Смуглый телохранитель кинул взгляд в сторону ложи правителя Четырех Бездонных Озер. Ни Филиппа Бесстрашного, ни его сына Вийона там не было. Он понимающе кивнул головой и беззвучно испарился.
— А это кто? — толкнула локтем дядьку Натали.
— Где?
— Вон, видишь, на меня уставился? — Девушка кивнула на противоположную сторону арены.
Ложи царских особ, как и положено, находились на самых почетных, удобных для наблюдения за агонией жертв ристалища, местах. То есть в самом низу. Чем выше ложа, тем ниже ранг ее обладателя. Самый верх заполняли безземельные отпрыски обедневших родов, сумевшие наскрести пятьдесят монет. Столько стоило место на «галерке». Свиты, как правило, эти господа не имели. Да она здесь, в принципе, была ни к чему. Только для престижа. Законы ристалища выполнялись строго. Попробуй обнажи меч без разрешения мага — взбесившаяся бусинка срывалась с разорванной тесьмы и прошивала сердце святотатца навылет.
— Ложа Литлера.
— Так это Литлер?
— Сын его. Дэйн. Литлер мне ровесник.
Двухметровый детина в бархатном зеленом камзоле, сообразив, что его заметили, неспешно поднялся со своего кресла и поклонился. Натали, забавно сморщив носик, кивнула в ответ.
— Чего ему надо?
— Не догадываешься? — хмыкнул Мордан. — Ты в этом наряде — хоть куда… Настоящая невеста.
— Ненавижу эти тряпки.
— В них, по крайней мере, ты на принцессу похожа, а не на уличного сорванца.
— А ты ходить в них пробовал? — огрызнулась Натали. — Чтобы шаг сделать, юбку чуть не до шеи задирать приходится, и все равно подол по земле метется. И кто такую моду дурацкую придумал?
— Гы-гы-гы, — захрюкал кто-то сзади. Мордан повел бровью на развеселившегося охранника, и тот немедленно заткнулся.
— Как Вийон с Филиппом объявятся, пригласи их в свою ложу.
— Тихо! Кажется, опять начинают, — отмахнулась Натали. — Может, хоть на этот раз что-нибудь приличное покажут.
О Вийоне ей думать не хотелось. Как и о замужестве вообще. Политика политикой, но… Вийон, конечно, хороший парень, однако в розовых девичьих снах не таким она видела своего героя.
Служащие наконец-то завершили уборку. Заскрипели ворота, выпуская на арену очередных бойцов.
— Давай, парень, глотни напоследок для храбрости…
В горло полилась ароматная терпкая жидкость. Кирилл поперхнулся, закашлялся и замахал руками, пытаясь оттолкнуть от себя кружку.
— Все вливай! — потребовало красное пятно. — А то на ходу заснет.
Чьи-то потные руки грубо запрокинули ему голову. Они сделали это напрасно. Зрение Кириллу пока отказывало: глаза ни в какую не хотели фокусироваться, но тело уже потихоньку начало приходить в себя. Кирилл не стал выдирать свою голову из недружелюбных объятий. Он просто перекувыркнулся через нее назад, по дороге заехав коленкой по чьему-то носу, и пружинисто вскочил на ноги. Кто-то, утробно рыча, взлетел ему на спину. Вот тут-то Кирилл по-настоящему обиделся. Долго этот «кто-то» на его спине не удержался и продолжил полет, сметя по дороге расплывчатое красное пятно и что-то или кого-то с ним заодно. Заскрипела дверь. В относительно светлом проеме появилось темное пятно.
— На выхо… Вы что, рехнулись? Почему не в доспехах? Ворота уже открывают…
Покрытый туманом мозг полностью въехать в ситуацию категорически отказывался, но кое-что уловил: выход там…. Темное пятно, приложившись к косяку двери, тихо сползло на каменный пол.
Кирилл несся по коридору, освещенному тусклым светом факелов, преследуемый по пятам воплями охраны. Откуда-то издалека до него донесся торжественный голос:
— … гость из далекой северной страны, непобедимый боец, победитель прошлогоднего турнира…
Наперерез метнулось еще одно пятно. Еще и с ножичком… Отправив и его в полет, Кирилл увидел впереди узкую светлую щель, которая на глазах расширялась больше и больше.
— Закройте ворота!
— Нет! Нет!!! Открывай!
— … и пришелец из неведомой страны, белокурый…
Яростно размахивая на ходу трофейным оружием, Кирилл прорвался в створ ворот и выскочил на ослепительно яркий солнечный свет.
— Вот теперь закрывай! Скорее!!!
— … дьявол!
Почувствовав, что преследователи отстали, Кирилл затормозил, прерывисто дыша, и только тут обнаружил, что стоит практически голый. Из одежды на нем были лишь его любимые красные трусы свободного покроя в мелкий белый горошек — и больше ничего!..
Правая рука сжимала увесистый, паршиво сбалансированный нож-переросток. Юноша тупо посмотрел на него. Ему стало страшно. «Блин! Если я им кого порезал…»
Мозги еще до конца не включились в нормальный ритм работы. Они не придумали ничего лучше, чем заняться срочным уничтожением следов возможного преступления. Кирилл торопливо принялся стирать отпечатки пальцев собственными трусами, так как ни одной другой тряпки поблизости не наблюдалось.
Восторженный гогот, рев и улюлюканье заставили его поднять голову. Тихо охнув, он отшвырнул «нож» и запрыгал на одной ноге, не попадая второй обратно в трусы. Наконец нога попала в предназначенное ей отверстие, и Кириллу удалось завершить свой туалет. Но это не принесло ему облегчения, ибо трусы оказались надеты наизнанку и к тому же задом наперед. В полном обалдении, не сознавая, что делает, белокурый дьявол повернулся к зрителям тылом и возобновил переодевание.
Новый взрыв восторга сообщил ему, что вторая половина зала оценила его усилия по достоинству. На арену веером полетели золотые и серебряные монеты. Среди них порой мелькали кошельки, завернутые в надушенные женские платочки. Один из них, с монограммой Азия Гордого, довольно ощутимо приложил Кирилла по затылку. Кошель раскрылся, монеты разлетелись в разные стороны, а платок скользнул в его руки. С недоумением повертев его в руках, Кирилл вытер им обильно выступивший на лбу пот и автоматически засунул тонкий батистовый лоскут в трусы, перепутав их с карманом. Это развеселило публику еще больше.
— Натали! — повернул к себе млеющую принцессу Мордан.
— Чего? — выдохнула Натали, вывернув свою кудрявую головку на сто восемьдесят градусов. Сообразив, что лицезреет ее затылок, Мордан перехватил руки повыше и развернул мордашку принцессы еще на пол-оборота. Тело последовало за головой. Красный как рак, Мордан с расстройства крутил не в ту сторону. Когда ее глаза вместе с личиком оказались перед ним, бедный дядька чуть е упал со стула. В них плавала такая томная поволока… — С-с-ставочку сделать не хочешь? — ляпнул он первое, что пришло на ум.
— Все — на него! — прошептала принцесса и ткнула пальцем в арену. — А потом ко мне в ложе…
— Что? — выпучил глаза Мордан.