— Меня зовут Гарун, — сказал человек, когда Наила остановилась перед ним. — Я — наиб этой деревни. Я приветствую вас от имени фрименов Туоно.
Наила показала через плечо на Айдахо и Сиону, которые остановились за ее спиной.
— Приготовлены ли квартиры для наших гостей?
— Мы, фримены, славимся своим гостеприимством, — ответил Гарун. — Все готово.
Айлахо втянул ноздрями кисловатый запах этого места, прислушался к доносившимся откуда-то звукам, посмотрев в открытые окна здания с флагом. Зеленое знамя Атрейдесов, развевающееся над этим убожеством? В окно был виден зал с низким потолком, оркестровая яма в дальнем конце, эстрада и ряды кресел. Пол был застлан ковром. Помещение было, несомненно, концертным залом, местом развлечения туристов.
Звук шаркающих шагов вновь вернул внимание Айдахо к Гаруну. Теперь вперед выступили дети, протягивавшие своими чумазыми руками цветы прибывшим. Цветы давно увяли.
Гарун обратился к Сионе, правильно определив ее звание по золотым шевронам ее командирского мундира.
— Не хотите ли посмотреть представление наших фрименских ритуалов? — спросил он. — Может быть, послушать музыку? Посмотреть танцы?
Наила приняла букет цветов из рук одного ребенка, понюхала цветы и чихнула.
Другой оборванец протянул цветы Сионе, подняв на нее свои широко открытые глаза. Она приняла цветы, но даже не посмотрела на ребенка. Айдахо вообще отогнал детей от себя. Они в нерешительности постояли, потом обежали его и направились к отряду Говорящих Рыб.
Г арум обратился к Айдахо:
— Если вы ладите им несколько монет, они не будут нас больше беспокоить.
Дункан содрогнулся. Так выглядит теперь обучение фрименских детей?
Гарун снова обратил свое внимание на Сиону и начал рассказывать ей о расположении деревни. Наила тоже внимательно слушала.
Айдахо отошел от них и направился вниз по улице, видя, как за ним наблюдает множество глаз, которые не осмеливаются встречаться с его взглядом. Чувства Айдахо были оскорблены украшениями, которые не делали лучше дома, несшие на себе все признаки глубокого упадка. Он снова посмотрел сквозь открытую дверь на зрительный зал. В Туоно проглядывала какая-то грубость, была какая-то завеса, скрывавшая невидимую борьбу, борьбу неведомо за что, скрытую за пожухлыми цветами и просительным голосом Гаруна. В другое время и на другой планете это были бы картонные макеты старинных домов, перепоясанные веревками крестьяне, смиренно протягивающие помещику свои петиции. Он слышал плаксивые нотки в голосе Гаруна. Это не фримен! Эти бедные создания живут в трущобах, пытаясь сохранить хотя бы часть своей цельности. Однако эта цельность с каждым годом все больше и больше вырывалась из их рук. То были утерянная цельность и утраченная реальность. Что здесь сотворил Лето? Эти музейные фримены растеряли все, кроме способности к растительному существованию и пустому произношению старинных слов, которые они не понимали и даже не умели правильно произносить.
Он вернулся к Сионе и принялся рассматривать накидку Гаруна, обратив внимание на то, как тесно она скроена, — это говорило о недостатке материи и стремлении к экономии. Была видна часть серого защитного костюма — ни один фримен не позволил бы солнцу касаться своими лучами драгоценного защитного костюма. Айдахо оглядел других членов делегации и заметил у них ту же скупость в отношении одежды. Это выдавало их эмоциональное унижение. В такой одежде невозможно делать экспансивные жесты, она не допускает свободы Движений. Накидки были тесными и ограничивающими у всех этих людей!
Движимый отвращением, Айдахо шагнул вперед и распахнул накидку Гаруна, чтобы взглянуть на его защитный костюм. Так и есть! Костюм был полной бутафорией — ни рукавов, ни ботинок на присосках!
Гарун отпрянул назад и схватился за рукоятку ножа, который, как сразу заметил Айдахо, висел на поясе костюма.
— Эй. что ты делаешь? — злобно крикнул Гарун. — Ты не смеешь так прикасаться к фримену?
— Ты — фримен? — язвительно поинтересовался Айдахо. — Я жил с фрименами! Я воевал с ними против Харконненов! Я умирая с фрименами! Ты? Ты — паяц!
Костяшки пальцев Гаруна, сжимавших рукоятку ножа, побелели. Он обратился к Сионе:
— Кто этот человек?
— Это Дункан Айдахо, — вместо Сионы ответила Наила.
— Гхола? — Гарун вгляделся в лицо Айдахо. — Мы никогда не видели тебя таким прежде.
Айдахо едва не поддался желанию очистить площадь от этого сброда — очистить любой ценой, даже ценой собственной жизни — униженной и ненужной даже тем, кто постоянно воскрешал его. Да, я — устаревшая модель! Но это не фримены.
— Обнажи оружие или убери руку с ножа, — потребовал Айдахо.
Гарун опустил руку.
— Это не настоящий нож, — сказал он. — Простая декорация, — голос его стал подобострастным. — Но у нас есть настоящие ножи, даже отравленные! Они хранятся запертыми для лучшей сохранности.
Айдахо ничего не смог с собой поделать. Откинув назад голову, он оглушительно расхохотался. Сиона улыбалась, и только Наила сохранила полную серьезность, а Говорящие Рыбы моментально окружили начальников плотным кольцом.
Смех оказал странное действие на Гаруна. Он опустил голову и сцепил руки перед собой, но Айдахо успел заметить, что пальцы его заметно дрожали. Когда Гарун снова поднял голову, взгляд его был исподлобья направлен на. Айдахо. Дункан мгновенно отрезвел. Было такое впечатление, что невидимый страшный сапог сокрушил самолюбие Гаруна, сделав из него жалкого раба. В глазах этого человека можно было прочесть покорное ожидание. Он смотрел и ждал. По причине, которую не смог бы объяснить сам Айдахо, ему на память вдруг пришли строки католической библии: «Не те ли это малые, которые смиренны и наследуют царствие небесное?»
Гарун прочистил горло.
— Может быть, гхола Дункан Айдахо посмотрит наши обычаи и наши ритуалы и выступит судьей?
Слыша эту жалобную просьбу, Айдахо почувствовал себя пристыженным.
— Я научу вас всему, что знаю о фрименах, — он оглянулся и увидел, что Наила сердито нахмурилась.
— Это поможет нам провести время, — сказал он. — И по знает, может быть, на эту землю вернется что-то от старого фримена?
— Нам нет нужды играть в эти культовые игрища! Веди вас на наши квартиры, — сказала Сиона.
Наила опустила голову и в смущении заговорила, стараясь не смотреть на Сиону:
— Командир, есть одна вещь, о которой я должна вам сказать.
— Ты должна сказать, что мы должны навсегда остаться в этом тухлом месте и что твоя обязанность проследить за этим.
— О нет, — возразила Наила и посмотрела в глаза ионе. — Куда вы сможете уйти? Через стену вам не перелезть, тем более что за ней река. А позади — только песок Сарьира. О нет, это нечто совсем другое.