверьте схему, – коротко сказал Обри.
– Да я плевать хотел на эту долбанную схему. А ты, сопляк, убирай-ка свою задницу с моего места, пока еще можешь ходить.
Обри заморгал и побледнел, когда громила сжал огромный, угрожающего вида кулак и с мерзкой ухмылкой постучал костяшками пальцев по рукаву. Молодой человек искоса оглядел отсек, но свидетелями происшествия была лишь небольшая группка из шести или семи спутников его мучителя, и никто из них, похоже, не собирался становиться на сторону жертвы. Они все были старше Обри, и он заметил, что у всех звание явно не соответствует возрасту. По меньшей мере половина из них неприятно ухмылялась – как стоящий перед ним энерготехник, – а те, кто не улыбался, казались абсолютно безразличными. Еще присутствовал приземистый, суетливый санитар, который нервно отводил глаза, избегая смотреть на стычку.
До сих пор в своей флотской карьере Обри удавалось избегать подобных ситуаций, но он сумел не растеряться. Он понимал, что находится в опасности, однако чутье подсказывало ему, что если сейчас он уступит, то последствия этого происшествия дадут о себе знать еще не раз. Вот только чутье перевешивал страх, потому что он еще никогда не оказывался на грани серьезного столкновения, чуть ли не драки, а ухмыляющийся энерготехник был в два раза крупнее и сильнее его.
– Послушайте, – сказал Обри, все еще пытаясь говорить спокойно. – Мне жаль, но я пришел сюда первым.
– Ты прав – тебя стоит пожалеть, – насмехался энерготехник. – Сейчас ты станешь самым жалким куском дерьма, какой только попадался мне за последнее время, сопляк. И еще сильнее пожалеешь, если мне придется еще раз повторить тебе, чтобы ты сдвинул в сторонку свою– маленькую розовую задницу.
– Я не уйду, – ровно ответил Обри. – Займите другое место.
Что-то ужасное вспыхнуло в карих глазах. Отсвет этакой почти порочной радости. Энерготехник облизнул губы, будто предвкушая особое удовольствие.
– Ты только что совершил грубую ошибку, сопляк,—прошептал он.
Выбросив вперед левую руку, он ухватил Обри за шиворот форменного комбинезона. Молодой человек ощутил кромешный ужас, когда его сдернули с места. Он обеими руками схватился за кулак обидчика, пытаясь оторвать его от воротника, но с тем же успехом он мог сражаться с деревом.
– Скажи всем «доброй ночи», сопляк, – проревел энерготехник и отвел правый кулак к уху, приготовившись ударить.
– Стоять!
Одно-единственное слово прозвучало, как треск пистолетного выстрела, и энерготехник повернул голову назад. Губы его дрогнули, но что-то изменилось в глазах; а Обри завертел головой, пытаясь глотнуть воздуху, потому что обидчик, перекрутив воротник комбинезона, сдавил ему горло.
На пороге пассажирского отсека, положив руки на бедра, стояла женщина, и спокойные глаза ее были так же холодны, как у энерготехника. Но это была единственная черта сходства между ними. Женщина выглядела так, будто только что сошла с агитационного вербовочного плаката. На обшлаге ее рукава блистали семь маленьких золотых значков, а на плечах – три шеврона и нашивка, собранные вокруг старинного золотого якоря; это обозначало, что она не просто главный корабельный старшина, но и боцман. Ее взгляд хлестнул по застывшим обитателям отсека, словно морозный зимний ветер.
– Убери от него руки, Штайлман, – произнесла женщина ровным голосом с ярко выраженным грифонским акцентом.
Энерготехник еще секунду смотрел на нее, а затем резким движением пренебрежительно разжал пальцы. Обри, плюхнувшийся в кресло, тут же снова вскочил на ноги, его бледные щеки покрылись красными пятнами. Он был признателен старшине за вмешательство и понимал, что она только что спасла его от жестокого избиения, но он был еще слишком молод, а поэтому ощущал глубокий стыд за то, что его понадобилось спасать.
– Кто-нибудь может мне сказать, что здесь происходит? – спросила женщина с убийственным спокойствием.
Все промолчали, и она презрительно поджала губы.
– Что случилось, Штайлман? – сухо обратилась она.
– Просто недоразумение, – ответил энерготехник тоном человека, которого нимало не беспокоит, понимают ли присутствующие, что он лжет. – Этот сопляк занял мое место.
– Вот как? В самом деле?
Женщина вошла в отсек, и всех зевак как ветром сдуло с ее дороги. Она взглянула на схему, затем посмотрела на Обри.
– Ваша фамилия Вундерман? – спросила она грозным тоном, и Обри кивнул.
– Т-так точно, главный корабельный старшина, – сумел выговорить он и покраснел еще сильнее, потому что голос его сорвался.
– Достаточно просто «боцман», Вундерман, – отозвалась она.
Обри задохнулся от удивления. Только одного человека команда корабля Ее Величества называла «боцман». Этот человек был самым старшим среди старшин, и, как втолковывали учителя Обри, стоит прямо по правую руку от Бога.
– Есть, боцман, – выговорил он, и она, кивнув ему, снова посмотрела на Штайлмана.
– Насколько я понимаю, – она мотнула головой в сторону схемы, – это его место. И прошу заметить, у Вундермана – звание первого разряда. Если мне не изменяет память, это означает, что его ранг выше, чем у такой бестолочи, как ты, Штайлман, правда?