Так вот, Перевертыши намного, намного страшнее. Для более полного представления о них вам стоит послушать предания навахо, юта и других индейских племен юго-запада Штатов. Они редко говорят на эту тему, поскольку искренний и абсолютно естественный страх, внушаемый такого рода историями, делает Перевертышей только сильнее. Ну, а чужим об этом рассказывают еще реже, поскольку чужие не могут полагаться на фольклор — не самую плохую основу для того, чтобы защитить себя. А еще потому, что ты никогда не знаешь, а вдруг тот, кому ты все это рассказываешь, и есть Шкура-Перевертыш. Возможна ведь и такая мрачная ирония судьбы. Однако я в своем ремесле не первый год, так что знаком с теми, кто помнит эти истории. Они делились ими со мной при свете дня, но даже так тревожно оглядывались то и дело, словно боялись, что жуткие легенды могут привлечь внимание Перевертыша.
Потому что случалось и такое.
Вот такие они, Перевертыши. Даже люди, понимающие опасность, которую собой представляют Перевертыши, которые лучше любого другого в этом мире знают, как защититься от них, — даже они не любят об этом говорить.
Впрочем, в некотором роде, это играло мне на руку. Прогулка по темному переулку в разгар чикагской ночи, по месту, где меня чудом не порвали в клочья, щекотала нервы, но не настолько, как могло бы быть в присутствии Перевертыша. Если бы все обернулось кошмарами, не уступающими по действию на психику «Байкам из склепа», я бы сразу понял, что оказался в опасности.
Пока же ночь оставалась всего лишь…
Невысокая фигурка в легкой куртке с символикой чикагской футбольной команды выступила из-за угла. Восстановленное городское освещение высветило светлую шевелюру.
— Вечер добрый, Дрезден, — произнесла сержант Кэррин Мёрфи.
…немного утомительной.
— Мёрф… — механически отозвался я. Мёрфи работает в отделе специальных расследований чикагской полиции. Когда случается что-либо сверхъестественно поганое и в это дело впутывают полицию, Мёрфи частенько обращается ко мне за советом или помощью. Городские власти да и жители тоже не любят слышать о «вымышленных» тварях вроде Перевертыша или вампиров. Им гораздо проще отмахнуться от проблемы — и тогда ее спихивают на Мёрфи и остальных ребят из ОСР.
— Я тут прикормила одного парня из дорожной полиции, чтобы он приглядывал за некоторыми конкретными тачками, — сообщила Мёрфи. — Плачу ему пивом от Мак-Энелли. Он позвонил мне и сказал, что твою машину эвакуировали.
— Ох, — выдохнул я.
Мёрфи пристроилась ко мне. Я свернул на тротуар. Роста в ней пять футов с таком, светлые волосы чуть ниже плеч, а еще у нее ярко-голубые глаза. Она не то чтобы хорошенькая, но симпатичная — в общем, законченный типаж чьей-нибудь любимой тетушки. Что не так уж сильно отличается от истины. У нее целая куча родни — огромная такая семья ирландцев-католиков.
— Потом я услышала о перебоях с электричеством, — продолжала Мёрфи, — и о каких-то нарушениях общественного порядка в квартале, где проживают твои друзья оборотни. И еще сообщили о девушке, которая, возможно, не выкарабкается, и о юноше, который уже не выкарабкался.
— Угу, — отозвался я. Боюсь, это вышло довольно вяло.
— Кто это был? — спросила Мёрфи.
— Кирби, — ответил я.
— Господи, — выдохнула Мёрфи. — Что случилось?
— За мной следил кто-то очень быстрый и злобный. Оборотни его атаковали. Все обернулось паршиво.
Мёрфи кивнула и остановилась; до меня с некоторым запозданием дошло, что мы стоим рядом с ее «Сатурном» — усовершенствованной версией того, который взорвали, — в наглую припаркованным прямо перед пожарным гидрантом. Она обошла машину и подняла крышку багажника.
— Я взяла это в той груде деталей, которую ты называешь своей машиной. — Мёрфи достала из багажника сумку с медикаментами и кулер. — Лежало на пассажирском сиденье. Я подумала, может, ты захватил их не случайно.
Блин-тарарам! В суматохе нападения и того, что случилось после, я напрочь забыл о причине, по которой вообще ездил к Томасу. Я взял у Мёрфи сумку.
— Угу. Черт подери, Мёрф. Спасибо.
— Тебя не подбросить? — предложила она.
Я собирался взять такси, но и тратить денег там, где этого можно избежать, мне тоже не хотелось. Возможно, ремесло чародея и возбуждает, но окупается значительно хуже, чем, скажем, работа в органах правопорядка.
— Еще бы, — кивнул я.
— Надо же, какое совпадение. Я как раз хотела задать тебе пару вопросов. — Она отперла дверцу настоящим ключом, не той маленькой штучкой, как она там называется, которая автоматически отпирает машину, стоит вам нажать кнопку, и придержала ее для меня таким же галантным жестом, каким проделывал это для нее миллион раз я. Наверное, решила, что удачно поддразнила меня.
Что ж, возможно, она и права.
Вся эта история с каждой минутой становилась все запутаннее, и мне не хотелось втягивать в нее еще и Мёрфи. То есть я хочу сказать, оборотни давным-давно надежно охраняли свою территорию, и видит Бог, из-за меня едва ли не половина из них выбыла из строя в первую же пару часов после начала этого дела. Вряд ли Мёрфи повезло бы в этих обстоятельствах намного больше.
С другой стороны, Мёрфи я доверяю. Я доверяю ее здравому смыслу и умению видеть пределы своим силам и возможностям. Ей доводилось видеть копов, порванных в клочья из-за того, что те пытались выступать в чужой весовой категории, и она знала, где проявлять инициативу, а где нет. Ну и еще, захоти она чинить мне препятствия — а она могла, и серьезные, — моя жизнь сильно осложнилась бы. Даже при том, что она не возглавляла больше ОСР, она обладала в отделе значительным влиянием, и одно словечко, замолвленное ею лейтенанту Столлингзу, могло бы связать меня по рукам и ногам — что, вполне возможно, означало для меня смерть.
В общем, вы могли бы сказать, что Мёрфи угрожала мне неприятными последствиями в случае, если я не поговорю с ней, и оказались бы правы. Или могли бы сказать, что Мёрфи, рискуя жизнью, предлагала мне помощь, и тоже оказались бы правы. А могли бы сказать, что Мёрфи оказала мне услугу, привезя медицинскую сумку, чтобы мне сложнее было не подпускать ее к этому делу — и это тоже было бы правдой.
Вы могли бы сказать также, что я стоял, переминаясь с ноги на ногу, в то время как на счету была каждая секунда. И это тоже правда.
И в конце концов Мёрфи просто хороший человек.
Я сел в машину.
— Говоря прямо, — сказала Мёрфи, когда мы подъезжали уже к моему кварталу, — ты прячешь беглеца от ваших же копов, полагая, что этого типа подставили с целью развязать в Белом Совете гражданскую войну. И что по городу разгуливает какая-то индейская страшилка, пытающаяся тебя убить. И что ты не уверен в том, что эти два факта связаны между собой.
— Скорее, что я не знаю, как именно они связаны. Пока не знаю.
Мёрфи прикусила губу.