— Жасмин, вы еще не нашли гада? — запыхавшись, спросил Коул, прикрывший отступление товарищей. — Нас тут здорово зажало!
— Ищем! — ответила я шепотом.
Мы взошли на третий пролет лестницы, которая вывела нас в коридор, идущий мимо ряда комнат, явно используемых для обучения. Стопки бумаги на столах, карты на стенах. В других комнатах — штанги, велотренажеры, боксерские груши, маты. У меня возникло чувство, что не все у Колдуна зомби. По крайней мере поначалу. Интересно, куда они все подевались? Наверняка их должно быть больше тех шести, что он выслал против наших ребят, но в комнатах было пусто.
Наконец коридор открылся в большой круглый зал с большим красно-синим ковром на полу. Шелковые подушки сочных темных тонов группами по двенадцать-пятнадцать штук. Вмятина на одной из них показывала, что здесь отдыхал Колдун, когда мы его потревожили.
Он стоял в другом конце комнаты, глядя в одно из ряда высоких окон, вцепившись в подоконник так, будто иначе бы рухнул на колени. Если мое понимание некромантии верно, то нам достаточно просто нарушить его сосредоточенность, чтобы он оторвал глаза от своих зомби, и тогда наши ребята с ними разберутся.
Я посмотрела на Вайля, он кивнул в ответ.
— Так ты и есть тот гад, который убил моего брата.
Я чувствовала себя Клинтом Иствудом, вступающим на улицах Ларедо в поединок с наглым вооруженным бандитом, который сжег его ферму и застрелил его лошадь. Да, и еще, как я уже сказала, убил его брата. Только поскольку Дэйв фактически был жив, у меня не было ощущения, что я вложила в роль достаточно истинных эмоций. Тогда я себе напомнила, что чувствовала до того, как он задышал. Ага, вот оно.
Я пошла, крадучись, на середину комнаты, а Колдун обернулся — сперва тело, потом голова, потом глаза. Медленный шаг танца, который заставил его запоздало понять, что перед ним двое налетчиков.
— Они бросили нас и идут к вам! — предупредил меня Коул. — Им до вас минуты три, не больше.
Ты держись плана, сказала я ему про себя, зная, что он не отступит, пусть и кажется, что мы тут с Вайлем попались между шестью зомби и их разозленным хозяином.
— Я тебя должна убить на месте, ты… чудовище!
Я кричала, я напряженно гримасничала, полная боли и страдания. Но в мозгу крутились расчеты, как будто я только что сдала итоговый экзамен по курсу химии. Мне стало понятно, что сходство Колдуна с Фархадом никак нельзя списать на совпадение — оно обязано быть фамильным. Не только внешность у них была одинаковая — они одинаково глядели, одинаково двигались, одинаково ощущали свое место в мире. Но там, где Фархад был открытым и готов был звать с собой кого угодно, Колдун держал на расстоянии всех, кроме немногих избранных. Это было видно по выражению его лица, теперь запрещавшему нам доступ, хотя находился он в очень невыгодном положении.
— Жасмин, нет! — Вайль поднял свободную руку, крепко держа трость, указывающую на Колдуна. — Этот человек должен расплатиться, и есть только один способ совершиться справедливости. Ты обещала мне!
— Да, — ответила я, позволив себе встать чуть свободнее. — Мой брат обратился ко мне с конкретной просьбой, и я ее выполню. — В правой руке я держала косточку, а левую надежно прятала за спиной. — Видишь? Ты знаешь, что это такое?
Он глянул вниз. Левая рука у него даже не была перевязана, давно зажила. Просто на ней не хватало мизинца.
— А вот нет! — заорала я. — Твою я уничтожила, как только вынула ее из шеи моего брата!
И я выхватила левую руку из-за спины, чтобы все видели. Чтобы он рассмотрел идеальную повязку, наложенную Кэмом. На «обрубке» выступило красное, подтверждая, что я отрубила себе мизинец.
— Ты не некромант, — сказал Колдун шепотом, но сказал неуверенно. Он шагнул вперед, в озеро света от стоячей лампы, покрытой красно-золотым бисерным абажуром. Сходство с Фархадом несколько поблекло из-за землистого цвета лица — такой бывает у человека, который уже неделями недосыпает и ест, только когда его заставляют. Управление Дэйвом вымотало его запредельно. Я стерла удовлетворение, вызвав приступ злости, что мой брат был духовно привязан к этакой мрази.
— Я другая! — сказала я, меча искры. — А этого достаточно. Особенно когда мне хочется управлять только одним малюсеньким зомбиком.
Вайль сбросил ножны с клинка в трости, и от металлического шелеста у меня по спине побежали мурашки.
— Один маленький разрез на горле, — сказал Вайль шелковым голосом. — Чтобы Жасмин могла ввести ом.
— И ты мой, — закончила я. — Как раз как Дэйв просил. Ты навеки будешь слугой-зомби. Рабом американского убийцы. Как тебе такие пирожки, Казими? А самое вкусное, — я обхватила себя руками, в восторге облизнула губы, — самое шоколадное вот что. До того как поселить тебя у себя в квартире, где ты будешь носить передничек с кружевами, печь хлеб, вытирать пыль и мыть туалеты, я знаешь что сделаю? Я твоими руками убью Раптора. Да-да. Я всю твою сеть пущу ловить Эдуарда Самоса. Ты его выманишь из тени, а когда он появится, сеть схлопнется. Правда, чудесно?
Каменное лицо Колдуна посыпалось крошкой, а у меня при собственных словах насчет Самоса и тени что-то проснулось из воспоминаний о путешествии в ад вместе с Раулем. Что-то важное, но не настолько, чтобы отвлечь мое внимание прямо сейчас. Я сунула эту мысль в стопку «вернуться позже» и сосредоточила внимание на лице Колдуна. Мне случалось видеть, как у человека сереет лицо. Как всегда, восхитительно.
— Чего ты хочешь? — прошептал он. — Я сделаю все, только бы не…
— Только бы не стать рабом-зомби? — подсказала я, прямо ему в лицо выплюнув всю злость, которую смогла собрать за такой краткий срок. Как ни странно, собрать смогла много. Если бы слова у меня на языке были ядом, весь рот бы онемел. — Знаешь, чего я хочу? А ничего. — Я заговорила голосом тихим и жестоким: — Мой босс, вот он здесь, согласился, чтобы я убила тебя медленно. Тебе ведь за много жизней надо ответить, а правосудие зачастую глядит в другую сторону, когда дело касается вот таких сволочей, как ты. Так зачем мне пропускать мой единственный шанс восстановить справедливость? Смотри, ты от всего мира прятался — сколько? Двадцать лет? Создал процветающее агентство недвижимости, используя свою легальную маску, а твоя теневая личность творила невообразимые зверства над мирными гражданами. Это же ты пустил горчичный газ в нью-йоркской подземке? Это ты спланировал убийство трехсот курдских школьниц. Мы все знаем, что думает Ангра Майню о женщинах, умеющих читать. И я твердо помню, что слышала насчет взрывов в израильских авиалайнерах, британских консульствах, о тренировочных лагерях Сомалийского Освобождения.
— Ничего не докажешь! — крикнул Колдун.
Бинго!
— Ты сам докажешь, — ответила я.
— Что?
У него был совершенно недоуменный вид. Будто я его вдруг высадила посреди тропического леса и велела добираться домой как сможет.