Это было огромное и молчаливое кладбище детройтских созданий, и оно привело Тада в содрогание.
Он повернул направо, а затем налево. Вдруг он увидел повсюду воробьев, усеявших крыши и корпуса автомобилей, а также выброшенные двигатели. Тад увидел трио воробьев, плескавшихся во втулке колеса, заполненной водой. Они не улетели, когда он приблизился, но прекратили свое умывание и следили за ним блестящими черными глазами. Другие воробьи сидели на верхней кромке ветрового стекла, прислоненного к старому «Плимуту». Тад проезжал всего в трех милях от них. Они чуть нервозно задвигали крылышками, но, тем не менее, остались на своем месте, пока он ехал.
«Провожатые оживших мертвых», – подумал Тад. Его рука коснулась белого шрама на лбу и начала нервно потирать его.
Глядя на огромную дыру в ветровом стекле «Датсуна», мимо которого сейчас проезжал Тад, можно было подумать, что здесь не обошлось без метеорита. Однако Тад вдруг заметил широкое пятно высохшей крови на щитке управления.
«Эту дыру сделал не метеорит», – подумал Тад, и его желудок стал медленно выворачиваться наизнанку.
На переднем сидении «Датсуна» восседала целая колония воробьев.
– Что вы хотите от меня? – хрипло спросил Тад. – Что, во имя Господа, вам нужно?
И своим сознанием Тад, казалось, уловил чей-то тонкий голос, единственный и отвечающий за всех присутствующих:
– Нет, Тад – что ты хочешь от нас? Ты хозяин. Ты посредник. Ты знаешь.
– Я не знаю ничего в этом бредовом дерьме, – пробормотал он. И в конце этого ряда был свободен небольшой участок перед последней моделью «Катлас сьюприм», у которой кто-то словно срезал весь передок. Тад поставил здесь свой «Субурбан» и вышел из него. Глядя то в одну, то в другую сторону узкого прохода, Тад ощутил себя, словно крысой, заблудившейся в лабиринте. Весь участок пропах маслом и еще более сильным и резким ароматом трансмиссионной жидкости. Не было слышно никаких звуков, кроме отдаленного шелеста автомашин на дороге N_ 2.
Воробьи глазели на Тада отовсюду – молчаливое собрание маленьких коричнево-черных птах.
Затем, неожиданно и резко, они все сразу взлетели – сотни, а может и тысяча. В какой-то момент воздух наполнился шелестом их крыльев. Они пересекли небо и направились на запад – в сторону, где располагался Кастл-Рок. И внезапно Тад начал снова ощущать какое-то движение по своему телу... не столько снаружи, на коже, сколько где-то внутри ее.
Мы снова пытаемся немножко подглядывать, Джордж?
Тад вдруг стал напевать шлягер Боба Дилана: «Джон Уэсли Хардинг... был другом бедных... он путешествовал с револьвером в каждой руке...»
То же самое ощущение какого-то шевеления и зуда начало еще более возрастать. Центром его была рана на левой руке. Вполне возможно, что Таду все это казалось или он выдавал желаемое за действительность, но он считал это проявлением чьей-то злости... и расстройства.
«И вдоль всех телеграфных линий... звучало его имя...» – продолжал вполголоса напевать Тад. Впереди на грязной маслянистой земле валялся грязный искореженный корпус мотора, подобно некой модернистской металлической статуе, на которую так и никто не посмотрел с самого начала ее экспонирования. Тад подобрал его и пошел назад к «Субурбану», по-прежнему напевая куплеты из «Джона Уэлси Харринга» и вспоминая незабвенного енота, нареченного им тем же именем. Если он сможет закамуфлировать свой «Субурбан» немного его покорежив, если он сумеет выиграть себе хотя бы пару часов, это будет означать выбор между жизнью и смертью для Лиз и близнецов.
«И повсюду в округе... извини, большой парень, – это больше огорчает меня, чем тебя... он открывал много дверей...» Тад ударил корпусом мотора по дверце водителя «Субурбана», сделав там изрядную вмятину, словно ванночку для воды. Затем он, снова поднял свое металлическое орудие, подошел к машине спереди и ударил изо всех сил по решетке. Пластик растрескался и посыпался. Тад раскрыл капот двигателя и приподнял его, придавая «Субурбану» очаровательную улыбку мертвого крокодила, которая казалась прямо-таки визитной карточкой для всего автомобильного царства «Гоулд».
«...Но он никогда не обижал честных людей»...
Тад снова поднял металлический таран, заметив, что на левой руке у него появилась просочившаяся через бинт кровь из незажившей раны. Он ничего сейчас тут не мог с ней поделать.
«...Со своей леди бок о бок... он стойко держался...»
Он ударил напоследок корпусом мотора по ветровому стеклу «Субурбана», что – как это ни странно – отозвалось болью в сердце Тада.
Он подумал, что ныне «Субурбан» мало чем, если вообще, отличается от всех прочих здешних экспонатов.
Тад отправился пешком по проходу между машинами. Он повернул направо на первом пересечении, двинувшись обратно к воротам и оставляя позади магазин запчастей. Около его двери Тад увидел платный телефон-автомат, еще когда въезжал сюда на «Субурбане». Сейчас он вдруг остановился на полпути и перестал петь. Он выглядел словно человек, пытающийся уловить очень тихий и слабый звук. На самом деле ли прислушивался к своему телу, проверяя его.
Зуд и какие-то перемещения под кожей исчезли.
Воробьи ушли, а с ними и Джордж Старк, по крайней мере, на данное время.
Чуть улыбнувшись, Тад зашагал быстрее.
После двух звонков Тад начал потеть. Если Роули еще на месте, он бы уже снял трубку. Служебные комнаты на факультете не столь уж велики. Кому еще мог позвонить Тад? Кто, черт возьми, мог еще там находиться. Никто более не приходит в голову.
Однако посреди третьего звонка Роули снял трубку.
– Хэллоу, Делессепс.
Тад закрыл глаза при звуке этого всегда прокуренного голоса и на мгновение прижался спиной к холодной металлической стене магазина запчастей.
– Хэллоу?
– Хэй, Роули. Это Тад.
– Хэллоу, Тад. – Роули не слишком удивился, услыша голос Бомонта. – Что-нибудь забыл?
– Нет, Роули. У меня беда.
– Да. – Только это, без вопросов. Роули сказал одно слово и просто ждал.
– Ты знаешь, кто были те двое, – Тад заколебался на мгновение, – те двое парней со мной?
– Да, – спокойной ответил Роули. – Полицейская охрана.
– Я удрал от них, – сказал Тад и бросил быстрый взгляд через плечо, услышав шум подъезжающего на парковочную стоянку для клиентов «Гоулда» автомобиля. Какой-то миг он был просто уверен, что это коричневый «Плимут», и даже увидел его... но это была какая-то иномарка, а то, что он принял за коричневый цвет, оказалось на самом деле темно-красным, да и водитель просто разворачивался, а не искал кого-то здесь. – По крайней мере, я надеюсь, что удрал от них. – Тад сделал пауза. Сейчас он подошел к тому месту, с которого можно было либо прыгнуть вверх, либо – нет, это был единственный выбор, и у Тада не было времени откладывать свое решение. Когда вы подходите к этой точке, вообще то уже и нет каких-либо решений, потому что нет и выбора. – Мне нужна помощь, Роули. Мне нужна машина, о которой они не знают.