– Понятно. Спасибо, гражданин лейтенант. И вам, гражданин коммандер.
Несколько секунд Причарт молча смотрела на главную голосферу, а потом перевела взгляд на Жискара.
– Это вносит изменения в ваши планы, гражданин адмирал?
– Думаю, нет, гражданка комиссар, – ответил он с подчеркнутой официальной почтительностью, с которой всегда разговаривал с ней на людях. – Да, видимо, мы встретим не столь сильный отпор, как рассчитывали, но отпор все-таки встретим. Кроме того, нельзя забывать о флоте метрополии, способном даже с орбиты Мантикоры добраться до Медузы за сорок, максимум сорок восемь часов. – Он покачал головой. – Будем надеяться, что их подразделения попытаются пройти через мясорубку и предоставят гражданину контр-адмиралу Дарлингтону возможность превратить их в фарш, однако если что-то пойдет не так, они сумеют перебросить в систему гораздо больше огневой мощи, чем имеется у нас. Поэтому мы продолжим действовать по намеченному плану, будем с боем прорываться к Медузе. Если, конечно, у гражданки комиссара нет других предложений.
– Нет, гражданин адмирал, – холодно ответила Причарт.
– Вот и прекрасно, – сказал Жискар и, сложив руки за спиной, снова повернулся к голосфере.
Несмотря на искусственный прохладный микроклимат, многие люди в помещении главной диспетчерской АКС Василиска обливались потом, расправляясь с навалившейся работой. Первой реакцией шкиперов, дожидавшихся своей очереди на переход торговых судов, стала растерянность, за которой последовала неизбежная, хотя совершенно необоснованная паника. Они находились в десяти световых часах от Медузы, куда, судя по вектору полета, устремлялись вторгшиеся корабли. Времени на проход через терминал, несмотря на очередь, было предостаточно, к тому же торговцам не стоило пугаться, даже вздумай враги повернуть к станции. Их суда находились далеко за пределами гиперграницы Василиска, а сверхсветовая сеть терминала предупредила бы их о приближении хевов, дав возможность нырнуть в гиперпространство и скрыться.
Однако никакие аргументы не действовали на капитанов, до хрипоты споривших с диспетчерами Мишеля Рено. Лейтенанту Карлуччи и ее ботам пришлось даже применить силу, чтобы не позволить проскочить вне очереди огромному андерманскому рудовозу и соларианскому рефрижератору, перевозившему ранние фрукты для внутренних миров Лиги.
Оба не желавших подчиняться общим правилам капитана вызывали законное раздражение, хотя, несмотря на личную неприязнь к Лиге, возраставшую с каждым новым доказательством нарушения ею эмбарго на поставку военных технологий, Рено сочувствовал солли в большей степени, чем анди. Астероидная руда – товар далеко не скоропортящийся, а полетный план капитана не содержал и намека на срочность доставки, тогда как солли, если бы им пришлось удирать не через Сеть, а в гиперпространство, рисковали потерять два стандартных месяца и весь своей деликатный груз. Однако, хотя Мишель и понимал тревогу капитана, это не помешало ему с удовлетворением проследить за тем, как боты Карлуччи вернули рефрижератор в очередь. Плохо только, что, за исключением данного эпизода, остальные перемещения, отслеживаемые голосферой, не могли доставить ему удовольствие. На его глазах шесть дредноутов и восемь линейных крейсеров, составлявших боевое охранение терминала, с максимально возможным ускорением устремились внутрь системы. Правда, этот пикет не имел возможности перехватить хевов до нанесения ими удара по Медузе, ибо корабли были оснащены компенсаторами всего лишь второго поколения, повышавшими эффективность не более чем на шесть процентов, но контр-адмирал Ханаби не могла сидеть сложа руки. Корабли находились в пути уже десять минут, неслись с ускорением в 480 g, развили скорость в двадцать восемь сотен километров в секунду, на данный момент удалились от терминала на восемьсот тысяч километров и продолжали наращивать ускорение на 4,706 километра в секунду за секунду. Глядя вслед стремительно покидавшим вверенное ему пространство военным кораблям, Рено, невольно ощутил холодок одиночества.
Не то чтобы отлет Ханаби оставил станцию совершенно без защиты, однако защита эта была далеко не столь надежной, как планировалось изначально. За время войны фонды, выделяемые на сооружение орбитальных фортов, неоднократно урезались, и в результате вместо восемнадцати орбитальных крепостей по шестнадцать миллионов тонн каждая Василиск прикрывали десять... из которых на боевом дежурстве стояли только две. Остальные восемь планировалось завершить через полгода-год, что означало пятилетнее отставание от довоенного плана.
Эта мысль заставила Рено заскрежетать зубами. Конечно два космических форта могли легко отбить налет крейсеров затаившихся где-нибудь поблизости, чтобы напасть на станцию после отлета Ханаби, но появление более крупных кораблей грозило терминалу настоящей катастрофой...
Усилием воли Рено заставил себя не отвлекаться на посторонние размышления и сосредоточился на текущей работе.
* * *
– Что?!
Резко повернувшись, граф Белой Гавани оказался лицом к лицу с коммандером МакТирни. Лицо офицера связи было бледным, правой рукой она прижимала наушник к уху с такой силой, словно пыталась вдавить его внутрь черепа – и хотя бы таким способом прояснить содержание сообщения.
– Хевы напали на Василиск, сэр, – лишенным интонаций голосом, с оттенком неверия, повторила она, и впервые ее сфинксианский акцент не вызвал у графа мучительных воспоминаний о Хонор. – АКС объявила ситуацию «Зулу» и начала авральную эвакуацию торговых судов шесть... – Она взглянула на дисплей времени и поправилась: – Нет, семь минут назад. На момент отправки вице-адмиралом Рено курьера вторгшиеся силы оценивались как минимум в двадцать супердредноутов с крейсерским прикрытием.
– Боже мой! – прошептал кто-то за спиной Александера, а сам адмирал почувствовал, как каменеет его лицо.
Это был не обычный крейсерский рейд: двадцать супердредноутов способны уничтожить весь пикет Василиска, особенно с учетом того, что часть сил была отведена из системы для укрепления его же, александеровского, флота, а оставшиеся корабли разделены между терминалом и Медузой.
«Они уничтожат пикет Маркхэма, а потом разнесут вдребезги все орбитальные сооружения Медузы, – с нарастающем ужасом подумал граф. – Дадут они техническому персоналу время на эвакуацию? Должны... если только ими не командует какой-нибудь фанатик нового режима. Но и в случае благополучной эвакуации людей прахом пойдут шестьдесят лет трудов и триллионы долларов инвестиций. И вряд ли уничтоженную инфраструктуру удастся восстановить до конца войны».
А потом ко всем этим мыслям добавилась еще одна, даже более страшная.
– Рено сообщил что-нибудь о намерениях адмирала Ханаби? – требовательно спросил граф.
– Никак нет, сэр!
МакТирни покачала головой, и Белая Гавань нахмурился. Рено должен был сообщить и об этом, но, по справедливости, не стоило требовать слишком много от гражданского лица, транспортного инженера и администратора, пусть и носившего адмиральские нашивки. По правде сказать, он и так сделал больше, чем Белая Гавань вправе от него ожидать. Другое дело, что не получившему нужных сведений графу от этого легче не становилось.