«Я должна ехать одна, — сказала себе Алиса. — И одеться как можно скромнее, чтобы никто меня не заметил».
И она, поскольку не просто нервничала, а скорее, немножко побаивалась, выбрала для поездки самое простое темно-синее платье и невзрачную пелеринку, которую носила еще миссис Уинтон. Шляпка у нее, хоть и дешевенькая, была украшена искусственными цветами, но Алиса их безжалостно спорола.
— Вылитая пуританка, — сказала Пенелопа, увидев Алису в этом наряде.
— Мне бы в руку еще какую-нибудь религиозную брошюру тети Генриетты, — весело подхватила Алиса, — и тогда уж точно никто не взглянет в мою сторону.
— Если мне придется сидеть вечер за вечером в ее мрачном доме в Ислингтоне и слушать, как она разглагольствует о «несчастных неграх в Африке», клянусь, я брошусь в Серпентайн, — проворчала Пенелопа.
— И какой-нибудь красавец бросится за тобой в воду и спасет тебя, — со смехом подхватила Алиса.
— Скорее какой-нибудь старикан выловит багром! — буркнула Пенелопа. — Так что Бога ради избавь меня от подобной участи, продай наши кремы.
Сестрам пришлось изрядно потрудиться, чтобы смешать кремы в точности по рецепту миссис Уинтон; один, состоящий из свежего огуречного сока и трав, в изобилии росших в саду, получился самым удачным.
Сэр Адриан перед отъездом оставил Алисе десять фунтов.
— Этого хватит вам на дорогу да еще останется на чаевые слугам и прочие мелочи, — сказал он. — Больше дать не могу, и так пришлось заплатить Бригстокам за два месяца вперед.
— Я понимаю, — ответила Алиса. Хотя друг, пригласивший сэра Адриана в Шотландию, обещал оплатить проезд, она не сомневалась, что папеньке предстоит еще много расходов.
Ранний дилижанс, на котором уезжала Алиса, был почти пуст. Две фермерши, собравшиеся в город на рынок, сидели внутри, а трое мужчин предпочли устроиться снаружи, на козлах. Все они как один повернулись и уставились на Пенелопу, когда та целовала сестру на прощание.
«Хорошо, что она со мной не едет», — подумала Алиса.
Когда дилижанс тронулся, она помахала сестре и, усевшись поудобнее, вступила в беседу с фермершами.
Разговор, естественно, вертелся вокруг предстоящей коронации и торжеств, которые состоятся по этому поводу в деревне.
— Уж повеселимся вволю, — сказала одна из женщин. — На целый год разговоров хватит.
— А по мне, хоть бы этих праздников и вовсе не было! — заявила другая. — Король развлекается, а расплачиваться придется нам, помяните мое слово. Каждый должен жить по средствам, вот что я вам скажу, даже король.
«Как это верно, — с грустью подумала Алиса, — каждый должен жить по средствам». И при мысли о том, что на деньги, вырученные за несколько баночек крема, невозможно купить все, что хотелось бы Пенелопе, она совсем упала духом.
В Лондон дилижанс прибыл рано, и Алиса решила прогуляться от Ислингтона до Бонд-стрит.
Расстояние было немаленькое, но это ее не пугало — она привыкла ходить пешком. Хотя Алиса очень любила ездить верхом, они не могли позволить себе держать больше двух лошадей. Это означало, что на охоту с отцом они с Пенелопой ездили по очереди, так как одну лошадь сэр Уинтон прочно, хотя и негласно, закрепил за собой.
«Все равно что носить одно платье на двоих», — подумала Алиса и поймала себя на том, что размышляет о головокружительном успехе сестер Ганнинг. Этим успехом они, видимо, целиком и полностью были обязаны своей красоте.
Себя Алиса не считала сногсшибательной красавицей, хотя и не могла отрицать, что недурна собой, а вот Пенелопа казалась ей самой обворожительной девушкой на свете.
Внезапно Алисе пришло в голову, что следовало поговорить с отцом перед его отъездом насчет того, что неплохо бы дать Пенелопе возможность встречаться с молодыми людьми. Может быть, за кого-нибудь она вышла бы замуж.
«Я просто обязана была это сделать! — корила себя Алиса. — Ведь я старше!»
Она и в самом деле была на полтора года старше Пенелопы, которой только недавно исполнилось семнадцать.
Алиса была твердо убеждена в том, что сестре никогда бы не пришло в голову торговать какими-то кремами, если бы отец не уехал в Шотландию, а остался дома и если бы Элоиза Кингстон не заставила ее невольно завидовать себе, расписывая свои блестящие перспективы.
«Только в нашей деревне, — резонно сказала себе Алиса, — нет никакой надежды встретить такого человека, как наш отец».
Сэр Уинтон в свое время служил в гренадерском полку и в красном мундире, белых панталонах и медвежьей шапке был, без сомнения, неотразим. Неудивительно, что миссис Уинтон влюбилась в него без памяти.
«И он ее тоже любил», — подумала Алиса.
Именно о таком браке, браке, основанном на любви, она и мечтала, в то время как Пенелопа видела себя светской дамой в тиаре и бриллиантах. А уж с кем она будет стоять под руку на приеме в Карлтон-Хаузе или Королевском павильоне в Брайтоне, большого значения не имело.
«Наверное, я не честолюбива», — со вздохом решила Алиса. И тем не менее она твердо считала, хотя никому, даже Пенелопе, в этом бы не призналась, что если человеку выпало счастье полюбить, то большего и желать нельзя.
Идя по улицам, Алиса по-новому вслушивалась в громкие крики уличных торговцев, на все лады расхваливающих свой товар. Чем они только не торговали! И молоком в огромных бидонах, и первыми весенними цветами — первоцветами и нарциссами, и маслом, и свежими яйцами. А попав на Бонд-стрит, эту улицу, знаменитую своими великолепнейшими магазинами, Алиса принялась с наслаждением разглядывать их витрины. Чего там только не было — и все хотелось купить!
Она сразу же поняла, что имела в виду Пенелопа, когда говорила, что их одежда давно вышла из моды. Сестра, как всегда, оказалась права. Шляпки, например, теперь носили высокие и щедро украшали их страусовыми перьями и шелковыми цветами. Глядя на них, Алиса невольно задумалась, можно ли сделать те немыслимые головные уборы, которые были у них с Пенелопой, хоть чуточку помоднее, и когда наконец решила, что можно, рядом вдруг остановился какой-то мужчина. Алиса с ужасом поняла, что он собирается с ней заговорить, и поспешно пошла прочь, не дав ему и рта раскрыть, по пути ругая себя за то, что столько времени проторчала перед витриной.
Чем ближе Алиса подходила туда, где, по ее расчетам, должен быть магазин миссис Лалуорт, тем сильнее колотилось у нее сердце. Она не ошиблась, магазин оказался там, где она предполагала; это было внушительных размеров здание, где, кроме платьев, торговали тканями и фурнитурой. В магазине уже толпились покупатели, пробуя на ощупь великолепные и, вне всякого сомнения, дорогие шелка, разложенные на прилавке у двери.
Не решаясь больше задерживаться у витрины, Алиса бросила на нее лишь мимолетный взгляд, но тем не менее успела заметить со вкусом расставленные на красивой шелковой подушке небольшие баночки — по-видимому, с кремом для лица.