После легкого завтрака, состоявшего из стандартной баланды, они дружно взялись за животы и начали кататься по камере, истерично вопя, что их отравили, и кто-то за это ответит! Их услугами пользовались многие члены магистрата, и они обязательно найдут виновных и отомстят за их смерть! При этом они называли такие имена, что побелевшая от страха стража помчалась за начальством.
Лишь один человек в этой камере остался на ногах. Ксанка была само сострадание. Ее нежное личико излучало ангельский свет. Девушка хлопотала над ночными бабочками как сестра милосердия.
Заключенные соседней камеры смотрели на нее с ужасом.
– Ну и хозяйка у вас, – прошептал потрясенный бородач, почесывая сквозь прорехи грязной робы волосатую грудь. – Зверь, а не баба. За что это она их?
– Видать, долги платить отказались, – скорбно понурил голову Олет.
– Да, в ее бордель без денег лучше не ходить, – подтвердил Вит. – До утра не доживешь.
По коридору загрохотали сапоги. Стража во главе с лекарем и заместителем начальника городской тюрьмы Савиньоном спешили к месту происшествия.
– Что с ними? – тяжело дыша, спросил Савиньон у Ксанки.
– Похоже на отравление, – кротко ответила девушка. – Все симптомы налицо. Откушали и…
– А ты почему не отравилась?
– Ах, я не привыкла к такой грубой пище. Отказалась в их пользу и вот …
– Да у меня в лазарете столько мест нет, – ужаснулся лекарь. – Надо их срочно в городскую больницу везти!
– С ума сошел? Нам только служебных расследований не хватает. Здесь лечи! Прямо в камере! И чтоб к вечерней поверке все были здоровы! Шеф подъехать должен! – рявкнул на него Савиньон. – А вы что уставились? – прорычал он на зэков, которые таращились на него из соседней камеры. – Быстро на построение. И ты тоже! Тебя как зовут?
– Ксения.
– На выход!
Загремели ключи. Стражники начали выгонять заключенных на построение. Скоро тюремный двор заполнился. Арестанты выстроились в две шеренги, между которыми стоял капрал с кипой бумаг в руках. Шеренга справа от него состояла из мальчиков, шеренга слева, как и положено, из девочек.
– Сомкнуть ряды, – строго сказал капрал, увидев, что около Ксанки, скромно стоявшей в самом центре женской шеренги, образовался вакуум. Разбитные девицы старались держаться от нее подальше. Слухи по тюрьме расползались быстро. Женская шеренга нехотя повиновалась.
– Какая же работа нас тут ждет? – кротко спросила Ксанка ближайшую соседку справа.
Женская шеренга замерла, обратившись в слух.
– К-к-куда пошлют, – отстучала зубами соседка. – Самая паршивая – чистка городских нужников. С-с-сначала предлагают добровольно…
– Нет, на чистку я не пойду.
Женская шеренга зашелестела. Капрал откашлялся, строго посмотрел на них, и они сразу затихли.
– Ну, граждане тунеядцы, воры, гопники, алкоголики и прочие… – капрал покосился на женскую шеренгу, – …нехорошие личности. Кто хочет сегодня поработать?
Ответом ему было гробовое молчание.
– Ладно. Начнем, так сказать, с дам. Для них у нас сегодня только одна заявка внешняя и одна внутренняя. От муниципальных служб прислан наряд на чистку городских общественных туалетов…
– Я!!! – дружно завопила вся женская шеренга и сделала шаг вперед, оставив Ксанку за спиной.
– Надо же какой энтузиазм. Ну, что ж, вперед, девочки.
Девочки, в сопровождении охраны чуть не бегом бросились к тюремным воротам, где наготове стоял тюремный маг с магическими браслетами, обеспечивающими явку заключенных обратно в тюрьму по окончании работ. Как только двор от них очистился, капрал повернулся к Ксанке.
– Ну, а тебе тогда остается уборка территории городской тюрьмы. Будешь мыть полы, стекла, подметать в камерах…
– Извините, но одна я не справлюсь, – вежливо возразила Ксанка. – Мне бы еще человек пятнадцать-двадцать в помощь, и все тут будет блестеть!
– Верно, – вынужден был согласиться капрал. – Ну что, тунеядцы, – обратился он к уголовникам, – добровольцы есть?
Мужская шеренга сделала дружный шаг назад.
– Ладно, мы тебе в помощь дадим тех, кто останется после распределения, – успокоил он Ксанку. – Для мужчин у меня тоже две заявки. Конезаводчик Гавгий просит прислать ему людей для чистки конюшен…
– Я!!! – взревела мужская шеренга и сделала шаг вперед.
Капрал изумленно вскинул брови.
– Раньше туда никого калачом загнать было нельзя. Ладно, надеюсь, Гавгиевы конюшни наконец-то вычистят. Но если ко мне поступят жалобы от хозяина, пеняйте на себя.
Заключенные, обгоняя друг друга, ринулись к воротам.
– Придется тебе одной попыхтеть, – развел руками капрал.
– Одна по-любому не справлюсь, – уверенно сказала Ксанка, – но, если позволите дать вам совет…
– Ну?
– Я неплохо разбираюсь в медицине. Ваш тюремный лекарь на меня произвел впечатление коновала. Дайте мне пару стражников в помощь по уходу за болезными, и к обеду они будут на ногах, а к вечеру вы тюрьму просто не узнаете. Пока девочки будут выздоравливать, мы в картишки перекинемся…
В руках ее появилась колода карт.
– На интерес? – Глаза капрала замаслились.
– Ну, разумеется!
– Так, ты, ты и ты! – ткнул капрал в ближайших стражников, – за мной! – Он подхватил Ксанку под локоток. – Я лично послежу за ходом лечения.
Вит увидел, как вытянулось лицо Олета, уже выходящего из ворот.
– Опять обставила, – расстроился он.
– А что такое? – Виту стало интересно.
– Вечером увидишь, – отмахнулся Олет, поправил магический браслет на руке, сердито сплюнул и двинулся вслед за вереницей заключенных на исправительно-трудовые работы.
Карета начальника городской тюрьмы Хилтона Сомса неспешно приближалась к вверенному ему магистратом объекту. Сомс давно уже перевалил все текущие дела на своего заместителя и приезжал лишь изредка, раз в неделю, чтобы устроить очередной разнос. Он был искренне уверен, что именно в этом и заключается главная задача любого начальника. В субботний вечер он вообще приезжать не собирался, так как посещал уже это заведение два дня назад, но в магистрате ему непрозрачно намекнули, что, в связи с недавними событиями на Плешивой Горе во время празднования Фаллоуина, неплохо бы проверить, все ли в порядке в тюрьме. Хилтон Сомс грустно вздохнул. «Ох, тяжела наша доля служивая», – горестно думал он, трясясь в своей карете по булыжной мостовой. Сзади раздался цокот копыт. Кто-то быстро нагонял карету.
– О! Мистер Сомс!