— Ни в коем случае, светлорожденный! — возразил воин голосом героя. — Если б вы знали, сколько любителей легкой наживы по ночному Шатовегеру шляется! Каждому ведь не объяснишь, что под шляпой добропорядочного горожанина прячется потомок темного императора.

— Варгул, ты? — ахнул Иван, пытаясь обернуться.

— Не сбивайся с шага, Ирван, — откликнулся герой Империи, — и не озирайся. Сохраняй приличествующее императору спокойствие.

Со стороны тюрьмы за их спиной послышался шум и встревоженные голоса.

— Как ты думаешь, что там еще? — поинтересовался Иван.

— Быстро они его нашли. Пожалуй, не стоило раздевать этого идиота догола и…

Шум за спиной усилился.

— А вот теперь надо сматываться, пока они не свели концы с концами. Валим!

Друзья нырнули в ближайший переулок, не освещенный масляными фонарями, и рванули так, что пятки засверкали.

— Ты не договорил: что там насчет «и»? — на бегу спросил героя Иван.

— Какого «и»?

— Ну ты сказал: не стоило раздевать его догола и…

— И рисовать на его заду черную кошку.

8

— Куда ты меня тащишь? — сердито спросил Иван, на ходу окидывая взглядом темные переулки, слегка подсвеченные лунами этого странного мира.

Друзья пробирались по городским трущобам окраин Шатовегера, на которые городские власти пожадничали выделить средства для установки масляных фонарей.

— Туда, где мы добудем все необходимое для спасения твоей подруги.

— У тебя есть план?

— Да. Быстренько собраться в дорогу, добыть транспорт, и в погоню. Мы отстаем от конвоя уже часа на полтора, так что время не терпит… а может, и терпит. Это все от деталей зависит, а я их не знаю. Мы ведь с тобой толком еще и поговорить не успели. Но ты силен, император! Только появился и сразу короля начал валить.

— Что за бред? — опешил юноша. — О чем ты?

— Да полно! Неужели ты думаешь, что я поверю, будто Виана способна по доброй воле восстать против сестер и отца. Тут видна рука профессионала, толкнувшая ее на этот шаг. Твоя рука, Ирван! Уважаю. А еще больше уважаю, что своих не бросаешь. Даже перебежчиков из стана врага.

— Варгул, ты, по-моему, меня не слышишь. Я кому говорил, что пытаюсь спасти из тюрьмы не перебежчика, а друга… в смысле подругу. Она, между прочим, мне совсем недавно жизнь спасла. Так что я за нее теперь кому хочешь глотку перегрызу.

— Уважаю. Жди здесь.

Герой темной Империи остановился около неказистого домишки-развалюшки с заколоченными крест-накрест ставнями, нырнул в него и меньше чем через минуту вынырнул, на ходу закидывая через плечо кожаную суму.

— Это мы за этим сюда перлись? — сердито спросил Иван.

— Ага. С экипировкой покончено. Теперь транспорт. За мной!

Друзья возобновили движение. Варгул вновь потащил Ивана в сторону центральных улиц Шатовегера.

— А туда нам зачем? — поинтересовался юноша.

— Принцессу в Аферон повезли, — начал пояснять герой, — а дорожка туда с другой стороны города начинается. И насколько мне известно, там в полях рядом с Шатовегером сейчас таборы цыганские стоят, вот у них лошадьми и разживемся. До Аферона как минимум неделя пути, так что мы успеем их и нагнать, и пере…

— Стой, — затормозил Иван.

— Что? — В руках Варгула тут же появились метательные ножи.

— Неделя пути… Да быть того не может!

— В чем дело? — Ножи вернулись на положенное им место за широким поясом героя.

— Карта! Нужно срочно добыть карту.

— Какую карту?

— Понятное дело, не игральную. Карту королевства.

— Какого королевства? Палонгии, Камакуа, Халистана…

— Откуда я знаю? — рассердился Иван — Я здесь всего сутки. Мне нужна карта вот этого королевства, — топнул юноша ногой по земле.

— С ума сойти… Откуда же ты прибыл, что даже названий королевств… Ладно, это потом. Значит, так, мы сейчас находимся в Шуахре, а карту добывать не надо. У меня все с собой.

Варгул выудил из сумы кипу бумаг, покопался в них и, отделив две карты, остальные закинул обратно в суму.

— Зачем две карты?

— А вдруг тебе и карта Шатовегера потребуется? Я так понял, ты очень дотошный император.

— Ладно, давай к фонарю поближе, — распорядился Иван. — Надеюсь, карты достаточно подробные.

Так как окраины Шатовегера они уже покинули, масляный фонарь найти было не проблема. Варгул, особо не церемонясь, расстелил карты прямо под ним, но стоило им склониться над бумагами, как из ближайшего переулка вышел отряд городской стражи.

— Твою мать! Только в драку опять ввязаться не хватало, — скрипнул зубами Иван.

— А чего дергаться, у меня уже все готово. Садись рядом.

Юноша перевел взгляд с приближающегося отряда на товарища и обомлел. Герой темной Империи преобразился. Рядом с ним на мостовой сидел самый натуральный нищий. На одной из карт стояла литровая бутыль водки, два граненых стакана и огрызок яблока.

— Быстро садись, говорю! — прошипел Варгул.

Иван успел сесть на карту, свободную от стаканов, раньше, чем стражники их заметили.

— Совсем оборзели эти нищие, — возмутился сержант, увидев странную парочку под фонарем, и решительно направился в их сторону, увлекая за собой отряд, — уже на центральных улицах водку по ночам жрать начали.

— Э! Вон тот вооружен, — заволновался один из стражников, увидев рукоять меча, возвышавшуюся над плечом Ивана.

— Украл где-нибудь, — отмахнулся сержант.

— Шляпу сыми, — тихо шепнул герой.

— Чего? — не понял Иван.

— Шляпу говорю, сыми, засыплемся!

— А-а-а… — Юноша сдернул с головы шляпу, аккуратно положил ее рядом с собой на мостовую и тряхнул копной своих черных волос так, чтоб обнажились остренькие ушки.

У стражников дружно отпали челюсти, и они замерли, выпучив глаза на странную парочку. Герой тем временем не спеша разлил водку по стаканам, и они на глазах изумленной стражи дружно выпили и закусили, по-братски разделив огрызок, что окончательно добило блюстителей порядка.

— Вот так мы и живем, светлорожденный, — горестно вздохнул Варгул.

— Да-а-а… нехорошо живете, — сочувственно откликнулся Иван, — плохо здесь подают сирым да убогим. За полчаса всего на один пузырь водки сообразили. Забыл народ Шатовегера о милосердии. Такое ощущение, что в темную Империю попал, а не в светлое королевство. Непорядок. Я отражу это в своем докладе главе нашего клана. Думаю, пора в Шуахре создавать комиссию по правам человека. А теперь, мил-человек, покажи-ка мне на этой карте, где здесь у вас дома терпимости? Надо бы и их проверить: не обижают ли там девиц легкого поведения? Труд у них, я слышал, тяжелый, рабочий день ненормированный.