– Как начала?! – вскинулся я. – Там же мои вещи и вообще...
– Думаю, все уже в Завидове.
– Ну... мать... Ты бы хоть меня сначала спросила!
– Так ты же откажешься, ясное дело.
– У тебя дьявольская фантазия, – опять начал я. – Ты и так можешь напридумывать с три короба! Зачем тебе живые люди для исполнения твоих кошмарных сценариев?! Придумай, что может сделать женщина в такой ситуации, да и дело с концом!
Мать выпрямила спину в кресле, посмотрела на меня с презрением и весьма снисходительно ответила:
– А мне тоже понравилось быть кукловодом, Феликс. Ты это хорошо придумал! Сидишь себе и дергаешь за ниточки!
– А я?! Мама! – Впервые за много лет я назвал ее мамой, но она даже не вздрогнула. – А как же я?! Ты же и меня... за ниточки!
Она внимательно всмотрелась в мое лицо, будто видела его впервые, и сказала:
– А вот мы проверим твою Тоньку, и я перестану кого бы то ни было за что-либо дергать. Сказала же – уеду!
– А если я тебе не позволю трогать Антонину? – с угрозой в голосе спросил я.
– Каким образом? – ничуть не испугалась она.
– Раскрою ей все карты.
– Все?!
– Ну... не все...
– Вот именно! А я ей раскрою все, если ты мне помешаешь! Понял? Вообще все!
Я понял. Еще понял, кто на самом деле является Настоящим Великим Кукловодом! ЖЕНЩИНА! Никакому мужчине не угнаться за дьявольской женской фантазией!
И еще я осознал, что если хочу счастливой жизни с Тоней, то все равно должен ей все рассказать. Иначе не получится... Иначе все равно что-нибудь выплывет, и тогда – ситуация будет развиваться непредсказуемо. И я решил... подставить Тоню. Если она, Волчица, сможет перегрызть горло матери, значит, она – моя женщина. Только моя! А моя мать – та самая «сестра», которая должна наконец «получить по серьгам»! По заслугам, в общем...
Сначала вроде бы все шло, как запланировала мать, а потом начало сбоить. Не учла она порочную натуру Вадика, которому вдруг пришло в голову обчистить Тонину квартиру. Потом не вовремя вернулся из командировки вечный ее бойфренд-заместитель, а после этого они вдвоем с Антониной куда-то сгинули. Мать, пытаясь поярче начистить рожу Вадику, временно выпустила Тоню из-под своего контроля, и они вдруг объявились в Завидове. Кто же мог предположить, что у этого Кирилла Анатольевича Мастоцкого дача находится именно здесь? А уж то, что они с Тоней сами нароют какой-то материал на меня, вообще ни в чьи планы не входило.
Кирилла неожиданно вызвали на службу. Он долго отказывался ехать в Питер, но потом вынужден был согласиться. Наконец приезжали зарубежные партнеры, которых давно ждали, и без Мастоцкого было ну никак!
– Поехали со мной, – распорядился мой будущий муж. – Я не могу тебя тут оставить... на съедение этом... Мананам...
– Брось, Кира... ничего со мной не случится, – довольно спокойно ответила я. Мне показалось, что та фраза, которую Кирилл ввернул Плещеевой, была справедливой. Если бы я продолжала фанатеть от Феликса, то была бы уязвимой. Поскольку вспоминала о нем уже с омерзением и собиралась замуж за другого, липовая Манана ничего не сможет со мной сделать. Убивать уж точно не станет.
– Кто знает, на что способны эти люди! Собирайся! – настаивал Мастоцкий.
И я собралась только потому, что не хотела его сердить. Но у его машины на самом выезде из бывшего садоводства вдруг спустило колесо.
– Вот видишь! Это они! – выкрикнул Кирилл, выскакивая из машины.
Это были не они. Это он наехал на доску с приличным гвоздем.
В общем, дело кончилось тем, что опаздывающий Мастоцкий вынужден был усесться за спину соседу по участкам – несовершеннолетнему байкеру Виталику и, перепоручив машину Виталикову отцу, с ветерком помчать в Питер. Я же, выслушав кучу его наставлений, поплелась обратно к домику.
На крыльце сидел и курил Феликс. Тот самый... Феликс – Феникс, который из пепла...
Я испугалась. Раньше он не курил никогда. Не означает ли это то, что он решил пуститься во все тяжкие... Раньше он никого не убивал своими руками... а теперь, может быть, решился... Неужели пришла пора скалить зубы и подрывать стальную сетку клетки, в которую он меня загоняет?
Я застыла в проеме калитки, вцепившись пальцами с побелевшими костяшками в ее ручку. Увидев меня, Феликс отбросил сигарету, поднялся во весь свой могучий рост и пошел по дорожке к калитке. Хотелось крикнуть: «Помогите!!!» Сдержалась с трудом. Плещеев подошел ближе. Я заглянула ему в глаза, и душу мою обожгло. Как же он притягивал меня! Как же мгновенно побледнел в сравнении с ним бедный Кира Мастоцкий...
– Не бойся, – сказал он, видимо, заметив, как меня трясет осиновым листом.
Разумеется, я сказала, что не боюсь.
Между нами повисло неловкое молчание.
– Может быть, поговорим? – наконец выдавил он из себя, и я почувствовала, что тело мое вибрирует в унисон звукам его низкого голоса.
– Говори... – Что я могла еще сказать?
– Может быть, пройдем в дом?
Я с опаской огляделась по сторонам. Феликс горько усмехнулся и бросил куда-то себе под ноги:
– Боишься все-таки...
Хорошо, что он отвел свои глаза от моих. Сразу стало как-то легче дышать.
– Ладно, пошли, – сказала я и полезла в сумку за ключами. Вон, на соседнем участке что-то делает женщина в цветастом платке на голове. Если что, пойдет свидетельницей... Я уже рассуждала о собственной смерти, как о чем-то само собой разумеющемся. Лучше... не жить, чем смотреть в его глаза...
– Так! Ну и что ты хотел сказать? – спросила я, прислонившись спиной к старенькому буфету на кухне Мастоцкого.
– Тоня... все не совсем так, как ты думаешь... – сказал Феликс. Его голос, казалось, заполнил тяжкими звуками все помещение. Мне заложило уши, как иногда бывает в электричке метро.
Он замолчал, но я не хотела помогать ему наводящими вопросами.
– Понимаешь... – опять начал он, – ...я не тот, за кого ты меня принимаешь...
– Ага! Ты не тот! Ты – женщина! Манана Мендадзе! Чтоб тебя...
– Нет... Мендадзе – это фамилия моего отца... Серго...
Я вздрогнула... Надо же! Я ведь когда-то думала именно так: его отца могут звать Серго... Глубоко вздохнув с каким-то противным всхлипом, я крикнула:
– Только не говори, что твой отец Серго, взяв имя своей грузинской матери, написал все эти кошмарные книжонки!
– Конечно, не он. Их писала моя мать...
– Надежда Валентиновна?! – с издевкой спросила я. – Неужто это она спала с Наташей Серебровской и одновременно с ее матерью?! Там все очень правдиво описано! Хоть я не присутствовала при твоих свиданиях с ними, Феликс, но... Словом, я слишком хорошо знаю тебя, чтобы понять – написано именно тобой!