— Ива! — поперхнулся я.
Она контролировала ситуацию. Блеснула вспышка, резко пахнуло озоном и глаженым бельем, и из кучки пепла, осевшей на землю (при этом в радиусе трех футов от маленьких ножек не упало ни крупинки), выкатился серебряный динарий. Монетка катилась по прямой, направляясь к Тессе, но Ива прижала ее к земле башмачком.
— Маленькая, — произнес я, имитируя Санин русский акцент и борясь с нездоровым хихиканьем. — Но свирепая.
Тесса смотрела на прижатую к земле монету с легкой улыбкой на губах.
— Расточительно. Как ты думаешь, много ли таких заклятий тебе удастся прежде, чем ты останешься без энергии, малышка?
Ива пожала плечами.
— Много ли у тебя миньонов, которыми ты готова пожертвовать? И многие ли из них желают умереть за тебя?
— Эй, все, — крикнула Тесса. — Сделайте так, чтобы она вас увидела.
И в ответ на ее зов со всех сторон возникли кошмарные фигуры, огромные по сравнению с ее одинокой, хрупкой фигуркой. Дейрдре, насквозь промокшая, воняющая тухлой рыбой и водорослями, недобро покосилась в мою сторону, поднимаясь по ступеням амфитеатра, чтобы встать рядом с матерью. Пернатая тварь, продолжавшая удерживать меня за руки, тихо истекала кровью, негромко поскуливая, но хватки на моих запястьях не ослабляла. С искусственного склона, ковыляя по-обезьяньему, спустился с нехорошей ухмылкой на морде Магог, и я подумал еще, куда, черт подери, запропастился Кинкейд. Обсидиановая статуя чуть сменила позу, удерживая меня за грудь рукой — у меня сложилось впечатление, что при желании динарианец мог бы без особого усилия продавить мою грудную клетку вплоть до позвоночника.
Вокруг стояло с полдюжины других. Розанна оказалась довольно красивой женщиной, классической демонессой с алой кожей и козлиными ногами, черными кожистыми крыльями и изящно изогнутыми рожками. Вот только глубоко посаженные карие глаза терялись под парой горящих зеленых. На плече ее висела сумка, такая же, как у Шипастого — Тесса называла его Намшиилом Колючим. Ну, и остальные тоже отличались, каждый по-своему, зловещей, опасной и просто жуткой внешностью.
Подозреваю, даже в Аду проще найти крепкие спины, чем крепкие мозги.
Ива повернулась к ним лицом и подняла руки в отдаленном подобии оборонительной стойки из восточного единоборства. На самом деле это было не так. Она готовилась управлять защитными энергиями. Просто до сих пор мне не приходилось видеть никого, кто готовился наводить каждой рукой по два заклятия одновременно.
Тут в голову мне пришло два вопроса. Во-первых, если план динарианцев заключается в том, чтобы истощить у Ивы запасы магии, а потом одолеть ее грубой силой, почему они не сделали этого до сих пор? И во-вторых…
Что это за шипящий звук такой?
Он нарастал постепенно — я вообще едва слышал его, пока не сосредоточился на нем, отстранившись от исходивших от Пернатого животной вони и запаха крови, от ледяной незыблемости руки Обсидиановой Статуи.
Негромкий, но ровный шипящий звук вроде выходящего из пробитой шины воздуха или…
Или струи дезодоранта из баллона.
Я поднял голову и завертел ею, пытаясь заглянуть поверх конечностей Пернатого, которые оказались не руками, не ногами, а чем-то средним между ними как у паука. Я не видел, чем именно он удерживает мои запястья, но и не хотел этого видеть. Зато я увидел пару листков, трепетавших на кусте, из-под которых поблескивало что-то металлическое; именно оттуда доносилось загадочное шипение.
Газ.
Весь этот план рассчитан, исходя из атаки на девчонку, не Архив.
По сравнению со взрослыми масса тела ребенка очень невелика.
Отравляющее вещество, распыленное в воздухе, окажет гораздо более сильное действие на Иву, нежели на динарианцев — или даже на любого взрослого. Все, что оставалось сделать нехорошим парням, это найти обездвиживающий состав, эффективность которого зависит от веса тела — и у них в руках окажется идеальное оружие против нее. Должно быть, Тесса с Никодимусом заставили нескольких самых старательных своих лакеев притащить сюда баллоны с газом, открутить в нужный момент вентили и подождать, пока она свалится.
Мои мысли метнулись назад, к заклятию Намшиила Колючего, которым он занимался под прикрытием своей завесы. Маленькая деталь, на которую я тогда почти не обратил внимания, вдруг всплыла в моей памяти. Тогда меня волновало то, что за заклятие он готовит. А стоило бы беспокоиться о том, где он этим занимался: прямо под пучком мощных воздуховодов. Возможно, он собирался привести в действие какое-нибудь воздушное заклятие, которое бы разгоняло газ по всему пространству океанария.
Может, мне померещился запах каких-то медикаментов? Или кончик моего носа онемел? Блин-тарарам, Гарри, тебе некогда ни ударяться в панику, ни валиться в обморок. Нужно предупредить Иву.
Я повернул голову обратно и поймал на себе взгляд Тессы.
— Догадался, умник? — пробормотала Девица-Богомол. — Если он заговорит, — приказала она Обсидиановой Статуе, — раздави ему грудь.
Голос, прозвучавший со стороны головы изваяния-андрогина, отличался причудливой модуляцией.
— Слушаюсь, гос…
Послышалось звонкое «чпок!», комок спрессованного воздуха легонько прошелся по моей коже, и головы Статуи — равно как и Пернатого — разом взорвались облачками разноцветных брызг. Статуя превратилась в подобие вышедшего из повиновения асфальтоукладчика, разбрызгивая на все стороны черную, напоминающую горячий асфальт жижу, и, наконец, повалилась сначала на спину, потом перекатилась на четвереньки и принялась колотить кулаками по бетонному полу. Наверное, она все еще пыталась размозжить меня, только без головы ей было трудно сообразить, что нас разделяет шесть футов, и она просто крушит ни в чем не повинный пол.
Пернатый просто рухнул, обливаясь очень напоминающей человеческую по цвету — и запаху, и, могу утверждать смело, вкусу — кровью, и придавил меня всей своей трехсотфунтовой тушей.
— Ива! — заорал я. — Газ! Уходи!
А потом сделалось очень шумно.
Серия трескучих ударов прозвучала быстрее, чем вы успели бы щелкнуть пальцами, и со всех сторон послышались полные боли и злобы вопли динарианцев. Придавленный телом Пернатого, я все-таки увидел сквозь застилающую глаза пелену разбегающихся в поисках укрытия динарианцев и вспышку очередного выстрела в дальнем углу зала. Что ж, по крайней мере я знал теперь, где находится Кинкейд — в точке, откуда он смог убрать разом двоих одержимых демонами психов, причем одной-единственной пулей; любое другое решение означало бы мою мгновенную смерть.
— Он больше не нужен, — взвыла Тесса. — Тарсиэль, убери Адского Пса! Все остальные — взять девчонку!
Ну, давай, Гарри. Самое время вернуть долг Кинкейду, вытащив отсюда Иву. Интересно еще, как. Моя правая рука действовала неважно, а моя увечная левая рука тоже не пришла от этого в восторг, но я упирался, толкал, тянул и смог-таки выбраться из-под мертвого динарианца достаточно, чтобы лучше оглядеться по сторонам. Я уже собрался вылезти из-под него окончательно, когда из клубка щупалец, что заменяли этой твари лицо, выпала прямо на меня серебряная монета, и я в ужасе отдернул голову.