– Простой,– ответил Валерий.
– А если я скажу, что это ты коцнул Мусу?
– Кому? «Черным»? – Васильев засмеялся.– Ты, криминальная медицина, не понял главного,– усмехнулся Васильев.– Мы… То есть для тебя конкретно я, лично для тебя на-амного страшнее и покойника Мусы, и его земляков. И не потому что Муса – труп, а я сейчас стою перед тобой и могу тебе уши от головы отделить…– При этих словах пленник несколько побледнел и постарался отодвинуться от Васильева подальше: уж очень неприятным стало у Валерия выражение лица.– А потому, Вадик, что пропавшая дурь – это теперь не мои, а ваши проблемы. И я даже руки о тебя пачкать не буду. Намек понятен?
– Да ясно уж,– буркнул Хирург.
– Молодец. А теперь слушай. У вас там сейчас анархия. А нам это ни к чему. Поэтому я тебя отпускаю, а ты оперативно берешь всех под себя.
– А «черные»?
– А с «черными», Вадик, мы непременно разберемся. Вернее, не мы, а ты. С некоторой нашей помощью.
– А потом что?
– А потом, когда все рассосется, кое-кто унаследует движимое и недвижимое имущество вашего криминального предприятия. Угадай – кто?
– Ты?
– Нет, ты. Нам ваши бандитские дела без интереса, понял? У нас своя работа.
– Это какая?
– Это тебе знать ни к чему. Ты все понял?
– Угу. Я согласен.
– Конечно, ты согласен,– ласково проговорил Васильев.– Жить-то ты хочешь, да? А дела твои таковы, что ты или будешь жить, как я скажу, или – никак. Может, ты мне не веришь? – Васильев наклонился поближе, заглянул прямо в бесцветные глазки бандита.– Может, тебе нужны еще какие нибудь убедительные аргументы?
– Да понял я все,– нервно ответил Хирург.– Любопытно только, как ты с «черными» разберешься? Они же отморозки, бля! Сначала палят, потом думают.
– А вот это мы с тобой обсудим, когда ты говно с себя смоешь, не против?
– Ну еще бы!
Хирург засмеялся. Но уже не так, как смеялся пару дней назад славный парень Аркадий, предлагая Валерию приправленный клофеллинчиком плов. Не жизнерадостный смех это был, а этакое мелкое хихиканье с оттенком подобострастия. Притрухал бригадир. Внедрилось ему в подсознание, что Васильев – сила. Какая именно, бывший сосед не знал. И от этого стремался еще больше. Что и требовалось. Бывший фельдшер – не дурак, с ходу врубается, за что дают конфетку, а за что – по ушам. А блеф Васильева он не скоро раскусит, поскольку главное доказательство – трупики нехороших парней – объективная реальность, которую можно пощупать и даже понюхать при желании.
Появление в квартире Валерия рука об руку с «Аркадием» весьма удивило Афоню: так и застыл с открытым ртом. Разумеется, его никто вводить в курс дела не стал. Хирург отправился мыться, благо полотенце его все еще висело в ванной, а Валерий сел в любимое кресло, налил себе коньячку и принялся размышлять, как половчее построить беседу с новоявленным союзничком. Так, чтобы союзничек не утратил лояльности.
– Черт! Я уже забыл, какая на вкус настоящая еда! – Хирург отправил в рот остаток гамбургера.
– Не смеши меня,– сказал Валерий.– Это не настоящая еда, а американская.
Они расположились на втором уровне ближайшей к дому заморской забегаловки.
– Во всяком случае не шоколад с печеньем,– энергично работая челюстями, проговорил Хирург.– Нет, я против тебя ничего не имею. Ты еще по-человечески со мной обошелся.
– С другими – хуже,– согласился Васильев.– Давай теперь о деле. На сегодняшний день город жестко поделен между группировками, так?
– Не только город.– Голос звучал невнятно, Хирург пережевывал бутерброд.– Все поделено.
– Но многие охотно расширили бы свою территорию?
– Ясное дело!
– А кто может прибрать территорию Мусы?
– Муса – это не территория, это поставки. Путепровод. За просто так с ними связываться не станет никто. Это ж «черные». С ними не договоришься. Только вырезать под корень.
– «Черные» «черным» рознь.
– Один хер! – отмахнулся Хирург.
– Ты рукой не маши,– строго сказал Васильев.– Ты мозгами шевели. Под твоей задницей стул дымится, не под моей.
Хирург зыркнул на Валерия: хотел, должно быть, возразить… Но не рискнул. И задумался. А задумавшись, выродил мысль:
– Знаешь,– пробормотал он,– есть один шишкарь. Раньше он под Чумой ходил, а как Чуму грохнули, под Абрека стал, под тобольцев, значит. Но дела крутит серьезные, причем не ширево на местный рынок толкает, а прогоняет товар за бугор. Без проблем, с тех пор как Абрек под себя кусок порта подмял и таможню на процент поставил. С Мусой у них были трения, но до крови не дошло. С Абреком никто связываться не хочет. Тоже отморозок. Но хитрый, змей!
– Понятно,– кивнул Васильев.– Сможешь меня вывести на этого шишкаря? Как его, кстати, зовут?
– Не помню. Но вывести попробую. Мы с тобольцами контачим, меня знают немного… Но станут ли с тобой толковать?.. Не поручусь.
– Ты меня выведи,– сказал Валерий.– А там разберемся. Вот, кстати, твой аппарат,– он положил на стол бумажник, сотовый телефон и клочок бумаги: – Запиши номерочек… Умница!
– А тебя где искать? – спросил Хирург.
– Можешь домой звонить, но, сам понимаешь, без гарантии. И имей в виду: я тебя, если что, точно найду! И считай, что тебе повезло, если это буду я, а не мои друзья. У них на вашу братию такой зуб, что тебя от очка до макушки насквозь продырявит. Медленно.
– Ладно, не пугай, уже напугал! – проворчал Хирург, допивая помоечный кэролсовский кофе.– Смотри, сам не проколись. Если что, я тебя знать не знаю.
– Да уж конечно! – Валерий поднялся, хлопнул его по плечу.– Будь здоров, казак! Держись меня – атаманом будешь!
«Казак» промолчал.
В подвале нашлась широкая доска метра два длиной. Валерий поставил ее стоймя и часа полтора упражнялся в метании. Он помнил все указания Егорыча. Оставалось только наработать практику. Глазомер у Васильева был хороший, а зависимость между дистанцией броска и положением ножа в ладони он уловил сразу. Так что к концу первого часа он уже без проблем втыкал нож в доску с пяти, десяти и пятнадцати шагов. То же и со стальной палочкой. Метание располагалось где-то между рукопашным боем и стрельбой, поэтому наработанное ранее очень помогало. Разве что целиться приходилось ногтем большого пальца. А вот со звездочкой пришлось потруднее.
Валерий закончил тренировку около девяти вечера. К себе подниматься не стал. Позвонил из автомата Тане, что едет, прикупил кое-каких продуктов, словил тачку и прибыл без эксцессов.
У Тани обнаружился пьяный папаша с двумя собутыльниками. Васильев подействовал на компанию гипнотически: собутыльники сразу же засобирались.
Ночь прошла приятно и разнообразно. А вот о последовавшем за ночью дне такого не скажешь.