Еще мгновение Морган смотрел на нее. Потом рука его бессильно опустилась, отпустив накопленную в ней энергию.
Сердце мое снова начало биться, и я устало прислонился к боку Сью.
Рамирес сунул пистолет в кобуру и помог новой Люччо проковылять к Моргану, где и уложил ее осторожно на траву рядом с ним.
— Вы ранены, — произнес Морган. Его лицо тоже побелело от боли. – Серьезно?
Люччо с усилием улыбнулась.
— Боюсь, я целила слишком точно. Удар-то предназначался для меня. Похоже, конец, только побарахтаться еще некоторое время придется.
— Боже мой, — пробормотал Морган. – Простите меня… если можете. Я увидел, как Дрезден застрелил вас, и… и все это время вы истекали кровью. Нуждались в помощи.
Люччо подняла руку.
— Не время, — мягко произнесла она.
Рамирес тем временем склонился над Морганом, осматривая его рану. Пуля ударила тому в ногу сзади, и рана выглядела довольно поганой.
— Черт, — буркнул Рамирес. – Попал в колено. Чашечку к черту разбил, — он осторожно коснулся Морганова колена пальцем, и тот сморщился от боли, а лицо побелело еще сильнее. – Он не может ходить.
Люччо кивнула.
— Значит, все ложится на вас, — она перевела взгляд на меня. – И на вас, Страж Дрезден.
— А что Ковальский? – спросил я.
Рамирес побледнел. Он оглянулся на дом и покачал головой.
— Он сидел на полу, когда из него полезли призраки. Ни малейшего шанса спастись.
— Некогда, — слабеющим голосом произнесла Люччо. – Вам пора.
К нам, маршируя, подошел Баттерс. Барабан не сбивался с ритма, лицо его заметно побледнело.
— Ладно, — произнес он. – Я готов. Давайте покончим с этим.
— Не вы, Баттерс, — вздохнул я. – Сью достаточно только слышать барабан. С такого расстояния она услышит его так же отчетливо, как если бы вы сидели у нее на спине. Я хочу, чтобы вы остались здесь.
— Но…
— Я не смогу отвлекаться на вашу защиту, — объяснял я. – И я не хочу оставлять раненых здесь без присмотра. Вы только поддерживайте ритм.
— Но я хочу с вами. Я хочу помочь. Я не боюсь, — он побледнел чуть сильнее, — погибнуть, сражаясь рядом с вами.
— Посмотрите на это с другой стороны, — посоветовал я ему. – Если мы не сдюжим, вы все равно умрете.
Мгновение Баттерс молча смотрел на меня, потом кивнул.
— М-да. Теперь я чувствую себя лучше.
— У каждой монеты есть своя оборотная сторона, — заметил я. – Идемте, Рамирес.
Рамирес уже снова улыбался.
— Каждый, кто позволяем мне прокатиться на своем динозавре, может звать меня просто Карлосом.
Я забрался в первое седло, а Рамирес устроился во втором.
— Господь да поможет вам, Гарри, — произнес Баттерс, продолжая маршировать на месте с крайне невеселым выражением лица. С учетом того, кого я взял в союзники, я, типа, сомневался немного в том, что Бог согласится помогать мне.
— Любая помощь будет кстати, — сказал я вслух и положил руку на шкуру Сью. Она распрямила ноги, и я повернул ее в направлении воронки.
— Вы ранены, — заметил Рамирес. Он говорил очень тихо.
— Мне это не мешает, — ответил я. – Об остальном позаботимся позже… если это «позже» наступит. Кстати, вы рассчитали точно. Спасибо.
— De nada, — отозвался он. – Я стоял как раз у Моргана за спиной. Я слышал, как вы пытались убедить его насчет Люччо.
— Вы мне поверили? – я послал Сью вперед. Ей понадобилось несколько шагов, чтобы набрать скорость.
Родригес вздохнул.
— Я много о вас слышал. Видел вас на том собрании Совета. Нутром чувствую, что с вами все о’кей. Да и личное знакомство подтверждает.
— И вы заглянули ей в душу. Вы быстро сориентировались. И стреляете метко.
— Я гениален и умел, — скромно признался он. – Это нелегкая ноша – при моей-то ангельской внешности. Но я в меру сил стараюсь нести ее.
Я коротко, хрипло хохотнул.
— Ясно. Надеюсь, я не навожу на вас скуку?
— Разве я не перечислил в списке своих достоинств терпимость и всепрощение? – Сью набрала скорость, и я свернул на улицу. – Эй, — окликнул он меня. – Нехорошие парни вон там…
— Знаю, — ответил я. – Но они ожидают нападения с той стороны. Я хочу обогнуть квартал и попытаться зайти к ним с тыла.
— А успеем?
— Эта малютка умеет шевелиться, — заверил я его. Сью пустилась во весь опор, и тряска уменьшилась.
Рамирес довольно улюлюкнул.
— Вот это круто, — заметил он. – Я даже подумать боюсь, как сложно все это было, должно быть.
— Ничего особенно сложного, — возразил я.
— Ох… Значит, призвать динозавра на деле совсем просто, так?
Я фыркнул.
— В любую другую ночь, в любом другом месте, не думаю, чтобы у меня это получилось. Но и сложного в этом ничего особенного не было. Поднять машинный блок ведь не трудно. Просто повозиться надо.
Некоторое время Рамирес молчал.
— Впечатляет, — произнес он, наконец.
Я почти не знал Рамиреса, но чутье говорило мне, что такими словами он не швыряется направо и налево.
— Когда вы делаете какую-нибудь глупость и погибаете, это просто глупость, — сказал я. – Когда вы делаете глупость и остаетесь в живых, об этом говорят уже как о впечатляющем или героическом.
Он невесело хихикнул.
— То, что мы сейчас делаем… — произнес он. Голос его смягчился и утратил заметную часть своей обычной бравады. – Это просто глупость, да?
— Возможно, — сказал я.
— С другой стороны, — заявил он своим обычным голосом, — если мы выживем, мы герои. Медали. Девицы. Банковские счета. Тачки. Может, нас даже нарисуют на коробках с корнфлексом.
— Ну уж это, по крайней мере, могли бы и сделать, — согласился я.
— Значит, нам осталось убрать двоих. Кого первого?
— Гривейна, — сказал я. – Если он дирижирует толпой зомби, охраняющих территорию, он вряд ли уделил много внимания защитным заклятиям, да и бросить на нас что-либо еще у него вряд ли получится. Надо бить его сразу, по возможности наверняка, пока он не опомнился. Он вооружен цепью и, судя по тому, что я видел при поединке его с Собирателем Трупов, он умеет с ней управляться.
— Гм, — заметил Рамирес. – Погано. Каждый, кто умеет управляться с кусари, довольно крутой клиент.
— Угу. Поэтому мы его застрелим.
— Чертовски верное решение – застрелить, — сказал Рамирес. – Вот почему так много юных членов Совета в восторге от того, как вы ведете дела, Дрезден.