— Что-то горит?
— Нет, это не пожар…
— Кто-нибудь истекает кровью? — Клетка с обезьяной, безусловно, очень заманчива, но, к сожалению, в истории с другим мужчиной опозорится и кто-то еще. А Плам не хотела, чтобы пострадал кто-нибудь, кроме Чарлза. Может быть, его просто застрелят во время попытки ограбления недавно открытого Британского музея?
— Этого я не знаю. Вы должны пойти прямо сейчас, это самое страшное происшествие…
А как насчет проститутки? Может, этого будет достаточно, чтобы опозорить Чарлза? Впрочем, Плам тут же покачала головой. Прежний Чарлз точно не стал бы терзаться угрызениями совести, если бы другие джентльмены узнали, что он пользуется услугами проституток. Хотя опять же, если это будет какая-нибудь не похожая на других проститутка, то может сработать. Плам решила выяснить, существуют ли какие-нибудь сутенеры, предлагающие девушек джентльменам с необычными вкусами.
— Что-нибудь разбито или поломано?
Хуан стиснул ее колени.
— Вы меня не слушаете! Я же пытаюсь вам рассказать…
— Может, в ход пошло оружие? Сабли? Топоры? Ружья?
— Матерь Божья, нет…
— Тогда я не хочу ничего слышать. Я пока очень занята, и раз уж опасность никому не угрожает, то я займусь этим позже, когда освобожусь. Понятно?
— Разумеется, понятно, у меня в ушах не растет картошка. Вы должны пойти со мной…
— Вам понятно, Хуан? — настойчиво повторила Плам и нахмурилась сильнее.
Хуан отпустил ее колени, поднялся на ноги и побрел к двери.
— Вы ведете себя глупо, моя прелестная леди! Я пытаюсь вам сказать, а вы не слушаете. Что мне делать? Я выполняю свою работу. Я пытаюсь вам сказать, но вы, вы и святого доведете, вот что!
— Да-да, спасибо, Хуан. — Может, если распустить слух, что у него чума… нет, тогда пострадают его жена и дети, не виноватые в его грехах. Печально, но чуму вычеркиваем. — Идите пока. Скажите детям, что я займусь ими позже.
— Я никогда не пойму вас, англичан, — заявил Хуан, приняв драматический вид жестоко оскорбленного человека, и зашагал к двери. — То вы суетитесь вокруг детей, а когда их похитили, даже не слушаете. Я больше и пытаться не буду! Все, я умываю руки!
— Отлично, — небрежно отмахнувшись, отозвалась Плам и вернулась к так сильно ее занимавшей проблеме. — Вода! Прекрасная мысль. Если устроить все так, будто он свихнулся на почве воды… Ему будет грозить Бедлам, а этого, конечно же, достаточно, чтобы хоть кого обуздать. Да, это его остановит… Похитили?
Плам вскочила с места сразу же, как только слово проникло в ее сознание. Хуан, знавший своих хозяев куда лучше, чем полагалось, остановился у двери и распахнул ее в тот самый миг, как к ней подбежала Плам.
— Я просто лучший дворецкий, — сообщил он ей, когда она проскочила мимо. — Карета уже ждет.
— Найдите Гарри! — прокричала Плам, сбегая вниз по лестнице. Она пролетела через холл и спрыгнула с крыльца к ждущей ее карете. Двое лакеев уже стояли на запятках; один из них, Сэм, белел свежей повязкой на голове.
Плам, не думая о нем, села в карету.
— Вперед!
За ней захлопнулась дверца, лошади рванули с места, и Плам отбросило назад. Пытаясь сесть ровно, она открыла люк и прокричала кучеру:
— Бен, что произошло? Где дети? Кто их похитил?
— Я толком не знаю, миледи. Сэм пошел в парк с теми двумя людьми, которых его светлость нанял охранять мисс Том и детей, а вернулся домой с окровавленной головой и сказал, что кто-то напал на него и украл детей. Те двое и мисс Том погнались за похитителями.
— Да как же мы найдем их в Лондоне? — взвыла Плам.
Сэм сунул голову в люк:
— Они думали, что я умер, леди Росс. Один из бандитов стоял надо мной и сказал остальным, что все встречаются в руинах.
— В руинах? В каких еще руинах. В Лондоне нет… О! Воксхолл!
В люке появилось лицо Бена.
— И мы так подумали, миледи. Это единственные развалины в Лондоне.
— Остается молиться, чтобы мы успели вовремя… — Плам откинулась на спинку сиденья, готовясь к грядущему ужасу.
— Что это значит — моя жена хотела нанять убийцу? Плам никогда бы ничего подобного не сделала. — Гарри вихрем пронесся по курительной комнате Бриттон-Хауса, чувствуя, как в затылке начинает пульсировать боль. Должно быть, Ноубл ошибся, только и всего. Неправильно прочел записку Том. — Она бы такого не сделала!
— Том надеется, что Ник сможет познакомить ее с кем-нибудь, кто не откажется убить джентльмена, о котором, как она уверяет, никто не заплачет.
— Это смехотворно. Дурацкая шутка. Они просто разыгрывают Ника.
— Не думаю, Гарри. Очевидно, Том сначала спросила Ника, не сделает ли он это сам, но, похоже, решила, что парень слишком щепетилен для убийцы, потому что дальше она пишет — если ему самому не хватит смелости, пусть он порекомендует ее тете того, кто решится.
— Милорды, прошу прощения, что помешал, но у дверей человек по имени Хуан спрашивает лорда Росса. Он говорит, это очень срочно…
— Минутку. — Гарри поднял руку, останавливая невысокого кругленького дворецкого, стоявшего на пороге, и снова обернулся к стоявшему перед ним человеку: — Ты хочешь сказать, что Том написала это письмо Нику? Это шутка, старина, и больше ничего! Ты же знаешь, как женщины любят разыгрывать мужчин. Это у них в крови. Он ей наверняка нравится, и она хочет проверить, насколько он порядочен.
— Милорд, мне кажется, дело и впрямь не терпит отлагательств. Дворецкий Хуан утверждает, что это вопрос жизни и смерти.
— У Хуана вся жизнь — одна сплошная мелодрама, — пояснил Гарри дворецкому Тримейну. — И для него все вопрос жизни и смерти. Не обращайте на него внимания, и он успокоится.
Ноубл нахмурился, глядя в пустой камин, потом задумчиво поднял глаза.
— Я не думаю, что это шутка или проверка, Гарри. Том очень четко пишет о том, что Плам хочет нанять головореза для убийства некоего мистера Спенсера. Почему она так категорична, если это просто шутка?
Гарри недоверчиво посмотрел на своего друга и вдруг взревел:
— Спенсера? Она хочет, чтобы убили Спенсера? Ты уверен?
— Да, так сказано в письме. Хочешь, чтобы я его принес? Вроде бы Ник оставил его где-то тут. Он пошел в парк посмотреть, нет ли там твоей племянницы, и попытаться выяснить об этой ее странной просьбе как можно больше. Надо полагать, ты знаешь этого Спенсера?
— Черт побери, почему ты мне сразу не сказал, что речь идет о Спенсере? — бушевал Гарри.
На лице Ноубла отразилось глубочайшее негодование.
— Ты не спрашивал!
— А-а-а! — заорал Гарри в небеса, резко повернулся и помчался к своему коню.