— Это просто чудо! Никогда бы не подумала… я и мечтать не смела, что буду носить такое ожерелье… о… спасибо… спасибо!
— Это лишь часть того, что я вам должен, — проговорил лорд Фроум. — Потому что если бы не вы, я не смог бы найти те рукописи, которые приобрел в монастыре. И вы это, конечно же, понимаете.
Внезапно в голову Чандре пришла одна мысль. Она взглянула на него, но как бы читая ее мысли, лорд Фроум добавил:
— Я не забыл вашего отца и ни в коем случае не оставлю его в нужде. Мы поговорим об этом подробнее на обратном пути в Индию, а теперь нам нужно спешить, иначе мы опоздаем к обеду.
Чандра восхищенно посмотрела на него, ее взгляд выражал все то, что она не могла или стеснялась сказать вслух.
Затем, издав непроизвольное восклицание, выдавшее ее безграничный восторг, девушка села на табурет, стоявший перед туалетным столиком, и надела ожерелье.
— Я помогу вам застегнуть его, — сказал лорд Фроум.
Чандра наклонила голову, а он принял из ее рук концы ожерелья и соединил их сзади на ее шее. Его пальцы прикоснулись к ее коже, и Чандра не без удовольствия почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
Такого ощущения она никогда еще не испытывала и не могла его объяснить, и когда оно исчезло, она подумала, что все это ей, должно быть, показалось.
— Нам нужно поторопиться, — сказал он.
Возвращенная его голосом к действительности, Чандра поняла, что она слишком замечталась, глядя на свое отражение в зеркале, и поспешно встала.
Они шли рядом. Сначала по коридору, а затем по лестнице, спускаясь в холл. Чандра сказала себе, что этот прием может стать для нее последним на много лет вперед, если даже не на всю жизнь.
Однако если так и произойдет, то у нее по крайней мере останутся самые яркие воспоминания об этом вечере, и прежде всего потому, что никакой другой женщине в зале не удалось затмить ее, даже непальским леди, увешанным искрящимися изумрудами и рубинами.
Вечер еще не подошел к концу, а она уже устала выслушивать бесчисленные комплименты по поводу своего несравненного сари.
Джентльмены сказали ей, что она вылитая богиня солнца, и дружно расхохотались, когда она ответила, что ее зовут Чандра и, стало быть, она богиня луны.
Когда мужчины удалились в курительную комнату, женщины стали щупать превосходный узорчатый шелк и восторгаться мастерством ювелиров и красотой топазов.
Они с восхищением принялись рассматривать ожерелье Чандры.
— Топазы приносят удачу тем, кто умеет носить их, — сказала ей одна леди, — и поэтому, леди Фроум, вам всегда будет везти в любви.
Чандре захотелось сказать, что она никогда не знала любви и всегда боялась, что никогда не найдет ее.
Однако она промолчала, ведь все они думали, что лорд Фроум ее муж, а несколько женщин уже успели польстить ей, сказав, что он красивый и очень милый в общении.
Когда пришло время прощаться, Чандра была растрогана тем, что все непальские леди принесли ей подарки.
Среди них были маленькие дамские сумочки и великое множество безделушек, какие делают только в Непале. Обычно это были маленькие птички с крыльями из кораллов и бирюзы, найденных в горах.
Кроме того, в украшениях и безделушках встречался еще один удивительный камень, который являлся своего рода визитной карточкой Катманду. Это был дымчатый топаз, по цвету очень схожий с цветом волос Чандры.
Эти камни вручались ей в маленьких шкатулках, оправленные в броши и кольца. Она получила также пару сережек и одно большое кольцо, которое, как она подозревала, предназначалось для ее носа!
И слава Богу, что предусмотрительный лорд Фроум припас уйму маленьких плоских конвертов, которые он и Чандра вручали непалкам в конце приема, когда те покидали британское посольство, ибо это избавило Чандру от огромного смущения. Ведь лично у нее не было ничего, что бы она могла подарить в ответ.
Из чисто женского любопытства девушка принялась строить догадки относительно содержимого конвертов. И вскоре ее любопытство было удовлетворено. Непалки стали открывать конверты и вынимать оттуда маленькие изящные шелковые носовые платки, которые по углам были расшиты букетиками цветов.
Все они были в восторге, а когда ушел последний гость, Чандра сказала:
— Как предусмотрительно вы поступили, приготовив для них подарки!
— По Востоку ни в коем случае нельзя путешествовать с пустыми руками, — ответил лорд Фроум, — и я купил эти платочки в Индии, думая, что они мне могут понадобиться.
— У меня прямо гора свалилась с плеч, когда я увидела, что у вас есть чем их одарить, — произнесла Чандра. — Я и думать не могла, что они нанесут мне гору таких красивых подарков.
— Вы одна из первых английских леди, которым удалось побывать в Непале, — объяснил полковник Уайли. — И явно самая популярная! О вас еще долго будут говорить в Катманду, пока вы не станете легендой. Уверяю вас.
— Мне бы хотелось… побыть… здесь еще немного, — проговорила Чандра.
По выражению глаз резидента она заключила, что тот не воспользовался авторитетом своего положения, чтобы убедить премьер-министра продлить их визу.
— Милорд, я бы хотел побеседовать с вами кое о чем, прежде чем вы удалитесь на покой, — обратился он к лорду Фроуму.
Поняв, что полковник Уайли хочет поговорить с ее «мужем» наедине, Чандра пожелала ему спокойной ночи и отправилась к себе в спальню.
Необходимость преждевременного отъезда наполняла ее сердце печалью, и все же она знала, что у нее сохранятся самые добрые воспоминания об этой поездке.
Засыпая, она успела подсчитать, что в компании с лордом Фроумом ей предстоит находиться еще три дня, а затем все будет кончено.
Ее сердце вдруг так защемило грустью, что она ощутила почти физическую боль, прежде чем сон принял ее в свои нежные объятия.
Утром Чандру разбудили раньше обычного. Одеваясь с величайшим трудом, она наблюдала за тем, как солнце трогало своими первыми лучами пики Гималаев, которые, казалось, плавали в окутавших их белых облаках.
«Наверное, я никогда не увижу их снова», — сказала она себе и продолжала одеваться, стоя у окна.
Наконец Чандра была готова. Спустившись вниз, она увидела полковника Уайли, который уже завтракал с лордом Фроумом.
— Надеюсь, что вы сможете вернуться в следующем году, — сказал Уайли в тот момент, когда Чандра подошла к столу.
Девушка приняла его слова за выражение дежурной вежливости. Вряд ли он питает такую надежду в действительности, подумала она.
От Чандры не ускользнуло, что резидент ни одним словом не обмолвился о манускриптах, которые увозил с собой лорд Фроум, хотя он не мог не догадываться, что они уезжали не с пустыми руками, а стало быть, испытывал недовольство оттого, что его рекомендацию в этом деле все-таки оставили без внимания.