– Даночка… что с-случилось?
– Болею, – сказала она и зябко закуталась в свой неказистый халат.
Понимая, что один из всех сохраняет какое-то подобие равновесия, Юсупов пропихнул Турка в квартиру, зашел сам и закрыл за собой дверь. Видно было, что Дана еле держится на ногах. Не дожидаясь от приятеля сообразительности, Виктор подхватил женщину на руки и понес в комнату, разоренную еще страшнее, чем жилище алкоголика Козлова. Опустив Дану на диван и заботливо прикрыв поднятым с полу одеялом, еще раз огляделся и спросил:
– Козлов Владимир Никитич тебе кто?
Дана слабо повела плечами и ответила:
– Муж… бывший…
– То есть ты – Козлова Дарья? – спросил Виктор, все еще надеясь, что к могиле Маришки эта женщина не имеет отношения.
– Нет, я после развода вернула себе девичью фамилию… Пономарева я, – развеяла его сомнения Дана.
Приняв это к сведению, Юсупов обвел рукой комнату, на полу которой вперемешку валялись одежда, книги, какие-то бумаги, раздавленная косметика, битая посуда, и спросил:
– Это твой Козлов сделал?
Женщина неохотно кивнула.
– Деньги искал? – безжалостно продолжил допрос Виктор.
Дана опять кивнула, пытаясь скрыть под одеялом болячку на лице.
– Губу тоже он разбил?
Она не ответила, но плечи ее затряслись, и она заплакала навзрыд. Тут уж Турок вышел из ступора и бросился к ней со словами:
– Даночка… ну что же ты мне не позвонила… и твой телефон не отвечает… Я уж и не знал, что думать…
– У меня больше нет телефона… – прорыдала она. – Вовка забрал мобильник… и вообще все, что мог, забрал… Продаст, наверное…
– Ну-у-у… позвонила бы с домашнего, – опять начал Артур, но Юсупов тут же ткнул его в бок и показал на разбитый аппарат, валяющийся у противоположной стены, и спросил Дану сам:
– Ты давно ела?
– Я не хочу… – еле прошелестела она. – У меня температура… почему-то…
– Врача вызывала? – все так же бесстрастно задавал вопросы Виктор, поскольку Турок только очумело смотрел на Дану, крепко держал ее за руку и, похоже, мало что соображал, довольный одним лишь тем, что ее удалось наконец отыскать.
– Как можно сюда кого-то вызывать? – отозвалась женщина. – Тут такой погром… Да и разве вызовешь, без телефона… Не идти же к соседям в таком виде. К тому же все равно… денег нет… ни на лекарства, ни на что… Вовка все забрал… до последней копейки…
– Понятно, – обронил Юсупов, вышел в кухню, заглянул в холодильник, ничего там не обнаружил, вернулся в комнату, где Турок так и сидел на постели рядом с Даной, держа ее за руку, и сказал, обращаясь к обоим: – Ну вот что: вы тут поворкуйте, а я пока в магазин схожу… а то в доме ни крошки еды. В аптеку еще зайду… Но вы не очень-то… я еще вернусь… будет у вас время… натешиться друг другом…
Эти его слова, которые он сказал специально, чтобы Артур с Даной не вздумали прямо сейчас нырять друг другу в объятия, а дождались бы его окончательного ухода, после того как он принесет лекарства и продукты, почему-то возымели обратное действие. Турок будто очнулся, бухнулся перед Даной на колени, прижал ее руку к своей щеке и заговорил, не обращая никакого внимания на Виктора:
– Даночка… родная… ты меня прости, что я был так невнимателен к тебе… ни адреса не узнал, ни даже фамилии не спросил… Если бы не Витька, не знаю, сумел бы я тебя найти или нет… Ты на него не сердись за дачу… Выпил он много, и вообще… У него своя драма… Но, главное, конечно, на меня не держи зла. Понимаешь, я думал, что у нас все несерьезно… Встретились как-то странно… в таком месте… мягко говоря, необычном… Думал, разойдемся… А вышло все не так… Чуть с ума не сошел, когда потерял с тобой связь… Да ты слышишь ли меня, Дана?!
– Слышу, – кротко ответила она, и он продолжил:
– Это хорошо, что слышишь… Я так много должен сказать тебе… Но главное… оно в том, что я люблю тебя, Дана! Страшно люблю! Я даже не знал, что так могу любить! Я побоялся сказать тебе об этом, когда мы приехали с дачи… Сам не знаю почему… Наверное, еще сам себе не верил… А потом сразу… на следующий же день пошел и купил тебе колечко… Простое такое… А ты вдруг исчезла… А теперь, если захочешь, мы купим другое… самое дорогое… обручальное… Хочешь, Даночка? Ты же выйдешь за меня замуж, ведь правда?
– Выйду… – тихо ответила она. – И ребеночка тебе рожу… Хорошенького такого мальчика… красивого, как ты…
– Да хоть девочку!
– Нет, я почему-то знаю, что будет мальчик…
Дальше Юсупов слушать не стал, поскольку пошел интимный разговор двоих. Третий тут явно был лишним.
Виктор потянул на себя дверь комнаты и плотно прикрыл ее. Пусть обнимаются и милуются, как хотят. Он принесет продукты с лекарствами, сгрузит все на кухне и уйдет. Куда? К матери? Нет, сегодня он к общению с ней все-таки не готов. А когда же к ней? Завтра? Пожалуй, не стоит определяться со сроками. Как получится. Главное ведь в том, что он ее не оставит теперь никогда.
Выйдя из продуктового магазина, Юсупов неожиданно для себя вдруг направился в цветочный. Он выбрал букет темно-красных бархатных роз для Даны с Артуром, ярких, как их любовь, и белые душистые лилии… для матери. Неужели все-таки пойдет к ней сегодня? А почему бы и не зайти? Куда ему торопиться-то? К кому? А лилии она всегда особенно любила…
* * *
Лариса страшно мучилась. То, что произошло между ней и Юсуповым, совершенно выбило из колеи. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, что Виктор и есть тот самый странный мальчик Вика из ее детства. Теперь уже можно признаться себе, что только его одного она и любила всю жизнь. Возможно, это показалось бы кому-то смешным, и этот кто-то сказал бы, что так не бывает, но с ней было… Было!
Конечно, она много раз видела Вику во дворе до того, как он самостоятельно подошел к их ребячьей компании. Они с матерью обычно очень быстро проходили по двору и скрывались в неизвестном направлении. Лариса, вернее, смешная и нелепая девчонка Лорка, всегда гадала, куда могут так спешить красивая женщина в нарядном платье и не менее нарядно одетая девочка, которую никогда не отпускают гулять во двор одну. Лариса была уверена, что Вика – девочка. Имя, кстати, тоже казалось ей необычным, королевским. В их большой дворовой компании было две Люды, две Тани, Наташа и она, Лорка. Ни одной Вики не было даже в старшей группе детского сада, куда сама Лорка в то время хаживала. Однажды она спросила у матери:
– А Вика – это кто?
– Не очень понимаю твой вопрос, но если ты об имени, то Вика – это Виктория. В переводе с латинского языка это имя означает «победа».
– А разве можно человека называть победой?
– А почему бы нет? Пусть женщина, носящая это имя, будет победительницей!
– Тогда почему ты меня не назвала Викой?! – справедливо, как ей показалось, возмутилась Лорка.