— Если я сейчас в тридевятом не окажусь...
— Дай сообразить...
— Я те соображу. Опять какую-нибудь подлянку устроишь. Гони в тридевятое! Прямо в посад!
— Ну как скажешь... главное не промазать. — И щука завыла заклинание переноса, старательно вспоминая слова.
— Что значит не прома... — начал было возмущаться Илья, — ...зать! — и выплюнул последний слог вместе с болотной жижей.
— Ну невезуха, — пробурчал капитан, выползая на берег, — в прошлый раз окосевший в тридевятое вывалился, а теперь грязный как чушка. Да еще и архаровцев своих растолкать не успел... блин!!! Сами виноваты...
Капитан огляделся. В самом центре болота, прямо из бурой воды вздымалась трехэтажная громада, отстроенная в стиле... В стилях в принципе Илья был не очень силен, но даже его мизерных знаний хватило, чтобы понять: ни один черт не разберет, что это был за стиль. Жуткая смесь готики, раннего ренессанса с фундаментальными арками стиля ампир. Колоннады, балкончики, кариатиды... мраморные ступеньки крыльца начинались прямо из воды. К ажурным перилам этого умопомрачительного шедевра был привязан канат, который тянул дюжий черт. И он его не просто тянул. Он еще и пел, подлец, нагло пародируя любимую певицу капитана, упираясь ногами в дощатый настил парома.
Несчастных много на земле, у всех проблемы.
Здесь их решат вам с полпинка, поверьте мне вы.
То левый берег нужен вам, то берег правый!
Страдальцев много, я один у переправы...
Пел черт душевно. Хорошо поставленным баритоном. От полноты чувств последнюю строфу он исполнил, бросив канат, чтобы пошире раскинуть руки. Словно хотел обнять и прижать к своей мохнатой груди всех несчастных страдальцев тридевятого. Страдальцев этим ясным июньским утром было не так уж и много. Двое жаждущих решить свои проблемы с полпинка нетерпеливо переминались на берегу в ожидании транспорта. Илья осторожно раздвинул камыши, с любопытством наблюдая за происходящим. Он уже догадался, что зловредная приколистка все же промазала и вместо посада вышвырнула его на окраину суверенного болота. Как только паром ткнулся в берег, паромщик приветливо улыбнулся ожидающим и земно, в ноги поклонился. Рога гулко стукнули о доски настила.
— Милости просим.
— По утрам не подаю, — хмыкнул двухметровый верзила в пестром халате и первым ступил на паром. Следом за ним нырнул худенький юркий старикашка с тощим портфелем в руках.
Как только они тронулись в обратный путь, на мраморных ступеньках каменного дворца возникло оживление. Распахнулись двери, и два шустрых чертенка в коричневых комбинезонах сноровисто раскатали зеленую ковровую дорожку. Следом вышли еще два черта в красных ливреях, встав почетным караулом у дверей.
— Интересно, — пробормотал Илья, — что за проблемы здесь с полпинка решаются?
Капитан внимательно осмотрелся вокруг и заметил утлый челн, приткнувшийся к берегу шагах в двадцати от него. Недолго думая он закинул на него пожитки, водрузился на корму и поплыл вдоль берега, бесшумно работая веслом. Нос лодки с тихим шуршанием раздвигал плотную стену осоки. Не прошло и пяти минут, как капитан, никем не замеченный, подплыл к странному архитектурному сооружению с тыла и причалил у невысокого парапета, окольцовывавшего его по всему периметру. Перевалившись на палубу, Илья первым делом замаскировал свой мешок в нише под ажурным балконом, словно специально вырубленной для этой цели. Затем подпрыгнул, подтянулся на руках и оказался на втором этаже новой резиденции своих старых друзей — Труса, Балбеса и Бывалого. А вот и они сами. Во всей красе. Илья едва успел нырнуть за портьеру у балконной двери, как в зал ввалилась «святая» троица в окружении помощников, почтительно внимающих своим боссам.
— ...обстоятельства сложились так, — умащиваясь в кресле, говорил своему заму Бывалый, — что теперь решения по душам вам придется принимать самим.
— Командировка срочная организовалась, — подтвердил Трус, — так что давай сюда всех новичков. Пусть ума-разума набираются.
— Зачем вы все это затеяли? — волновался Балбес. — Нам спешить надо.
— Успеем. Сегодня с утра всего два клиента, — успокоил его Бывалый.
— Так мало? — удивился Балбес. — Дороги перекрыты, — пояснил Бывалый. — Всех трясут. Катану ищут. Прорваться трудно. Веди пополнение, — вновь обратился он к заму. Авторитетом, видать, он здесь пользовался большим. Зам рванул выполнять поручение, как говорится, на полусогнутых. Пополнение на этот день в рядах чертей было солидным. В зале стало тесно. Часть из них расселась по лавкам, расставленным вдоль стен, остальные столпились позади Труса, Балбеса и Бывалого, гордо восседавших в креслах за массивным письменным столом.
— Все в сборе? — строго спросил Трус.
— Мы готовы, — сообщил писарь, установив стул для посетителей напротив кресла Бывалого так, чтобы их разделял только письменный стол, и потрусил на свое место.
— Кто там у нас первый? — нетерпеливо спросил Балбес.
— Татарин, — лаконично проинформировал паромщик.
— Гони в шею, нехристям здесь делать нечего.
— Говорит, крещеный.
— А что, вполне возможно. — Трус пожал плечами. — Отец Митрофаний довольно бурную деятельность развил.
— Зови, — распорядился Бывалый.
Порог переступил татарин, габаритами два на полтора, в пестром халате и лисьей шапке, несмотря на жару. Он повертел головой и озадаченно почесал затылок при виде такой представительной приемной комиссии.
— Блин, да сколько ж вас... — Рыжий треух съехал на курносый нос вошедшего, но все конопушки перекрыть не сумел.
— Это татарин? — У Балбеса тоже зачесался затылок.
— Ага. — Верзила шмыгнул носом. — Тут, что ль, души за эликсир принимают?
— Угу, — хрюкнул Трус, не сводя глаз с лаптей, торчащих из-под халата.
Бывалый первый почуял неладное:
— А почему шапка монгольская?
— Точно монгольская? — расстроился детинушка, сдергивая головной убор. Копна льняных волос рассыпалась по плечам.
— За базар отвечаю, — обиделся Бывалый. — Я что, монголов не видел?
— Ну, значит, я монгол, — покладисто согласился увалень, зачем-то засучивая рукава.
— Так что мне писать? — потребовал уточнения рогатый клерк, сидевший в углу за своим персональным письменным столиком. Он нервно поправил пенсне на пятачке и вперился сквозь него в посетителя. — Татарин или монгол?
— Пиши татаро-монгол, — разрешил клиент и не спеша двинулся к лавке, занятой рогатыми новичками.
— И чего тебе надо, татаро-монгол? — спросил Бывалый.
— Ща узнаешь. — Вывернув лавку из-под сидевших на, ней чертей, юноша раскрутил свое оружие над головой и принялся охаживать этой импровизированной дубиной всех, кто подворачивался под руку. — Чтоб не жулили! Чтоб старость уважали! Чтоб тятьку не обижали! — приговаривал он при каждом ударе.