— Нашли время мазохизмом заниматься! — разозлился Иван. — Кончай поклоны бить! Подъем. Валить отсюда надо.
— А с этими что делать? — спросил Марчелло, обшаривая карманы стражников и магов, выуживая оттуда презентованные им кошели.
— Сейчас мы все устроим. — Варгул вырвал из рук лежащего в беспамятстве начальника тюрьмы связку ключей. — Будем считать, что Арга сдернули с нар подельники, устроив нападение на тюрьму. За мной.
Друзья покинули узилище, и герой первым делом вскрыл соседнюю камеру.
— Держи, — кинул он связку ключей рябому уголовнику, который при их появлении взметнулся с пола, где отдыхал на подстилке из гнилой соломы.
— Спасибочки! Премного благодарен! — поймал ключи рябой. — Кого мне поминать в своих молитвах?
— Арга!
— О! — Глаза рябого восторженно сверкнули.
— Чтоб через полчаса все были на свободе, а тюрьма стояла на ушах! Даю намек: в соседней камере лежит тюремное начальство в очень забавной позе.
— О!!! — еще восторженней ощерился рябой. — Какой подарок! Арг, не волнуйся, нарисуем все красиво. Братва оттянется и шорох наведет!
Друзья возобновили движение к выходу, а за их спинами рябой уже гремел ключами, вскрывая камеры одну за другой.
— Варгул, — брезгливо сморщился Иван, бросая искоса хмурые взгляды на героя, — насчет тюремного начальства и их поз ты не переборщил?
— Нормально, — прошипел Варгул. — За семь десятков лет я на такое насмотрелся здесь, в Шуахре! Я этих стражников продажных на дух не переношу. Да что там стражники! Здесь все, буквально все продажно! Вот пусть теперь эти уроды свое дерьмо и похлебают. Знал бы ты, Ирван, как я хочу домой! Хотя бы на недельку зависнуть в кабаке родной Ванденсии и отдохнуть душой.
— Вместе зависнем, — пообещал Иван, сочувственно вздохнув. Он понял, что его герой уже на грани. — Вот Виану выручим и прямиком туда. Пора действительно брать в свои руки бразды правления и наводить порядок в этом мире.
— Спасибо друг, ваше заведение — просто прелесть, — очаровательно улыбаясь, кинул юноша стражнику золотой на выходе из тюрьмы.
— Благодарствую. — Охранник с поклоном принял подношение. Тут взгляд его упал на Варгула. — А-а-а…
— Отпущен за примерное поведение, — успокоил его Иван, — без права покидать столицу. Взята расписка о неразглашении и нераспространении. Можешь проверить у начальника тюрьмы.
— Но…
— Не волнуйся, здесь все схвачено, — подмигнул блюстителю порядка гном, закидывая в его карман еще горсть золотых, — или ты мне не веришь?
— Ну что вы, господин Горм. Уж вы-то никогда не подводили.
Друзья вышли на площадь.
— Пришла пора и подвести, — пробормотал гном. — Ах, какой бизнес мне порушили!
— Горм, хватит причитать! Сворачивай свою контору и исчезай, — распорядился Варгул. — Финансы…
— Там лишь дневная выручка, — успокоил его гном, — все остальное сам знаешь где.
— Добро.
— Скажу только своим, чтоб срочно рвали когти. — Гном помчался через площадь к входу в корпорацию «Айбрамович и сыновья».
— А нам сюда, — сказал герой и двинулся в сторону ближайшего проулка. — Только без спешки. Внимания к себе не привлекать.
Проулок вывел их на просторную улицу.
— Извозчик! — махнул рукой Варгул, увидев неспешно катящуюся по дороге свободную карету.
Кучер поспешил натянуть вожжи. Карета остановилась.
— Вам куда?
— На площадь Победы. — Варгул распахнул дверцу, предлагая всем занять свои места. — Да поживее. Успеешь доскакать за пять минут, получишь золотой.
— Ох и ни… — Кучер с трудом сдержаться, чтобы не продолжить фразу.
Он получил настолько мощный стимул, что не успели щедрые клиенты захлопнуть за собою дверцу, как свистнул кнут, и впряженная в карету лошадь сорвалась с места в галоп.
— Варгул, куда мы так спешим? — спросил Иван.
— Пока не поздно, хочу тебе кое-что показать.
— Пока не поздно?
— Да. Прости, мой император, но у меня дурные вести.
— Что случилось?
— Среди твоих слуг завелся предатель.
— Кто? — нахмурился Иван.
— Генерал Сегрел. Ты его не знаешь. Он, как и я, служил твоему отцу. Входил в когорту бессмертных. Все думали, что он погиб, а он… теперь понятно, почему его армия попала в том бою в ловушку. Он сам ее туда загнал. Поэтому тыл императора и остался неприкрытым. И он погиб… А теперь этот мерзавец оказался здесь. Работает на орден Серой Мглы. С его способностями — да на побегушках, — криво усмехнулся герой, — на вторых ролях. Однако крут его хозяин. Узнать бы, кто он.
— Вот этим мы сегодня и займемся, — решительно сказал Иван.
— Есть идея? — заинтересовался Варгул.
— Есть. Но сначала объясни мне: как сумел попасться?
— Мой человек внедрился в орден Серой Мглы. Я шел к нему на встречу, но меня там ждали. Чисто сработали, я даже пикнуть не успел. Похоже, моего агента раскололи.
— Ясно.
— Тпр-р-р-у-у…
Карета резко сбросила ход и остановилась.
— А мы уже на месте, господа! — донеся до них радостный голос кучера.
— Марчелло, расплатись, — сказал Варгул, — и прикажи ему ждать здесь. Мы позже скажем, куда ехать дольше.
Вампир покинул карету и пошел рассчитываться с кучером.
— Смотри, мой император, — кивнул Варгул куда-то за окно в дверце кареты. Иван послушно выглянул.
Скульптурная группа в центре площади впечатляла. На ней могучий воин с гипертрофированными мышцами стоял с занесенным мечом в руках над коленопреклоненной фигуркой другого воина, один только вид которого внушал смешанные чувства жалости и презрения. По сравнению с богатырем, готовящимся отсечь ему голову, он выглядел козявкой. Рядом с ним из камня торчал меч, похоже выпавший из руки несчастного и, по замыслу автора скульптурной группы, глубоко ушедший в землю, роль которой играл камень.
— И что все это должно означать? — хмуро спросил Иван.
Чем-то ему эта скульптурная композиция не нравилась. Он чувствовал в ней фальшь.
— Ложь. Я хотел, чтобы ты видел это. Вот так вот якобы погиб в той битве твой отец. Они хотят, чтоб все так думали. Я правду знаю. Я нашел свидетелей той битвы. Он погиб не так. Он никогда ни перед кем не становился на колени. Твой отец вогнал в камень свой меч как доказательство своей непобедимости. И только после этого погиб.
— Так это…
— Да, это тот самый меч. Твой отец был очень мощный маг, и меч его никто из камня до сих пор достать не может. С поля последней битвы в Аферон привезли кусок скалы с завязшим в ней мечом и сделали из него постамент вот для этой мерзости.