– Зырг, давай!

Тролль начал долбить ногой в дверь, игнорируя колокольчик.

– Иду, иду, – донеся из коридора испуганный голос Жана.

– Забирай их обратно, – прорычал тролль, как только тот отворил дверь, – мой господин почивать желает, надоели они ему. Совсем играть не умеют.

– Вот спасибочки, – обрадовался охранник, – я уж и сам, было, за ними зайти хотел. Вечерняя проверка скоро, опять же придут за ними скоро. Ваш господин нечего больше не желает?

– Желает, чтоб его оставили в покое до завтрашнего утра, а еще лучше до обеда! Если что потребуется, позовем!

Тролль довольно бесцеремонно вытолкал из камеры надоевших «гостей», и лично захлопнул за ними дверь.

5

Не успел Кевин осмотреться в своей новой камере, как грубые голоса за дверью, сказали ему, что за ним пришли.

– Пошевеливайся! Что ты как не живой сегодня? Открывай!

– Тише, господа, тише, – послышался испуганный голос охранника, – в соседней камере очень нервные узники. Они только что легли спать.

– Нам на них наплевать!

– Не советую. С ними тролль. Он тоже нервный. Магия, не магия, а кочергой огреет, мало не покажется.

– А почему кочергу не отняли?

– Попробуй, отними. Он ее не дает.

– Ладно, – голоса стали чуток тише, – нам, в конце концов, до них дела нет. Открывай, давай!

Загрохотал засов.

– Заключенный «К», на выход, – пытаясь придать голосу строгость, сказал Жан.

Кевин послушно вышел из камеры. Его со всех сторон окружило сразу четыре мага. Охранник, тем временем, уже открывал соседний каземат.

– Заключенный «М» на выход.

– С вещами? – донесся до рыцаря веселый голос… придворного мага.

Нет, то, что отвечал Жану Люка, юноша не сомневался, но как подлец искусно копировал голос Мелрига!

– Шутить изволите, – хихикнул Жан, – поторапливайтесь, вас ждут.

А ведь засыплюсь, – подумал Кевин. – Мне так под голос короля ни за что не подладиться.

Бесенок вышел наружу. В кольцевом коридоре башни было довольно темно, а потому один из магов сорвал со стены факел, и начал осматривать узников, начав с самого говорливого.

– «М», – прочел он отметину на железной маске, – все правильно. Ошейник сумасшедшего мага на него.

На шее Люка защелкнулся стальной обруч. Тот же маг, который, похоже, был здесь за главного, поднес факел к маске Кевина.

– «Ж», – прочел он отметину на маске юноши, – все правиль… почему «Ж»? Здесь должно быть «К»!

Убью! – скрипнул зубами юноша, сразу сообразив кто пририсовал еще пару черточек к букве «К».

– Да потому что жлоб он, – пояснил Люка голосом придворного мага, – платил бы мне приличную зарплату пока у власти был, сейчас бы ваши морды под железными масками скрывались.

Маги-охранники радостно заржали, оценив шутку.

– Ладно, пошли!

На шее Кевина защелкнулся ошейник сумасшедшего мага, и пленников повели вниз по лестнице к выходу. Как только они оказались в тюремном дворе, маги привычно подвели их к стене, отделяющей Гаштилию от королевского парка, и сотворили около нее портал.

– Прошу за нами.

Два мага исчезли в мерцающем мареве. Кевин с Люка переглянулись, и решительно шагнули в неизвестность. Следом в портал поспешили нырнуть остальные маги-охранники.

Мелриг угадал. Портал вывел их прямо к порогу храма Вездесущего, расположенного неподалеку от королевского дворца. Не смотря на то, что время вечерней молитвы уже давно наступило, служба в храме не шла. Он словно вымер.

Один из магов на вопросительный взгляд Кевина, лениво усмехнулся.

– Мы попросили святых отцов не выходить сегодня из своих келий. Молиться Вездесущему можно и в сортире.

Кевин скрипнул зубами. Возникло дикое желание переломать богохульником хребты, размазать их, раздавить как мерзкую навозную муху, но диким усилием воли воин сдержал свой порыв. Рано. Во-первых, на нем еще был ошейник, во-вторых, в его руках еще не было самозванца, и наконец, самое главное: надо убедиться, что мощи святого Сколиота, охраняющие Босгон на месте, и в полной безопасности. Как это проверить, юноша еще не знал. В нем не было королевской крови, и в тайную комнату он попасть не мог, но может это и хорошо. По крайней мере, убедится, что древнее заклинания действуют, а дальше… дальше по обстоятельствам! Драки юноша не боялся. Кевин с Люка в сопровождении магов вошел в храм, и подошел к алтарю, около которого их уже ждал лжекороль со своим придворным лжемагом.

– Ну, что, Ваше Бывшее Величество, может, сами расскажете, что вы здесь прячете? – обратился он к Кевину.

Юноша промычал что-то нечленораздельное, старательно сипя.

– Надо же, дара речи лишился, – усмехнулся лжекороль.

– Прошу прощения, Ваше Некоролевское Величество, – елейным голоском вмешался в беседу Люка, – но в камере такие сквозняки, что мой господин соизволил простудиться. Вы если чего спросить хотите, обращайтесь ко мне.

Обратиться лжекороль не успел. В храм, грохоча сапогами вбежал воин. Судя по знакам отличия на мундире, это был начальник дворцовой стражи.

– Ваше Величество, срочное сообщение.

– Что случилось Сильвестр?

– Депеша от Цвергов. Двум узникам удалось бежать. Цверги не сообщают каким узникам, но они утверждают, что вы знаете о ком идет речь.

– Идиоты, – яростно прошипел лжекороль. – Мелриг, продолжайте пока без меня. Мне надо отдать ряд распоряжений.

– Слушаюсь Ваше Величество, – склонился перед ним лжемаг.

Как только «Его Величество» покинуло храм, некромант, (Кевин был уверен, что под личиной Мелрига скрывается именно некромант), повернулся к юноше.

– Прошу, – вежливо указал он на ризницу.

Кевин повернулся к Люке, взглядом давая знать, чтобы он приготовился. Действовать придется быстро, когда выяснится, что в тайную комнату ему хода нет. С молниеносной скоростью, чтобы маги не успели активизировать ошейники.

Резные створки ризницы распахнулись легко, стоило только на них положить руку. «Это не здесь», – сообразил юноша, входя внутрь. Следом поспешили маги охранники и Люка. Юноша начал озираться. Они оказались в небольшом помещении, напоминающем прихожую, из которого было еще три выхода. Три двери.

– Только не надо изображать из себя святую невинность, – улыбнулся лжеМелриг, – думаю нам сюда, – указал он на центральную дверь, на створках которой красовались две большие стилизованные буквы «С».

– Эсэс, – хмыкнул Люка, – что-то нехорошее мне это навевает.