Отвернувшись, Гринтри вернулся к командирскому креслу, опустился в него и задумался. Тридцать одна минута. Конвой располагал уймой времени для успешного отхода. Вернувшись в гипер, в тот же самый гравитационный поток, который доставил их к Адлеру, корабли могли развить ускорение в тысячи g , благо все грузовики каравана были скоростными судами Объединенного военно-транспортного управления. Когда первые хевениты осуществят переход, конвой уйдет настолько далеко, что враг не сможет даже обнаружить его, не то что обстрелять. Единственное, что требовалось Гринтри сделать для гарантированного спасения, это бросить своего коммодора.
Впрочем, выбора у него не было. Гринтри на миг закрыл глаза, но тут же открыл их и посмотрел на Чавеса.
– Связист, приказ всем кораблям: возвращаемся в гипер через две минуты. Адриан, – на своего астрогатора капитан даже не взглянул, – рассчитайте курс скорейшего возвращения на Клермонт, и пусть лейтенант Чавес передаст его на суда. Исполняйте.
* * *
– Они уходят, – с горечью произнес Люшне, и Захари молча кивнула.
Она разделяла его горечь, однако как профессионал не могла не восхищаться капитаном монти, сумевшим выманить «Нуаду» с опасной позиции и спасти целый конвой. Правда, восхищение вовсе не удерживало ее от намерения уничтожить крейсер противника.
– Тактик, сколько времени они находились в обычном пространстве? – спросила она, глядя, как исчезают с экрана импеллерные следы судов каравана
– Примерно девять минут, гражданка капитан. Более трех минут занял их первый переход.
– Спасибо, – рассеянно отозвалась Захари и с натянутой улыбкой повернулась к Люшне. – Неплохо для такого большущего конвоя, правда, Фред? Но раз уж грузовиков с транспортами нам все равно не видать, попробуем, по крайней мере, преподнести этому крейсеру наш собственный сюрприз. Передай инженерам: через четыре минуты мне потребуется максимальная боевая мощность.
Внешне Хонор ничем не выдала ликования, однако чувствовала себя так, будто с ее плеч только что свалилась тяжесть Вселенной. Волна такого же облегчения, исходившего от команды, омыла ее душу, когда конвой благополучно исчез в гиперпространстве. Повернув голову, она обменялась удовлетворенными взглядами с МакКеоном: главное дело было сделано, и теперь им оставалось лишь разобраться с единственным вражеским кораблем, преграждавшим им путь к спасению. Конечно, в космическом бою могло случиться всякое, но Хонор не терпелось завязать с хевенитом бой на максимальной дистанции. Преимущество Альянса в ракетном вооружении оставалось подавляющим, и даже если ей действительно предстояло столкнуться с линейным крейсером, ему не должно хватить ни времени, ни огневой мощи…
От размышлений ее оторвал резкий сигнал тревоги. На тактическом дисплее Меткалф в тринадцати градусах слева по борту от «Адриана» высветилась яркая, движущаяся по пересекающейся с курсом крейсера траектории сигнатура.
– Еще один неопознанный объект, – прозвучал окрашенный удивлением голос Джеральдины. – Обозначение Бандит-Десять. Должно быть, он скрывался от нас, понизив ускорение. Капитан, по эмиссии и импеллерному следу компьютер определяет его как крейсер класса «Меч», но с его ускорением что-то не так.
– В каком смысле? – спросил МакКеон.
– Его ускорение недостаточно велико для такой мощной энергетической эмиссии, – ответила Меткалф. – При такой силе импеллера он мог бы набирать как минимум пять километров в секунду за секунду, а набирает едва ли четыре с четвертью.
МакКеон призадумался, однако у него было полно забот и помимо несоответствия ускорения противника с его энергетическими затратами. Выбросив эту загадку из головы, он занялся решением неотложных задач.
– Каковы наши перспективы, учитывая имеющееся ускорение и расстояние до гиперграницы? – спросил капитан.
Пальцы Джеральдины забегали по клавиатуре. Хонор тоже склонилась над экраном, покусывая нижнюю губу. Она могла представить себе по меньшей мере одну весьма вероятную причину недостаточного ускорения хевенита.
– Капитан, – сообщила Меткалф спустя несколько секунд, – нас отделяет от гиперграницы тридцать одна минута полета. Бандит-Десять выйдет на дистанцию поражения через семнадцать минут. Если предположить, что наш курс и ускорение останутся прежними, а он примет меры чтобы увеличить время контакта, у него будет возможность обстреливать нас все то время, пока мы не вырвемся за гиперграницу, то есть тринадцать с половиной минут.
– Можем мы оторваться от него?
– Нет, сэр. Мы можем сократить время обстрела, но полностью избежать его нам не удастся. Диспозиция противника почти идеальна: Бандит-Десять приближается сверху и слева, а Бандит-Один – снизу и справа: уходя от одного из них, мы неминуемо попадем под огонь другого. Более того, в течение примерно одиннадцати минут мы будем находиться под огнем обоих.
– Понятно…
Потерев подбородок, МакКеон ввел имеющиеся данные в компьютер, последовательно рассчитал несколько вариантов развития событий и, подняв глаза на Хонор, тихо сказал:
– Джерри права, мэм. Мы между Сциллой и Харибдой. Я могу уменьшить время пребывания в зоне огня Десятого до десяти минут, но только ценой пятнадцатиминутного обстрела Первым. И наоборот, оставив одиннадцать минут Первому я позволю Десятому обстреливать нас более тринадцати минут.
Хонор кивнула, заложила руки за спину и со вздохом спросила:
– Ты догадываешься, почему при такой эмиссии Бандит-Десять имеет столь малое ускорение?
– У него на буксире подвески, – хмуро отозвался МакКеон.
– Скорее всего, – согласилась Хонор.
Несколько секунд она молча смотрела на старого друга, но так ничего и не сказала. Коммодор Харрингтон командовала Восемнадцатой эскадрой, однако ответственность за судьбу корабля лежала на его капитане, и именно ему предстояло искать выход из создавшегося положения. Хотя многие флагманы, наверное, рассудили бы иначе, Хонор понимала, что у каждого из них – у нее и у Алистера – свой уровень ответственности. Она отвечала за эскадру, но в настоящий момент эскадры в системе не было: схватка с неприятелем предстояла одиночному кораблю. Кроме того, Хонор всецело полагалась на МакКеона и не желала оскорблять его недоверием, самим фактом своего вмешательства подвергая сомнению его компетентность.
Глаза МакКеона благодарно вспыхнули, и он повернулся к команде.
– Гаррис, – приказал он рулевому, – крен на сто градусов вправо, но продолжайте движение в прежнем направлении, с прежним ускорением. Джерри, – он развернул кресло к Меткалф. – Судя по ускорению Бандита-Десять, он тянет на буксире ракетные подвески, а вот ускорение Бандита-Один для этого слишком велико. Резкий уход вправо позволил бы нам сократить время пребывания под обстрелом Бандита-Десять, но в этом едва ли есть смысл. Десять минут или тринадцать, особой разницы нет: свой первый, самый мощный залп он сделать успеет, и помешать этому мы не в силах. А вот Бандит-Один наверняка не способен произвести такой мощный разовый залп, зато располагает возможностью ведения долговременного огня. Поэтому нам придется принять на себя удар Десятого, но время пребывания в зоне досягаемости Первого надо свести к возможному минимуму.