Лена Третьякова, которой очень не хотелось, чтобы Шурик оказался виноват в таком предосудительном поступке, как кража чужих телефонов, тут же начала говорить:
– Я самая первая проснулась, и между прочим, от звонка своего собственного мобильника. Потом в кухню пришел Шурик, и мы были вместе вплоть до того момента, когда все пошли на залив. В это время он никак не мог… ну… вы понимаете… – И Лена посмотрела на Лихачева таким преданным взглядом, который означал, что она не выдала бы его, даже если бы он на самом деле украл все телефоны и ключи от квартир в придачу.
– На заливе мы тоже были все время рядом, – сказал Володя. – Могу поклясться, что Шурик никуда не уходил, пока… не упал.
– Да, а потом, на даче, мы тоже все время были вдвоем, – подхватила Аня, которой тоже захотелось во что бы то ни стало спасти Лихачева от подозрений. – После того как произнесла слово «вдвоем», она мучительно покраснела, но все-таки добавила: – Обед готовили… до самого вашего прихода…
– Что и требовалось доказать, – развел руками Шурик. – Я не мог взять ни одного телефона! Сами видите!
– Значит, это твои «пропавшие» родственнички! Сидят где-нибудь в кустах шиповника и дожидаются, когда мы уйдем, чтобы еще чем-нибудь поживиться! – заявила Камчаткина.
– Знаешь, Крис, я ручаюсь, что Федор с Диной – честные и порядочные люди, – ответил ей Шурик, но одноклассникам показалось, что он в этом не слишком уверен.
– Чего же ты тогда не бьешь тревогу, что твои «честные и порядочные» родственники куда-то пропали?
– И как я должен ее бить?
– В милицию заявить, вот как!
– Ерунда! Какая милиция, когда их всего несколько часов нет?! Они взрослые люди! Вот если утром их не обнаружим, тогда уже, пожалуй, есть смысл беспокоиться, а пока…
– Утром?! Вы как хотите, а я здесь больше ни на минуту не останусь! – чуть не плача сказала Камчаткина. – Заснешь, а утром тебя не обнаружат в постели, как сегодня… телефон в сумке!
– Не говори ерунды, Крис! – Антон подошел к ней и обнял за плечи. – С телефонами – это какое-то недоразумение или…
– Или что? – вырвалась из его объятий испуганная Камчаткина.
– Или это, как ты сама предполагала, проверка на вшивость! Федор с Диной действительно где-то рядом и намеренно лишили нас мобильников, чтобы мы чувствовали себя как на необитаемом острове и изображали взрослых, борясь с трудностями и побеждая их.
– Не уезжай, Крис! – попросил Шурик. – Такая погода за бортом! – Он кивнул на окно, в которое светило жаркое солнце. – Для окрестностей Питера – редкость! И мы все вместе собрались, может быть, в последний раз! А на ночь я на все замки дом закрою и даже ставни запру тем ключом, которым вы все так восхищались!
– «Никакой на свете зверь…» – так, что ли? – сквозь слезы улыбнулась Камчаткина.
– Вот именно!
Одноклассники несколько повеселели, хотя пропажа телефонов и «воспитателей» беспокоила всех.
– Знаете что, если нас действительно проверяют на взрослость, то есть смысл ее проявить, – сказал Володя. – Предлагаю не ныть, а отправиться на залив и веселиться так же, как мы это делали утром.
– Что-то как-то не очень весело, – отозвалась Лена.
– Они, то есть Федор и Дина, наверняка рассчитывают на то, что мы испугаемся и начнем собираться домой. А мы им назло никуда собираться не станем! Пошли купаться! Шурик, как нога?
– Нормально, – ответил Лихачев и прошелся по кухне, слегка прихрамывая и стараясь не смотреть в сторону Ани. – Почти и не болит!
– Вот что значит вовремя положить холод и сделать тугую повязку! – рассмеялась уже почти упокоившаяся Крис. – Ты здорово его перебинтовала, Анька! Уроки ОБЖ усвоила хорошо! Думаю, наши «воспитатели» должны быть довольны тем, как мы справились с трудностью в виде Шуркиной ноги. А ты-то, Аня, сама как? На залив пойдешь?Аня бросила быстрый взгляд на Лихачева и кивнула:
– Пойду, только на плечи что-нибудь наброшу.
На заливе Шурик наотрез отказался купаться.
– Нога все-таки не очень, – сказал он приятелям и уселся на камень, торчащий из воды. – Я буду на вас смотреть отсюда.
– А я буду на тебя смотреть отсюда, – сказала Крис и уселась на соседний камень.
– Следить будешь? – улыбнулся Шурик.
– Ага! – кивнула Камчаткина. – Что-то я все-таки тебе не очень доверяю! Надо отрезать тебе путь к родственничкам.
– Брось, Крис! Пошли в воду! Жарища неимоверная! – попытался увлечь ее за собой Антон.
– Нет уж! Я лучше его покараулю!
– Знаешь, Кристина, я могу подумать, что ты… – начал Масляков, выразительно поглядывая то на свою девушку, то на Лихачева.
Камчаткина знала: Антон называет ее полным именем, когда здорово недоволен ею.
– А ты ничего не думай! – сказала она и посмотрела на Маслякова своими абсолютно честными глазами.
– Ну… как знаешь… – довольно зло ответил Антон и потащил в воду Третьякову, которой тоже очень хотелось остаться возле Шурика.
Аня Кашуба нервно покусывала губы, потому что ничего не понимала. Зачем он продолжает изображать, будто у него болит нога? Или она у него по-настоящему болит? Может, он прикалывался над ней? Издевался? Но зачем тогда поцеловал? Она медленно шла в глубь залива вслед за Володей, но на самом деле ей очень хотелось остаться на берегу. Ей надо было поговорить с Лихачевым начистоту. Впрочем, при Криске этого все равно не сделаешь. Аня тяжело вздохнула, окунулась, дойдя до глубокого места, и поплыла вперед.
– Это хорошо, что ты сидишь рядом, – сказал Шурик Камчаткиной, когда все остальные уже плавали довольно далеко от берега, где было поглубже.
– И чего же в этом хорошего? – удивилась Крис.
– Я давно хотел с тобой поговорить, но никак не удавалось.
– О чем?
– Ну… для начала о Маслякове.
– Да? – еще больше удивилась Камчаткина. – И что же тебя интересует?
– Меня интересует, как он к тебе относится?
– В каком смысле…
– Ну… вы все время ссоритесь. Вот и сейчас… Ты ничего плохого не сделала, а он явно разозлился.
– Ну и что? – насторожилась Крис. – Антон, конечно, очень вспыльчивый, но… он и отходит очень быстро.
– И зачем тебе это надо?
– Слушай, Шурик, кончай ходить вокруг да около! – рассердилась девушка. – Ну-ка, выкладывай все начистоту!
– Ну… в общем, тут такое дело… ты мне нравишься, Кристина… Давно… Класса с седьмого…
Камчаткина так удивилась, что скатилась с гладкого камня прямо в воду. Шурик бросился ее поднимать и нежно задержал ее руку в своей, когда она опять взобралась на камень. Крис вырвала ладошку, гневно сверкнула глазами и сказала: