— Раз уж мы заговорили о браках, — сказал он, — за кого вы собираетесь выйти замуж?
— У меня такой огромный выбор претендентов на мою руку, что очень трудно ответить на ваш вопрос, — улыбнулась Ровена.
— Боже правый! Но ведь и в этой части света все-таки живут какие-то мужчины?
— Ну, есть, например, полковник Денджерфилд, который пытался поцеловать меня, когда я последний раз приносила ему журнал «Пэриш». Но полковнику скоро восемьдесят, и он страдает артритом, так что мне нетрудно было от него ускользнуть. — Ровена улыбнулась, и на щеках ее появились озорные ямочки, которых маркиз не замечал раньше. — Есть еще неотразимый красавчик из конюшни в Эстон-Рипли, который иногда заигрывает со мной. Он сказал, что может прокатить меня бесплатно, если я захочу, но у меня возникло чувство, что придется довольно дорого заплатить за это удовольствие.
Маркиз издал какой-то странный звук. Ровена не смогла догадаться, что бы это значило, и вопросительно взглянула на него.
— Но ведь у вас наверняка есть знакомый, который мог бы предложить вам другую жизнь? — спросил он.
К великому удивлению маркиза, Ровена сразу словно бы потускнела, а потом сказала с явным намерением сменить тему разговора:
— У меня много работы внизу, милорд. Вам требуется что-нибудь еще?
— Да. Я хотел бы выпить бокал шампанского.
— Папа сказал, что вам нужно пить умеренно, — возразила Ровена, — а вам уже подавали к завтраку кларет.
— Который я собираюсь также пить за обедом, — заявил маркиз. — А бокал шампанского нужен мне для аппетита. — Увидев, как неодобрительно сжались губы Ровены, он спросил: — Вас действительно заботит мое здоровье, или вы опасаетесь, что я отсрочу свое выздоровление и останусь в вашем доме надолго?
— Меня волнует и то, и другое, — ответила Ровена. — У вас уже был один рецидив, милорд, и мне не хочется, чтобы это повторилось.
— Подойдите сюда! — властным тоном произнес маркиз.
Удивленная, Ровена повиновалась, и, когда она приблизилась, маркиз протянул руку. Ровена послушно вложила свои пальцы в его ладонь.
— Я не хочу, чтобы вы считали меня неблагодарным, мисс Ровена. Сэр Джордж во время своего последнего визита заверил меня, что мне несказанно повезло в том, что я оказался в руках вашего отца. Он также отметил, что за мной замечательно ухаживают. Спасибо вам, Ровена.
В голосе маркиза звучали нотки, убеждавшие Ровену в том, что на сей раз он говорит искренне. И тут молодой человек вдруг поднес ее руку к губам и поцеловал.
Кровь прилила к щекам Ровены, она вдруг почувствовала необычайное смущение и потупилась.
— Нет необходимости… благодарить нас, милорд, — едва слышно произнесла девушка. — Мы просто… выполняли… свой долг.
Говоря это, она отняла у маркиза руку.
Сердце ее билось, как пойманная птичка в силках, а горло предательски сжималось. Ровена торопливо вышла из комнаты, даже не оглянувшись.
Доктор Уинсфорд доедал свой обед с отрешенным выражением лица, ясно говорившим Ровене, что он не замечает вкуса превосходной пищи, присланной из Свейнлинг-парка.
Сегодня в меню была свежевыловленная во владениях маркиза форель и сочные цыплята, откормленные на его ферме, которых нельзя было даже сравнить с теми тщедушными созданиями, которых Ровена покупала у местного мясника.
На сладкое подали малиновый пудинг со взбитыми сливками, а потом стол украсила корзинка с крупным мускатным виноградом и глянцевой черной черешней.
— Тебя что-то тревожит, папа? — спросила Ровена, обратившая внимание на его необычайно рассеянный вид.
— Миссис Лейси, — ответил доктор. — Трудный случай. Как ты помнишь, Ровена, на прошлой неделе она родила близнецов и никак не может оправиться после родов, хотя с младенцами все в порядке.
— Еще бы не помнить! — воскликнула Ровена.
— Кто же будет кормить этих бедняжек? У Сэма Лейси не было работы с прошлого года, а в доме, кроме близнецов, еще шестеро детей. Ему следовало бы приложить усилия и все-таки найти работу. — Доктор вздохнул. — Никчемный парень этот Сэм Лейси, но миссис Лейси — замечательная женщина и прекрасная мать. Вот я и думаю: не могу ли я отнести им что-нибудь из еды сегодня вечером?
— Я уверена, что у нас осталось немного супу, — кивнула Ровена. — И цыплята, наверное, останутся, хотя надо дать несколько штук миссис Хансон.
— Это очень поможет Лейси, — улыбнулся доктор.
Ровена подозрительно посмотрела на отца.
— Надеюсь, ты не давал Сэму Лейси деньги, папа?
Доктор смущенно опустил глаза, и Ровена поняла, что попала в точку.
— Папа! — воскликнула она. — Ведь ты столько раз обещал мне, что не будешь раздавать деньги, которых так не хватает нам самим!
— В тот момент мне показалось, что я могу это сделать, — оправдывался доктор. — Учитывая, сколько платит нам маркиз.
— Деньги его светлости позволили расплатиться с нашими долгами, но после этого у меня осталось совсем немного на будущее. Ты знаешь не хуже меня, папа, что очень скоро мы снова будем считать каждый пенс и не всегда сможем позволить себе купить еды, в которой нуждаемся.
— Мне очень жаль, Ровена, но я должен был помочь ему.
Поднявшись из-за стола, доктор поцеловал в лоб свою старшую дочь.
— Не надо так уж на меня злиться, — с улыбкой произнес он и вышел из комнаты, прежде чем Ровена успела что-нибудь ответить.
«Опять то же самое, — подумала девушка, — отец не умеет смотреть в лицо фактам». Она давно уже мечтала о том, чтобы отложить денег и послать Марка в школу. Пока мальчика обучал удалившийся на покой учитель. И сельский викарий, когда находил для этого время.
Викарий был человеком в высшей степени эрудированным, закончившим с отличием Оксфорд, но в то же время чудовищно ленивым. Единственное, что доставляло ему удовольствие, это выезжать на охоту, особенно зимой, когда любой арендатор был готов одолжить ему для этого свою лошадь, застоявшуюся в конюшне.
Викарий очень хорошо относился к доктору и был благодарен ему за то, что Уинсфорд вылечил два года назад его неожиданно заболевшую жену. Но, несмотря на то, что у мальчика было целых два учителя, Ровена не сомневалась, что Марку нужно не только более интенсивное обучение, но также общение со своими сверстниками.
В деревне не было мальчиков его возраста, если не считать местных ребятишек, которые почти все время помогали родителям в их нелегком труде и были к тому же очень грубыми.
Ровена мечтала отдать младшего брата в хорошую школу вроде Хэрроу или Рагби, где обучался ее отец.
«Мы наверняка сможем дать Марку приличное образование», — повторяла себе Ровена, но непонятно было, как им это удастся.