Я успел выставить искрящееся голубое облако своего щита, отбивая метко пущенную стрелу, и тут же в мое защитное поле с силой пистолетных пуль захлопали другие стрелы. Я хотел, было, выкрикнуть команду Рамиресу, но он сам выставил вбок левую руку, и из его растопыренных пальцев паутиной развернулось и прикрыло нас с левого фланга такое же поле, только зеленого цвета.
Но какими бы яростными, сильными, стремительными и смертоносными ни был зомби, против Сью они не тянули.
Раны, которые могли бы и устрашить живого зверя, только разъярили ее, и ярость эта только добавила сил ее серому в черных пятнах телу. Она взревела так громко, что у меня болезненно заложило уши, поймала зубами висевшего у нее на боку зомби и швырнула его прочь. Он перелетел через ближний от нас пятиэтажный корпус и скрылся из вида. Каждый шаг ее ножищи оставлял за собой на асфальте отпечаток глубиной в добрый фут. Довольно быстро атака зомби превратилась в затянувшийся урок по методикам самоубийства, поскольку любой ущерб, причиненный моему динозавру очередным воином-мертвецом, не просто стоил тому... нет, не жизни — жизни у них и так уже не было — но уничтожал того окончательно, а тираннозавр становился тольо злобнее, сильнее и неодолимее.
Черт, это было все равно, что ехать верхом на землетрясении.
— Смотрите! — крикнул Рамирес. — Вон там!
Я посмотрел в указанном направлении и увидел Гривейна — тот стоял в круге, в своей шинели и шляпе. Некромант отбивал ровный ритм на подвешенном к поясу барабане; в другой руке он сжимал посох из корявой, сучковатой черной деревяшки. Он увидел нас, и лицо его перекосилось от ненависти, а глаза вспыхнули безумным огнем.
Я скомандовал Сью двигаться в круг, но тираннозавр вдруг вышел из-под контроля. Должно быть, обилие крови и боевой азарт перегрузили ее крошечный мозг, превратив в многотонную, неуправляемую боевую машину.
— Быстрее же! — крикнул Рамирес.
— Она меня не слышит! — заорал я в ответ. Я сделал еще одну отчаянную попытку пробиться в мозг Сью; с таким же успехом я мог пытаться голыми руками остановить бульдозер. Я стиснул зубы, лихорадочно изобретая способ направить Сью туда, куда мне нужно, и тут меня осенило. Вместо того, чтобы силиться умерить ее боевой пыл, я попробовал подогреть его еще сильнее, а потом указал на стоявших у самого круга зомби.
На подобное предложение порезвиться Сью отозвалась с готовностью и тут же свернула в направлении круга, давя и круша всех, кто подвернулся ей по дороге.
— Придется прыгать! — крикнул я.
— Йяхуууу! — откликнулся Рамирес, блеснув белозубой улыбкой.
Сью как раз гналась за петлявшим как перепуганный заяц зомби, оказавшись в каких-то десяти футах от перевернутых столиков. Я испустил вопль, в котором страх мешался с возбуждением, и прыгнул со спины динозавра на землю. Ощущение было сродни падению из окна второго этажа, но мне удалось приземлиться ногами вперед и перекатиться в сторону, смягчив удар, хотя колени и локти я себе ободрал при этом изрядно.
Я вскочил и тут же прикрылся щитом, перехватив удар Гривейновой цепи.
— Болван, — прорычал он. — Лучше бы ты принял мое предложение, пока я давал тебе такой шанс, — взгляд его метнулся вверх и жадно вспыхнул. Я посмотрел в ту сторону: низ воронки находился уже в каком-то десятке футов от земли.
— Тебе его не выпить, пока я здесь, — крикнул я в ответ, отступая, но так, чтобы оказаться внутри круга перевернутых столов. Когда мне это удалось, тошнотворное, жуткое ощущение могильного холода исчезло. Воронка больше не высасывала из меня жизнь — должно быть, это был самый глаз магического урагана. — Одна мелкая осечка, и отдача убьет тебя. Все кончено.
— Нет, не кончено! — взвыл он, и цепь его, взметнувшись в воздух, снова ударила в мой щит. — Это мое, мое! По праву рождения! Я был его любимцем!
Я едва услышал шаги за спиной и обернулся как раз вовремя, чтобы отбить щитом копье очередного зомби. Копье разбилось в щепки, однако мою раненую ногу обожгло острой болью: Гривейнова цепь обмоталась вокруг лодыжки и с силой дернула. Я потерял равновесие и рухнул на землю.
Гривейнов зомби навалился на меня со спины и впился зубами мне в плечо чуть левее шеи. Боль была чудовищная, обжигающая – и это при том, что кусал он меня сквозь плащ и заговоренную ветровку. Зомби злобно взвыл и отпустил меня – только для того, чтобы попытаться впиться в незащищенную шею. Я забился, пытаясь сбросить его, откатиться в сторону, но мое избитое тело ослабло, и сил у меня просто не хватало.
— Умри! – визжал Гривейн, заходясь в безумном хохоте. – Умри, умри, ум…
Вопль вдруг сменился негромким, захлебывающимся хрипом, и вцепившийся в меня зомби вдруг обмяк.
Я выбрался из-под него и увидел Гривейна – тот стоял в нескольких футах от меня, выпустив цепь и прижав руку к шее. Кровь, черная в зловещем ночном свете, сочилась у него между пальцев. Лицо его снова исказилось яростью, и он повернулся ко мне, выбросив руку в направлении зомби. Тот снова ожил.
И тут на лице Гривейна отразилось изумление. Глаза его закатились, и я увидел длинный, ровный надрез, перечеркнувший его шею от края до края.
В поле моего зрения вступил Рамирес. В руке он держал свой серебряный меч, только теперь он был весь залит кровью. В другой руке он держал пистолет. Спокойно, не торопясь, но и не колеблясь, он поднял его и наставил в голову Гривейна – с расстояния в пять футов.
А потом нажал на курок.
Тело некроманта обмякло и повалилось на траву, только одна нога его слабо подергивалась.
Зомби вокруг нас вдруг лишились движения. Большинство их просто безучастно стояло, глядя в никуда. Впрочем, тираннозавриху Сью это волновало очень мало, и она продолжала сеять в их рядах хаос и разрушение.
Рамирес подошел ко мне и помог мне подняться.
— Извините, что чуть припозднился. Пришлось уворачиваться от некоторых мерзавцев.
— Но вы прорвались-таки в круг, — произнес я, задыхаясь.
Он кивнул, поморщившись.
— Не мог стрелять – боялся вас зацепить при таком освещении. Пришлось делать все по-старомодному. Впрочем, вы его тоже отвлекли будь здоров как.
— Вы все сделали как надо, — сказал я. По спине стекало что-то мокрое, горячее, липкое. – Слава Богу, он совершенно сбрендил.
— Это почему? – не понял Рамирес.
— Ну, под занавес. Вы перерезали ему глотку, а он все еще думал, что все идет как надо. Он попытался восстановить контроль над своими зомби. Словно он решил, что смерть – это понарошку, когда она пришла к нему.
— А почему нам повезло?
— Он отказался верить в то, что умирает, — ответил я. – Обошлось без смертного проклятия.
Рамирес кивнул.
— Да, вы правы. Мы просто счастливчики.
— Не уверен, что соглашусь с вами, джентльмены, — произнес мужской голос.