— Вы подписали его?
— О, простите, — извинилась Салли. — Я забыла.
Сэр Гай положил чек на бювар, потом подвинул большое, кожаное кресло, в котором он обычно сидел. Салли посмотрела на ручку, — Можно мне воспользоваться вашей ручкой?
— Да, конечно, — ответил он.
Салли взяла ручку и обмакнула ее в чернила, только после этого она бросила на склонившегося над ней сэра Гая быстрый взгляд. Выражение его лица было странным, довольно загадочным.
— Пожалуйста, помогите мне как можно скорее найти работу, — взмолилась она. — Вы были так добры ко мне, и я не хочу быть обузой для вашей семьи.
— Неужели вы думаете, что могли бы стать ею? — спросил он, и вдруг их взгляды встретились. Салли увидела в его глазах что-то необычное и опустила голову.
Она не могла понять, что произошло, но только почувствовала, как у нее перехватило дыхание и задрожали руки. В смущении она отвернулась от него и написала свое имя на обратной стороне чека.
Случайно, поднимаясь из-за стола, она задела его рукой. И снова с ней что-то произошло, волнующее и необъяснимое даже для нее самой. Из-за этого странного чувства и необыкновенного смущения она вышла из комнаты, не сказав больше ни слова.
Закрыв дверь в библиотеку, она увидела, что в холле стоит Нэда. Салли чувствовала себя немного виноватой, как будто совершила какой-то нехороший поступок. Она подождала немного, думая, что Нэда заговорит, но та не произнесла ни слова, тогда Салли отвернулась и пошла вверх по лестнице, чувствуя всем телом, как темные глаза следят за ней.
Когда она поднялась наверх, то не удержалась и оглянулась. Нэда шла по холлу по направлению к библиотеке.
Сэр Гай остался стоять на том же месте, где его оставила Салли, около письменного стола. Он смотрел на чек, где Салли только что оставила свою подпись, но как только Нэда вошла, сложил его и положил в нагрудный карман своего пиджака.
— Мне надо поговорить с тобой, Гай, — сказала Нэда, решительно направляясь к нему.
— Я слушаю, — ответил твердо сэр Гай.
Он повернулся к Нэде, и та подошла к нему настолько близко, что могла до него дотронуться. Потом она посмотрела ему в глаза снизу вверх и сказала:
— Отправь ее отсюда, Гай.
Он не стал делать вид, что не понимает, о ком идет речь, вместо этого прямо спросил ее:
— Зачем? Разве они тебе мешает? Салли никому не причиняет вреда.
— Да, она мне мешает, — воскликнула Нэда. — Вечно шныряет по дому, подсматривает за мной, во все вмешивается.
— Я думаю, что ты преувеличиваешь, — спокойно сказал сэр Гай.
— Но есть еще одна причина, другая и более важная. Неужели ты не догадываешься?
Ее голос понизился и приобрел интригующие нотки. Сэру Гаю показалось на мгновение, что он зажат между ней и письменным столом.
— И что же это за причина? — наконец спросил он.
— Она стоит между мной и тобой, Гай.
Нэда вдруг подняла руки и положила их ему на грудь. Но, как только она дотронулась до него, сэр Гай слегка отодвинулся. Потом, развернув свои плечи так, чтобы можно было пройти, не задев ее, он отошел к камину и прислонился к нему спиной.
— Нэда, дорогая моя, — произнес он. — Мне нелегко это делать, но я должен тебе кое-что сказать. Конечно, нужно было сделать это давным-давно, и если бы я знал, что у тебя в голове бродят такие мысли, раньше бы прояснил ситуацию. Я однажды уже любил и даже собирался жениться. Из этого ничего не вышло. Девушка, в которую я был влюблен, вышла замуж за другого и позднее умерла. Больше у меня нет намерений жениться в будущем.
Нэда пересекла комнату и опять подошла к нему вплотную.
— Я и не прошу тебя жениться, Гай. Но почему ты должен отказываться от любви? Ты молодой, красивый мужчина. Мы долгое время жили в этом доме одни, не считая твоей мамы. Я была счастлива, потому что чувствовала, что мы понимаем друг друга. А сейчас в дом пришли чужие люди и все, что было между нами, испортили.
— Нэда, между нами ничего не было, — запротестовал сэр Гай. — Я тебе уже сказал, что больше не смогу полюбить.
— Если ты в это веришь, то ты глупец, — возразила ему Нэда. — Ты еще не умер Гай. В твоих венах течет теплая кровь, и сердце пока еще бьется. Тебе надо только немного расслабиться, отбросить в сторону этот дурацкий английский самоконтроль, и ты поймешь, как это прекрасно любить и быть любимым.
Нэда вдруг обхватила руками его шею и прижалась к нему. Он мог чувствовать тепло ее тела сквозь тонкий шелк платья, и вдыхать странный, экзотический аромат ее духов, исходивший от волос. Сэр Гай смотрел в бесконечную темную глубину ее глаз и чувствовал на своей щеке теплое дыхание.
На какое-то мгновение он просто застыл, казалось, что ей удалось заманить его в свою ловушку, но потом вдруг очень мягко разомкнул замок ее рук на своей шее.
— Прости меня, Нэда, — сказал он, и в его голосе прозвучала явная скука, поразившая ее больше, чем, если бы это был гнев. — Прости меня, — повторил он.
Сэр Гай подошел к окну и стоял, глядя в сад. На его шее быстро пульсировала маленькая
жилка.
Когда он опять повернулся, в комнате никого не было.
Когда Салли вместе Николасом и Пру спустились вниз к завтраку, она услышала голоса, и, посмотрев через дверь гостиной, увидела о чем-то споривших Нэду и Айвора. Говорили они по-польски, но их голоса были резкими и взволнованными, как будто они ссорились.
Для Айвора было обычным делом, завтракать очень рано, до того, как остальные обитатели дома спускались в гостиную, а потом сразу идти на взлетное поле. Салли догадалась, что этим утром он уже был там, а потом вернулся назад. И причиной для его возвращения стало присутствие цыган.
Она быстро прошла с детьми в гостиную, где уже находились леди Торн и сэр Гай и накладывали себе еду из серебряных блюд, стоявших на отдельном столике. Когда дети вежливо поздоровались, Салли усадила их и поставила перед ними тарелки с кашей. Она уже села за стол, когда открылась дверь и вошла Нэда.
Не могло быть сомнений, что она просто клокотала от ярости. За ней шел Айвор Павловский, нахмуренный больше, чем обычно, но он проскользнул в комнату с таким видом, словно хотел сгладить ситуацию, насколько это возможно. Было ясно с первого взгляда, что они решили, кто будет говорить первым. Итак, Нэда решительным шагом подошла к сэру Гаю, восседавшему во главе стола, и сказала с вызовом:
— Гай, я хочу с тобой поговорить.
— Доброе утро, Нэда, — спокойно ответил он ей.
— Это касается взлетного поля, — продолжала Нэда, проигнорировав приветствие. — Ты ведь знаешь, что Айвор сказал, никому, понимаешь, никому, не разрешено появляться на взлетном поле. И что же, если этот человек не лжет, ты разрешил, чтобы его фургон оставался там. Это несправедливо по отношению к Айвору, и, кроме того, небезопасно.