Не стану пересказывать «Последний шлягер» так же подробно, как «Двойную ошибку». Скажу, что и он был написан мастерски, как и все предыдущие книги Мананы. Стиль был тот же самый, легко узнаваемый, но в то же время в каждом произведении особенный, самобытный. Передо мной прошла жизнь девушки из заштатного городка, которая, приехав в столицу, за короткий срок сумела сделать такой мощный рывок, что превратилась в известную певицу. Она получила все, что хотела: лучшие концертные площадки, выступления на главных телеканалах страны, тысячи поклонников и большие деньги. Не получила только ответной любви страстно желанного мужчины и однажды ночью покончила с собой, выпив большое количество снотворного средства.
У меня дрожали руки, когда я перевернула последнюю страницу романа. Конечно, мне не был известен в подробностях путь к успеху Даны Росс – Даши Росомаховой, но я была уверена, что в книге описана именно ее жизнь и... смерть... а значит... Значит, за псевдонимом Мендадзе не могла скрываться мать Наташи. Дана покончила с собой позже трагедии, происшедшей с Серебровскими. И кто же тогда автор? Кто?!
Как говорила раньше, я уже давно поняла, что автор романа о Наташе должен был лично участвовать в описанной истории. Действующих лиц в «Двойной ошибке» было три. Как выяснилось, женщины не могли быть авторами. Кроме того, им уже не было никакого дела до смерти Даши Росомаховой. Значит, автором мог быть только мужчина, тот самый, который довел всех трех женщин до самоубийства! Какой кошмар! Неужели все романы Мендадзе взяты из жизни? Неужели за каждым стоит смерть до умопомрачения влюбленной женщины? Да у Мендадзе романов больше пятидесяти... Неужели за каждым... Неужели... Вспомнить бы, вспомнить... Я же читала несколько книг... читала же... Да... одна из них была о стюардессе, которая мечтала разбиться вместе с самолетом... тоже от несчастной любви, так как не хватало силы воли покончить с жизнью самостоятельно. И однажды их самолет попытался захватить какой-то шизанутый террорист. Его потом быстро нейтрализовали, и с самолетом ничего не случилось, но стюардесса, которая могла бы одним движением руки выхватить у сумасшедшего парня пистолет или успокоить его, спровоцировала неадекватного пассажира на то, чтобы он в нее выстрелил. Я даже вспомнила, что подобная история была в прессе, только ни о какой несчастной любви там, разумеется, не шла речь. Говорилось лишь о неправильных действиях погибшей бортпроводницы.
Тут же вспомнился еще один роман Мендадзе. О женщине, погубившей и себя, и своих троих детей после того, как от нее ушел муж, а потом еще и возлюбленный, которого она уже представила детям как нового папу. О подобной истории тоже писали газеты, только в то время, когда я читала книгу, мне не было никакого дела до прототипов того романа.
В общем, из книг Мананы Мендадзе только что не капала настоящая кровь. Я сидела в кресле и не могла пошевелиться от ужаса. Что же это за маньяк скрывается за псевдонимом Мендадзе? И какое я имею ко всему этому отношение? Но ведь имею же! Имею! Именно мне написала Наташа перед смертью! Меня предостерегала! От кого? Так ведь ясно же, от кого... От Феликса... Никого другого со мной тогда не было... Это от Плещеева она не захотела, как сказал Виктор Серебровский, рожать сатаненка...
Неужели Феликс Плещеев и Манана Мендадзе – одно и то же лицо? Похоже на то... Хотя... когда я читала романы Мананы, мне казалось, что она женщина до кончиков ногтей, потому что слишком точно описывает переживания влюбленных женщин. Откуда бы Феликсу это знать? Или мужчины испытывают сходные чувства? Нет! Нет! И нет! Мы слишком разные, чтобы чувствовать одинаково. Но... тогда получается, что книги писал не Феликс... Нет, не получается! Их писал именно он! Может быть, его настоящая профессия – психолог? Загнанные обстоятельствами в угол женщины приходили к нему на прием, рассказывали о своих переживаниях, а он, как раньше говорили, все брал на карандаш! Да! Все именно так и есть! Надо признать это со всей очевидностью! Но Наташа... Откуда она могла знать? Или сообразила, как и я, по книгам? Или... Да разве теперь что-нибудь узнаешь о том, как до всего дошла Наташа! Но почему не предупредила меня открытым текстом? Зачем позволила, чтобы я... Или хотела, чтобы у нее на том свете была компания потесней?
Стоп... стоп... не надо форсировать события! Я еще пока на этом свете, и ничего ужасного со мной не случилось, если не считать ограбления квартиры поганцем Вадичкой. И Феликса рядом нет! Неужели он меня пожалел? Нет! Такие не пожалеют! Гонорары упадут! Рейтинги понизятся! Такие самым натуральным образом идут по трупам... Значит... значит, он что-то задумал... Но... не на ту напал... Конечно, я влюблена в него сильно... была... но не до психоза, подобного тем, что он описывал в своих романах. Я вообще собралась замуж за Мастоцкого... Неувязочка получилась у Мананы Плещеевны, кровавой Чарубины де Габриак...
Конечно, хорошо бы для полноты впечатления прочитать еще что-нибудь из... но сил уже нет. И так весь день отдан псу под хвост, вернее, Манане Мендадзе, вернее...
В комнату влетел Кирилл с раскрытой книгой в руках (видимо, тоже читал Чарубину на кухне) и с воплем:
– Ну если у этой бабы все истории подлинные!
– Про все не скажу, Кира, а вот эта, последняя... – Я потрясла книгой, которую держала в руках, – ...похоже, тоже списана с натуры...
– Да ну... – Мастоцкий, смешно сморгнув, опустился на кресло против меня.
– Ты ведь на даче еще не был? – спросила я.
– Нет, я же сразу к тебе, с поезда...
– И про Дану Росс ничего не слышал?
– Кажется... нет... А что?
– Она покончила с собой на даче Гороховского!
– Да ну!
– Кира! Телевизор просто разрывался от этого сообщения! Все газеты писали!
– Я мало смотрел телевизор в гостинице... да и то больше по местным каналам шастал... А потом, этой вот... Мендадзе увлекся... А что с Даной-то?
– Судя по этому роману... – Я опять потрясла «Последним шлягером», – ...наложила на себя руки из-за несчастной любви.
– Наложила руки?
– Ну это я так... Она отравилась... снотворным...
– Погоди... – Мастоцкий пересел ко мне на подлокотник кресла. – Какая же у Даны могла быть несчастная любовь, если Гороховский ее на руках носил! На виду у всей страны в телевизоре и на виду у всех дачников у нас в Завидове!
– А она любила вовсе не Гороховского!
– А кого?!
Я поежилась и выдавила:
– Думаю, Феликса...
– Феликса?! Это который...
– Да, тот самый, в которого, как мне казалось, я влюбилась без памяти!
Кирилл недоверчиво посмотрел на меня и спросил тихо и вкрадчиво, как разговаривают с душевнобольными:
– То есть в романе прямо так и написано?
– В романе написано, что некую певичку Дину Мандел любил баскетболист Горбовский, а она сходила с ума от некоего Анатолия Зуева, который ею помыкал, как хотел, чуть ли не ноги себе вытирал ее роскошными волосами...