Маркиз подумал, не рассказать ли ей, что он видел?
Но решив, что это может смутить ее, он просто сел в кресло напротив Киркпатрика, который заговорил о планах на завтра.
— Мы уже проехали девяносто семь миль от Туниса, а отсюда до Эль-Дьема намного меньше.
— Надеюсь, что дорога будет хорошей, — откликнулся маркиз, краем глаза наблюдая за Саброй.
На ее губах играла улыбка, которой он прежде не видел, и маркиз понял: она улыбается потому, что была с детьми и они сделали ее счастливой.
«Что за удивительная девушка! — подумал он. — Почему она не поговорит со мной без всяких тайн?»
Не в сипах сдержать любопытства, маркиз встал, достал еще бутылку вина и подсел к Сабре.
— Чего бы вам хотелось? — спросил он. — Остаться на завтра здесь или рвануть к Эль-Дьему?
— Мне кажется, это решать вам, — ответила Сабра. — Это ваша экспедиция, не моя!
— Но должно же у вас быть свое мнение? — упорствовал маркиз.
— Едва ли оно… имеет значение.
— Это мне судить. Я задал вам вопрос и хотел бы получить ответ.
— Хорошо, — отозвалась Сабра, — поскольку нельзя, чтобы наша экспедиция чересчур затягивалась, думаю, нам следует, как вы выразились, «рвануть».
Маркиз поднял брови.
— Почему наша экспедиция не должна затягиваться?
— Вы знаете… почему.
— Неужели вы напоминаете мне о моем долге? — поинтересовался маркиз.
Девушка не ответила. Она взяла гранат и изящно очищала его, не отрывая глаз от красновато-розовой кожицы.
— Я задал вам вопрос, — сказал маркиз и подумал, что то и дело повторяет эту фразу с тех пор, как встретил Сабру.
Девушка улыбнулась, и он понял, что ее большие выразительные глаза смеются.
— Это так по-английски, — ответила она, — всегда подчеркивать очевидное.
Если вы умеете читать мысли, то и без моих слов должны знать, что я имею в виду.
— Если вы будете так со мной разговаривать, — заметил маркиз, — я останусь здесь на неделю, а то и на две!
Сабра засмеялась.
— Дня меня это не наказание, — ответила девушка, и маркиз понял, что она думает о детях и хотела бы снова спеть дня них.
Но не успел маркиз ответить, как Сабра встала со словами:
— Я устала, папа. Пойду спать.
— Очень разумно, моя дорогая, — согласился Киркпатрик, — я и сам собираюсь ложиться.
Девушка направилась к двери. Маркиз проводил ее взглядом, но не сдвинулся с места.
В дверях Сабра оглянулась и сказала почти издевательски:
— Доброй ночи, милорд. Мектуб.
Маркиз знал, что «мектуб»в переводе означает «так написано»и это слово пророка.
Им также прикрывали все неурядицы и всю лень в арабском мире, которые были очень далеки от намерений пророка.
И очень часто это слово означало отсутствие у человека воли и усилия, нежели смиренную покорность Высшей Воле.
Маркиз прекрасно понял, что имела в виду Сабра, говоря это, и его рассмешило нахальство девушки.
Но вместе с тем маркиз, криво усмехнувшись, был вынужден признаться, что Сабра очень ясно дает ему понять, что если бы он поступал как должно, то немедленно вернулся бы в Англию.
«Чертова девчонка! — подумал маркиз. — Меня не заставишь делать то, чего я делать не желаю!»
И тем не менее он отправился сообщить погонщикам, что завтра они оставят Кайруан и поспешат к Эль-Дьему.
Однако это оказалось проще сказать, чем сделать.
Дорога была тяжелая, все бугры да ухабы, и только на четвертый день, после трех ночевок в палатках, забрезжила надежда, что если они выедут рано утром, то достигнут Эль-Дьема до наступления ночи.
Они проехали всего ничего, когда маркиз заметил вдали огромное сероватое облако.
Оно поднималось над землей футов на двадцать и неслось к ним навстречу гигантской дугой, которая протянулась вправо и влево насколько хватало глаз.
Песчаная буря, подумал маркиз.
И зная, что песчаные бури бывают очень опасны, он уже собрался спросить главу каравана, что им делать, когда Сабра вдруг крикнула: «Саранча!»
Маркиз недоуменно уставился на нее.
А девушка спрыгнула на землю и повернула лошадь задом к облаку. Увидев, что погонщики так же поступают с верблюдами, маркиз понял, что нельзя терять времени.
Он быстро спешился и повернул свою лошадь точно так же, а Киркпатрик последовал их примеру.
Потом они сели на песок, как можно ниже пригнув головы, и мгновение спустя саранча уже была над ними.
Из прошлых встреч с саранчой маркиз знал, что если она попадет в лицо, то легко может подбить человеку глаз.
К счастью, саранча не останавливаясь пронеслась над караваном, производя на лету странный звук.
Затем, почти так же быстро, как появилась, она исчезла вдали, оставив несколько своих представителей на спинах лошадей и верблюдов и на плечах и головах людей.
— Мы всегда в этих местах сталкиваемся с саранчой, — весело сообщил главный погонщик. — Воля Аллаха, ничего не поделаешь.
— Ничего, — согласился маркиз, глядя, как Киркпатрик отряхивает спину своей дочери. Впрочем, Сабру, похоже, больше заботила ее лошадь, чем она сама.
Они продолжили путь и вечером, как и надеялся маркиз, увидели Эль-Дьем.
Он вырос на горизонте среди ничем не примечательной равнины подобно гигантскому кораблю в пустом океане.
Маркиз знал, что все более поздние римские амфитеатры строились по образцу великого Колизея в Риме, хотя и не совсем совпадали в деталях.
Солнце и время обнажили известняк, из которого был сложен амфитеатр, придав ему красивый медовый цвет.
Да, подумал маркиз, это такое же потрясающее зрелище, как великие пирамиды Египта.
— Какой он… огромный! — прошептала Сабра.
Амфитеатр действительно был огромен и тем более впечатляющ, что издалека казалось, будто никаких других построек рядом нет.
Подъехав ближе, они увидели, какое величественное это сооружение.
В одном из путеводителей маркиз прочитал, что оно вмещало семьдесят тысяч зрителей, а его высота сто двадцать футов.
За амфитеатром они обнаружили несколько грубо сложенных арабских домов, в основном построенных, как с негодованием заметил маркиз, из камней самого амфитеатра.
А ведь до семнадцатого века амфитеатр был совершенно цел. Потом в аркады под уходящими вверх рядами сидений переселилось одно арабское племя.
Бандитская шайка нашла себе среди них убежище, забаррикадировав ворота от людей бея, которые гнались за ними.