Стражник опять растерялся и ответил не сразу, изумленно уставившись на девушку.
— Что-то сегодня сплошные сюрпризы. Это было мое имя до тех пор, пока я не принял ислам. А что?
— И ваша мать…
— …епископ Йоркский? Да, — коротко ответил стражник. — Но здесь ее не сильно любят, так что вы о ней лишний раз не заикайтесь.
Дверь чуть приотворилась, уткнувшись в наледь, затем изнутри раздалось женское бормотание, кто-то уперся плечом и как следует надавил, после чего дверь широко распахнулась.
— Фаид! — Женщина в проеме улыбнулась и погладила стражника по щеке.
— Привет, Фэрри, — ответил тот, нежно взяв ее за руку.
— Это кто? — спросила Фэрри, кивнув в сторону Юэна и Кейтлин.
— Они к твоему отцу.
— Заходите, а то замерзнете, — дружелюбно сказала Фэрри и шагнула в сторону, чтобы пропустить всех троих в церковь.
Уже с порога Юэн заметил удивительную особенность этого здания: так тепло ему не было с самого детства. Стены и пол были нагреты, и даже воздух был теплым и мягко обволакивал лицо. Пожалуй, для двух путников, плотно укутанных по-зимнему, было даже слишком жарко. Вслед за Фаидом, они сняли шарфы и перчатки, а потом и расстегнули плащи.
Юэн не выдержал:
— Почему у вас так тепло?
Фэрри улыбнулась:
— Отец был когда-то водопроводчиком. Когда у нас стало поспокойнее, он первым делом починил старый котел в церкви.
Юэн не верил своим ушам.
— Тут что, центральное отопление?
Фэрри гордо кивнула.
Только теперь Юэн заметил, что внутреннее убранство церкви, хоть и обветшав с годами, было лишено следов плесени и сырости — вечных спутников жилых помещений в послевоенной Англии. Краска на стенах не облупилась, кое-где висели ковры, почти не тронутые временем.
— Сколько же труда для этого нужно! А чем вы топите?
— Никакого труда, — раздался низкий голос из глубины здания.
В дневном свете, падающем из окон, возник невысокий худой человек. На нем был легкий халат, спускавшийся ниже колен, а голову украшала вязаная шерстяная шапочка.
— Система стояла нетронутой с войны. Когда цивилизация рухнула, металл обесценился, вот про нее и забыли. Так что, по сути, мне пришлось только добавить воды.
— Мой отец, имам, — объявила Фэрри.
Лишь когда имам подошел ближе, стало заметно, что он — уже старик с изборожденным морщинами лицом и седой бородой. Он улыбался тепло и приветливо, но зубов во рту почти не было.
— Добро пожаловать в нашу мечеть!
— Это самое… Салам, — наугад произнес Юэн, надеясь, что правильно запомнил слово.
Старик еще шире растянул свою беззубую улыбку и сердечно пожал Юэну обе руки.
— Проходите, гости дорогие, — восторженно сказал он и приглашающе повел рукой в сторону главной залы.
Детали архитектуры явно выдавали в мечети бывший христианский храм, однако поверх стен висели домотканые ковры с текстами на незнакомом Юэну языке. Никакой мебели в зале не было, лишь на полу в несколько слоев лежали ковры. Недалеко от двери находилась ниша в стене, отгороженная висящим ковром: специальное место для моления. Вокруг было тепло, тихо и очень уютно.
— Мое имя Хусейн. А вот вас я раньше не видел, хотя был уверен, что знаю в Йорке всех.
— Меня зовут Юэн, а ее — Кейтлин. Мы пришли ночью, из Карлайла.
— Ах, так вы и есть ночные гости?! — воскликнул старик, улыбнулся Юэну и внимательно посмотрел на Кейтлин. Та слегка отодвинулась, прячась за спину спутника, что было совсем на нее не похоже, и снова взяла его за руку.
— Ну что ж, вот вы и здесь. Что же вам нужно от старика?
— Мне сказали, что вы поможете найти людей, похитивших мою семью.
— Твою семью похитили?
— Да, люди в противогазах на грузовике.
— Где это случилось? — спросил Фаид из-за спины Юэна.
— В Глазго. С неделю назад.
— В Глазго? — воскликнула Фэрри.
— Вы проделали большой путь! — покачал головой имам.
— А вы бы не сделали то же самое? — спросил Юэн.
— Пожалуй, да, — задумчиво произнес старик. — Что ж, я действительно знаю, кого ты ищешь и где их можно найти.
— Откуда ты знаешь о них, отец? — спросила Фэрри.
— Трудные времена приводят странных союзников, — ответил имам. — Мне нужны были лекарства и материалы для ремонта, а в первые годы после войны найти их было непросто…
— Черный рынок? — спросил Фаид.
— Хуже, намного хуже, — отозвался имам. — Однако давайте не будем поминать старое. К тому же близится час молитвы… Прошу вас, идите за Фаидом и Файрузой: они отведут вас туда, где мы встретимся позже.
Вслед за человеком, которого раньше звали Дэниелом, Юэн и Кейтлин вышли из молельни и спустились по лестнице в бывшую церковную крипту, которую имам превратил в жилище для себя и своей семьи.
— Располагайтесь как дома, — сказал Фаид. — Я вернусь с имамом после молитвы.
— Спасибо, — сказал Юэн.
— Фаид! — позвала Кейтлин, когда мужчина был уже на пороге. — У нас кое-что есть для тебя. — И она дернула Юэна за руку.
— Если это от матери, я даже знать не хочу!
— Подожди, дорогой, — вмешалась Файруза. — Хотя бы посмотри, что она прислала. Какой от этого вред?
— Фэрри, от нее вечно одни неприятности.
— Но мать у тебя всего одна, — сказала та и вышла из комнаты.
Фаид помялся в нерешительности, затем покорно вздохнул, повернулся к Кейтлин и протянул руку. Юэн передал Кейтлин сложенный и скрепленный конверт, и девушка медленно положила его в ладонь Фаида.
— Прочитаю после молитвы, — сказал он и исчез за порогом.
В комнате, где остались Юэн и Кейтлин, было чуть прохладнее, чем в молельне наверху. Зато тут стояли старые кожаные кресла, а на полках вдоль стены выстроились книги, между которыми лежала всякая всячина.
Далекие звуки шагов и гул людей, собиравшихся в молельне со всех концов этой части города, навевали дремоту. Вскоре Кейтлин смежила веки, а затем и Юэн сдался и погрузился в сон.
* * *
Проснулся Юэн от прикосновения чьей-то руки и от запаха тушеного мяса. Над ним, улыбаясь, склонился имам Хусейн; одной рукой он тряс гостя за плечо, а в другой держал керамическую плошку, откуда поднимался ароматный пар.
— Ешь, пожалуйста, — сказал старик, протягивая плошку.
Юэн потряс головой, прогоняя сон, сел прямо и принял угощение из рук имама.