– …и не просто ревность, тут замешано большее. Они злятся, потому что… в общем, это связано с медсестрой. У нее… сифилис. Вот. Именно так. До них дошли слухи, что у нее сифилис.

– Правда? – Джолин едва не пролила молоко. – Почему они не предупредили меня? Ужас какой. Если у нее сифилис, она заразит им Брэдли…

– У нее нет сифилиса. Но мы скажем именно так, если дела пойдут неважно. Естественно, они обозлятся за то, что ты раскроешь их замыслы. Ты пыталась доказать, что это пустые сплетни, но они обвинили тебя в беспечности, бездумности. Ты пыталась уйти, но они не позволили.

Никса продолжала формировать замысел. Какое воображение. Она умница. Джолин охватила сладкая дрожь. Какая удача, что никса выбрала ее. В детстве молодой женщине всегда хотелось иметь вымышленного приятеля, но ей не везло, ни одного не находилось. Она мечтала назвать подружку Викторией.

– Я буду звать тебя Виктория, – объявила Джолин.

– Что? – пораженно спросила никса, перестав шептать.

– Я буду звать тебя Виктория. Или Вики, если тебе больше нравится, хотя мне имя Вики не очень нравится.

– Виктория вполне подойдет. А теперь… Стоп, они заговорили с тобой.

Джолин вышла из задумчивости и улыбнулась друзьям.

– Да?

– Платье на Рэйчел показалось мне знакомым. Разве ты не такое же надевала на вечеринку у Бэза в прошлом месяце?

– Возможно, это оно и есть. Я пожертвовала его на благотворительность.

Дот хихикнула.

– Кстати о подержанных вещах, – включилась в разговор Нелли. – Вы заметили сумочку Милли?

– Так это была сумка? – изогнула бровь Дот. – Я думала…

Джолин снова перестала их слушать и с трудом подавила зевоту.

– Можно мне их убить? А то спать хочется.

– Да. Это прекрасный повод, – поддержала ее никса – Виктория. – Зевни еще разок и не скрывай этого. Когда они заметят, скажи, что тебе пора, и встань.

– Как? Уйти? Но я их не убила!

В голове Джолин раздался тяжкий вздох. Виктория еще раз объяснила план с самого начала. Она оказалась такой умной. Они будут лучшими друзьями. Да-да-да, друзьями на всю жизнь. Джолин поежилась, стараясь не ухмыляться.

– Отлично, – проговорила Виктория. – А теперь зевай. Джолин зевнула и подняла руку, чтобы прикрыть рот, но промахнулась.

– Ой, – широко раскрыв глаза, проговорила она. – Простите.

– Кажется, кто-то совсем засыпает, – улыбнулась Дот. – Хочешь остаться здесь на ночь, милочка?

– О, пожалуйста, если можно.

Джолин взяла со стула сумочку и заглянула внутрь. Блеснул металл пистолета, словно подмигивая ей. Она подмигнула в ответ.

– Славно повеселились! – сказала Джолин, шаря в буфете. – А как они смотрели!.. Жаль, покричать им не дали.

– В квартире сверху тоже люди. Выстрел был громким, даже через подушку.

– Ты права. Да, Нелли немножко вскрикнула. Мне понравилось. – Она вынула из ящика два ножа. – Обвалочный нож или тесак?

– Скорее всего понадобятся оба.

– Отличная мысль. А как насчет пилы? Кажется, у Дот была пила в кладовке. Маленькая такая, для металла и всякого такого.

– Ножовка.

– Она самая. Ее тоже захватить?

– Если найдешь.

Джолин нашла ножовку в кладовке, рядом с другими инструментами. Держа в одной руке пилу и нож, а в другой тесак, она отправилась в ванную комнату, где в ванне ее ждала Дот.

Пришло время повеселиться.

Два кофра. Вот и все, что осталось от багажа с утреннего поезда из Сан-Франциско. Два черных кофра с серебряными ручками. Новехонькие, такие на станции не бросают без причины.

Как только Сэмюэл увидел два огромных кофра, он догадался, что кто-то затеял недоброе. В каждый из них влезло бы по два, а то и потри ящика самогона. Хозяин наверняка увидел полицию поблизости, струсил и сбежал. На поездах «Сазерн пасифик» бутлегеров не любят. Сэмюэл – багажный контролер, он отвечает за проверку багажа. А уж если кофры набиты бутылками, то пропажи одной никто не заметит.

Охотник до выпивки решительно направился к багажу. Оказавшись на расстоянии фута, он невольно отшатнулся, прикрывая нос рукой. Вот это запашок! Нет, к такому самогону лучше не притрагиваться. Воняло так, будто внутри кто-то издох. Странно, что носильщики в Сан-Франциско ничего не заметили. Может, тогда не воняло, а полежало полдня в августовском пекле, да и протухло?

Только Сэмюэл потянулся к защелкам кофра, как к пункту выдачи багажа подкатил грузовик-пикап. На водителя Сэмюэл и не взглянул, а вот пассажирка сразу привлекла его внимание. Брюнетка, настоящая куколка, шикарная, как кинозвезда.

Молодые люди подошли к нему, и женщина протянула багажную квитанцию.

– Ваши вещи, мэм? – спросил Сэмюэл.

– Да, – улыбнулась красотка. – Простите, что опоздали. Я сошла с поезда и поняла, что придется съездить за братом, а то эти чемоданы не поднять, они ужасно тяжелые.

– Можно поинтересоваться, что внутри?

– Да ничего особенного, личные вещи. Вы же знаете, как собираются женщины.

– Да уж, – фыркнул ее брат. – Два чемодана вещей на выходные. Можно подумать, она возвращается к родителям навсегда.

Молодой человек шагнул к сундукам, но Сэмюэл остановил его.

– От них… странно пахнет, мэм.

– Правда? – изумленно распахнула синие глаза женщина.

– А то нет, – сморщился ее брат. – И из них что-то течет. Ого! Джо, что ты такое везешь?

Не успела она ответить, как Сэмюэл подошел к первому кофру и попробовал откинуть защелку. Та оказалась на замке.

– Мэм? Вам придется открыть чемоданы.

Джолин уставилась на багажного контролера, не понимая ни слова.

Виктория? Что делать?

Она подождала, но подруга не ответила ей. Должно быть, обдумывала план. Контролер и Рики ждали, пока она отыщет в сумочке ключи.

Виктория?

– Мэм, мне нужны…

– Подождите, – огрызнулась она. – Я их ищу. Виктория? Отзовись, пожалуйста! Беда! Ничего.

Виктория!

Имя эхом отдавалось в ее пустой голове.

10

Трсайель перенес нас обратно в комнату Джаны, и я села в уголке, ожидая, пока они разберутся меж собой. Нет, я не про дуэль ангелов с мечами наперевес, хотя, пожалуй, на такое стоило бы посмотреть. Это была словесная драка… да собственно, и не драка даже.

Судя по всему, Трсайель заговорил с Джаной на ее родном языке, и она постепенно успокоилась, хотя дело скорее было не в словах, а в интонации. Голос Трсайеля звучал в двух регистрах. В первом регистре (должно быть, это был его настоящий голос) звук мог запросто остановить движение на улице. Услышав его, хотелось бросить все дела и сидеть, жадно, безостановочно внимая каждому слову. Впрочем, смысл слов ускользал, слишком увлекало звучание голоса.