Темпл проглотил остальные возражения и только робко спросил:
— А где вы желаете беседовать с претендентками? Уж конечно, не здесь, не в Эшли-Корме?
Гарри, сощурив глаза, провел пальцем по колонке цифр. Управляющий его покойного кузена крал слишком много.
— Этого злодея следует повесить — надо же было так истощить имение! Что ты спросил? О нет, любая разумная женщина только глянет на это уродство и убежит, вопя от ужаса. Подыщи что-нибудь в городе — место, где можно будет встретиться с дамами и спокойно с ними поговорить. Разумеется, с каждой по отдельности. Групповые встречи не подойдут ни под каким видом.
— Разумеется, — согласился Темпл и, спотыкаясь, вышел из комнаты. В голове у него все перепуталось, и единственное, что хоть как-то подбадривало, — это мысль, что жена Гарри, кем бы она ни оказалась, непременно потребует, чтобы в этом доме провели хорошую уборку. От чердака до подвала.
Гарри только собрался сделать пометки о первых неотложных нуждах поместья, как раздался высокий пронзительный вопль, выдернувший его из кресла. Гарри подскочил к двери и столкнулся в дверном проеме с Темплом.
Секретарь как-то жалко улыбнулся, и Гарри немного растерялся.
— Дети… кто-то ранен?
— Павлины, — лаконично ответил Темпл.
Гарри моргнул и успокоился.
— Павлины? О, павлины. Да, точно, они орут как сумасшедшие. Я думал, кто-то из детей…
Его слова оборвал очередной вопль, от которого просто кровь застыла в жилах. Прежде чем Гарри смог вдохнуть, мимо него по коридору промчалась большая сине-зеленая птица. Перья ее когда-то великолепного хвоста были повыдерганы, а оставшиеся — перепачканы грязью. Вслед павлину неслись уханье и крики — трое младших детей с грохотом мчались за несчастной птицей. Энн остановилась у широкой изогнутой лестницы, запрокинула голову и издала жуткий вопль, от которого волосы Гарри встали дыбом.
— Это кричит не павлин, сэр. Это кричат дети.
Гарри тихонько прикрыл дверь и прислонился к ней спиной. Сквозь толстые доски все равно проникали крики взбудораженного павлина, которого гоняли по холлу трое шумных детей.
— Пиши объявление, Темпл.
Раздался громкий птичий вопль, следом загрохотало что-то керамическое, упавшее на мраморный пол холла и разбившееся вдребезги. Гарри кинулся в свое убежище.
— Немедленно! Ради всего святого, напиши его немедленно!
Плам уткнулась носом в нежную, покрытую пушком головку, устроившуюся у нее на груди, и глубоко вдохнула запах молока и мыла, не обращая внимания на куда менее приятные ароматы.
— Вот ты где! Я так и знала, что найду тебя тут. Ну и как тебе младенец? О Господи, от него воняет!
Миссис Бэпвистл ворвалась в крохотный садик и, прежде чем Плам успела возразить, выхватила из ее рук самого юного Бэпвистла и передала сладкого младенца няньке.
— Вымойте его, Уизерс. Он так воняет, будто его окунули в помойную яму.
— Я бы с радостью его искупала… — начала было Плам, приподнимаясь с тенистой скамейки, но нянька уже наморщила нос и поспешно унесла своего подопечного.
— Нет-нет, это совершенно ни к чему. Для того я и наняла няньку, чтобы она выполняла все неприятные обязанности, связанные с детьми. А ты садись, давай поговорим. Мне нужно обсудить с тобой кое-что очень важное.
— Но… я надеялась, что смогу покормить маленького… — Плам казалось, что вместе с младенцем из ее рук вырвали сердце. Он такой сладкий, такой восхитительный, такой маленький, так нуждается в опеке.
— Покормишь в другой раз, Плам! Это правда важно.
Плам откинулась на резную спинку скамейки и рассеянно сорвала листок с гортензии. Плам изо всех сил старалась, чтобы в голосе не прорывалось раздражение.
— Ты обещала, что я смогу посидеть с Колином, пока ты наносишь визиты, Корделия. По-моему, с твоей стороны просто нехорошо отдавать его няньке, раз ты обещала, что с ним посижу я.
— Честное слово, Плам, нечего тебе там делать, пока ему будут менять испачканные пеленки. Это дитя может такое устроить… просто ужас! — Корделия Бэпвистл, жена викария и лучшая подруга Плам, подняла руку, пресекая возражения. — Я знаю, знаю, ты считаешь, что в маленьком Колине нет ничего неприятного. Ты и про Констанс так думала, и про Коннора, и про Колумбину, но, дорогая, дорогая моя подруга, послушай меня — младенцы вовсе не всегда бывают милыми маленькими восхитительными кулечками.
Плам отвела взгляд от подруги и посмотрела на полинявшую синюю ткань юбки.
— Я знаю, что они не совершенство, Дел. Я вовсе не дура. И сама вырастила ребенка.
Корделия отложила в сторону газету, которую до сих пор сжимала в руках, и сочувственно погладила подругу поруке.
— Мне бы и за миллион лет не пришло в голову, что ты дура, Плам. Ты самая умная и самая великодушная из всех моих знакомых. И я знаю, что ты великолепно потрудилась с Томазиной, хотя она попала к тебе уже отнюдь не ребенком. Сколько ей было, когда умер ее дядя?
— Пятнадцать, — призналась Плам.
— Ты прекрасно воспитываешь ее последние пять лет и знаешь, что в нашем доме тебя всегда ждет самый горячий прием. Дети тебя обожают…
Сердце Плам как стрелой пронзило невысказанное возражение. Она подняла глаза на подругу. Черные брови сошлись в одну густую линию.
— Но?..
Корделия сжата ее руку.
— Но тебе пора обзавестись собственной семьей.
Плам на мгновение вскинула брови.
— Ты что думаешь, я не пыталась найти мужчину, который возьмет меня в жены? Боже милостивый, Дел, да ты сама знакомила меня с каждым подходящим холостяком в наших краях, а я заодно проверила всех неподходящих. Во всем Дорсете нет мужчины, который не слышал бы про тот скандал, и ни один не захочет подмочить себе репутацию, женившись на мне. А согласны либо горькие пьяницы, либо злодеи, либо бедняки, которые не в состоянии содержать дом и меня. И прежде чем ты скажешь, что я слишком разборчива, хочу тебя заверить, что вовсе не гоняюсь за деньгами — вполне подойдет мужчина, у которого хватит средств, чтобы содержать жену и ее молоденькую племянницу. Корделия рассмеялась:
— Вот уж никогда не назову тебя разборчивой, Плам. Некоторые из тех, за кого ты подумывала выйти замуж… — Она невольно передернулась. — Но речь совсем не об этом. Посмотри, что нашла во вчерашней газете старая миссис Тавернош. — Она протянула газету Плам, ткнув в небольшое объявление, обведенное синим карандашом.
Плам внимательно прочитала, посмотрела в яркие веселые глаза подруги, и ее брови снова взлетели вверх.
— Ты, наверное, шутишь?
— Да почему? Этому человеку нужна жена, нужен кто-то, кто любит детей, и он говорит, что средств для комфортабельной жизни у него хватит.