От платьев, выбранных для нее маркизой, захватывало дух. Ни о чем подобном она и мечтать не могла.
Стройная фигурка Идоны позволила выбрать несколько платьев, и некоторые подошли отлично.
Вслед за платьями появились шляпки, украшенные цветами, лентами, изящными кружевами. Все это буквально преобразило девушку.
Идону, правда, несколько волновало то, что все платья были прозрачные и оттого, на ее взгляд, нескромные.
Маркиза рассмеялась, узнав об ее страхах.
— Завтра вечером ты увидишь платья пооткровеннее твоих. На молоденьких они выглядят великолепно, девушки в них — ну просто настоящие сильфиды, а толстые старухи в таких нарядах ужасно смешны. Женщины в возрасте должны бы понимать, что, одеваясь подобным образом, выставляют себя на посмешище.
Маркиза вообще-то была добрая женщина, но иногда отпускала такие замечания, что Идона радовалась, что они относятся не к ней. Но слушать эти замечания было очень забавно.
На второй день, когда маркиза решила, что у Идоны достаточно платьев для появления на публике, они отправились на Роттен-Роу. Девушка заметила любопытные взгляды — люди явно спрашивали друг друга про нее.
Дома маркиза заявила:
— Ну вот, к вечеру все будут знать, кто ты. Станешь новой звездой.
У Идоны сердце от страха бешено забилось; дрожащим голосом она спросила:
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, — ответила та, — что завтра бал в Девоншир-Хаусе, его устраивает красавица, герцогиня Джорджиана. Но я уверена, ты будешь успешно соперничать с ней в красоте.
Идона решила, что маркиза шутит. Когда после чая в гостиной появился маркиз, Идона почувствовала неловкость. Маркиз вошел как всегда со скучающим выражением лица. Он держал в руках лист бумаги.
— Мне вручили список гостей, — сказал он бабушке. — И в нем нет Роузбел. Я почти уверен, она мне говорила перед отъездом в прошлый четверг, что вернется вовремя ради девонширского бала.
— Ну что ж, это так похоже на Роузбел — взбудоражить всех.
— Нам надо подыскать еще одного мужчину, — сказал маркиз. — Я собираюсь пригласить Ворчестера отобедать с нами.
— А ты абсолютно уверен, что Роузбел приедет? В этот момент дверь гостиной распахнулась, и веселый певучий голос воскликнул:
— Я вернулась! У меня было преотличное путешествие! Замечательное, но утомительное.
В комнату ворвался, как показалось Идоне, небольшой вихрь, но оказалось, что это очень хорошенькая молодая женщина.
Она была в лиловом платье, рыжие волосы оттеняли прозрачность кожи, длинную шею украшало ожерелье из аметистов и бриллиантов.
Женщина пронеслась по комнате, расцеловала маркизу в обе щеки, потом повернулась к маркизу:
— Ну как ты, дражайший Шолто? Как всегда, плохо себя вел?
— Ну естественно, — протянул маркиз. — Да, но мы как раз говорили о тебе.
— Я польщена. А это кто?
Девушка посмотрела на Идону, а маркиза объяснила:
— Это, Роузбел, новая подопечная Шолто. Мисс Идона Овертон. А это леди Роузбел Вестерн!
Роузбел рассмеялась, и показалось — зазвенели колокольчики.
— Подопечная Шолто! И такая юная! Я думаю, он очень ненадежный опекун.
— А вот и ошибаешься! — сказал маркиз. — Я чрезвычайно серьезно отношусь к своим обязанностям.
И Роузбел снова рассмеялась. А потом сказала Идоне:
— Не верь ни единому слову. Это волк в овечьей шкуре. Но только мало кого ему удается обмануть.
Идона смутилась, заметив, как они обменялись насмешливыми взглядами. Шутки и веселье не смолкали до тех пор, пока девушки не пошли переодеваться наверх.
Идона вошла к себе, а леди Роузбел — следом.
Она, судя по всему, собиралась поговорить, и няня тактично вышла.
Леди Роузбел уселась на край кровати, сняла модную шляпку и кинула на пол.
— А теперь скажи правду, почему ты здесь? — спросила она. — Должна быть веская причина, поскольку я никогда не замечала за Шолто, чтобы он знал о существовании молодых, незамужних девушек.
Идона удивленно смотрела на нее.
— Они тебе не объяснили, что я вдова? Мой муж погиб в сражении с французами, и я, конечно, не должна так говорить, но для меня это самое лучшее, что могло произойти.
Идона ошарашенно молчала. И Роузбел объяснила:
— Это правда. Во всем виновата его красивая форма. Он в ней был неотразим. А мой папа, настоящий диктатор, заявил мне, что у нас с ним ничего общего быть не может. — Она вздохнула. — О дорогая, как глупы иногда родители! Если бы отец сказал мне, что я должна выйти замуж за Джорджа, я бы тотчас отказалась. Но запретный плод сладок.
— А почему вы здесь живете? — спросила Идона, пытаясь привести в порядок свои мысли.
— А тебе никто ничего не сказал? — изумилась леди Роузбел. — Я кузина Шолто, и когда мы еще были детьми, наши родители решили, что мы непременно должны пожениться, когда вырастем. Имение моего отца граничит с имением Шолто. Мне сказали, что я обязательно должна выйти за него, и, как ты понимаешь, конечно же, я заупрямилась и вышла замуж за беднягу Джорджа, а он оказался потрясающе скучным. Но через месяц, когда кончится траур по матери, я готова выйти замуж за самого благородного маркиза.
Идона едва не задохнулась. Но самое главное, она никак не могла понять, почему восприняла сообщение Роузбел как неожиданный удар?
Леди Роузбел встала и подошла к зеркалу.
— Представь себе, как хороша я буду в изумрудах Роксхэма на открытии парламента и на балах! Я люблю бриллианты, сапфиры и бирюзу. А рубины пусть остаются в их шкатулках.
И тут Идона вспомнила, как Клэрис Клермонт просила подарить ей рубиновое ожерелье с браслетом.
Она с отчаянием подумала, что ничего не понимает. Ну как маркиз может покупать дом в Челси для другой женщины, если он обручен с кузиной?
Может быть, в высшем свете так и положено?
— Мне надо идти одеваться, — нехотя отходя от зеркала, сказала леди Роузбел. — И если, как говорит маркиза, это твой первый бал, я обещаю проследить, чтобы все самые выгодные холостяки пригласили тебя на танец.
Она подхватила с пола шляпку и, раскачивая ее за ленты, вышла из комнаты.
Идона смотрела ей вслед, и ей казалось, что она в каком-то нереальном мире.
Няня помогла Идоне одеться, а горничная, присланная маркизой, причесала ее. Идона взглянула на свое отражение в зеркале и увидела незнакомую молодую женщину, которую раньше она не встречала.
Платье, выбранное маркизой для первого бала Идоны, было настолько великолепно, что казалось, оно создано для того, чтобы им любоваться, а не носить.