– Твоя тайна продолжает завораживать Аваату, Раджа Томас, – заметил Паниль. – Кто ты?
– Лучший друг Корабля.
В этих словах Керро уловил нечто похожее на истину. Память вернула его в учебную комнату на борту. На долю секунды его охватила ревность и тут же ушла.
– Лучший друг Корабля готов развязать войну?
– Другого пути нет.
– Но кто будет сражаться в этой войне?
– Они и мы – больше некому.
– Но кто это – «мы»?
Томас обвел рукой стену джунглей, надеясь, что указывает в ту сторону, где скрываются принесенные сюда дирижабликами люди.
– И ты намерен противостоять Оуксу насилием?
– Оукс обманщик. Капеллан-психиатр обязан исполнять первую заповедь богоТворения – выживание. Оукс готов пожертвовать будущим всего человечества ради достижения собственных шкурных целей.
– Это верно. Оукс эгоист.
– Чтобы выжить, – продолжал ослепленный негодованием Томас, – необходимо планировать и жертвовать. А кэп должен быть способен жертвовать большим, нежели остальные. В богоТворении мы детей своих отдаем Кораблю. Оукс же заставляет клонов служить его целям, и это при том, что запасы провизии ограниченны. Дети голодают, покуда его игрушки…
Томас умолк, в отчаянии соображая, как же ему заставить поэта понять, что необходимо сделать. Из-за горизонта на востоке выскочила Алки, пронизав молочно-белыми лучами стоящий в кратере туман. Вблизи отчетливо выступил из сумерек каждый блестящий от влаги лист, но в отдалении все по-прежнему сливалось, как на размытой акварельной картине.
– Мы все в опасности, смертельной опасности, – пробормотал он.
– Жизнь всегда в опасности.
– Ну хоть в чем-то мы сходимся.
Томас опустил голову. Взгляд его упал на его же собственные ботинки, и, стоило ему увидать их, как время растянулось, точно в предсмертный миг. Томас вспомнил, как беспомощно болтались его ноги, когда дирижаблик уносил его от клацающего челюстями рвача.
«Смертельная угроза!»
И вспомнился другой миг, сродственный этому, – когда он нажимал стоп-кран на борту безднолета «Землянин», бессчетные века и повторы тому назад. Между решением нажать клавишу и прикосновением прошли годы, и галактики махали ему ветвями на кончиках пальцев. На правом указательном пальце, у самой костяшки, встал торчком один миллиметровый волосок, и что-то крохотное и влажное скользнуло по левой щеке.
– Зачем дирижаблик приволок меня сюда?
– Чтобы сохранить семя.
– Но Оукс и команда из Первой лаборатории погубят нас всех. Никто не спасется. Кого упустят они, прикончит Корабль.
– И все же мы в Эдеме, – проговорил Паниль, легко поднимаясь на ноги. Он обвел кратер взмахом руки. – Здесь есть пища. Тепло. До прибрежных утесов менее километра, до Редута – не больше десяти. И все же мы живем в разных мирах, а ты готов свести их воедино.
– Нет! Ты не понимаешь, что я…
Томас сбился. На него упала тень, и, подняв голову, он увидел, как проплывают в вышине три дирижаблика, волоча в щупальцах массивный резак для пластали и несколько извивающихся человеческих тел. За ними стену кратера преодолели еще несколько дирижабликов. И все тащили с собой людей и оборудование.
Когда один пролетал над ними, отвернув от ветра перепонку паруса, Керро дотронулся до его щупальца.
– Льюис перевел Первую лабораторию в Редут, – проговорил он отрешенно. – Этих людей изгнали. Они в ужасе. Мы должны позаботиться о них.
Томаса захлестнул восторг.
– Ты спрашивал о моем войске? Вот оно! А дирижаблики несут нам оружие! Ты говоришь, они не помогут нам в бою, но…
– Теперь я верю, что ты был когда-то кэпом, – промолвил Паниль. – Хранитель ритуалов и священных облачений – принадлежностей и одеяний беды.
– Я говорю тебе, другого пути нет! Мы должны захватить Редут и научиться наконец богоТворить!
Паниль уставился на него невидящими глазами.
– Или ты не знаешь, что Корабль создан людьми? И все, что проистекает от Корабля, – также людское творение. Корабль не требует от нас ничего, что не шло бы от нас самих.
Томас был уже не в силах сдерживать гнева и отчаяния.
– Ты спрашиваешь меня, знаю ли я, что Корабль – людских рук дело? Да я был среди этих людей!
Для Керро это стало откровением – Томас, клочок воскрешенного прошлого! Он почти видел в этом длань Корабля – прошлое, настоящее, будущее сплетались прекрасным узором. Не хватало только стихов, чтобы воплотить эту красоту. Керро улыбнулся собственному озарению.
– Тогда ты должен знать, для чего вы создали Корабль! – воскликнул он.
Томасу в его словах послышался вопрос.
– Мы летели на безднолете «Землянин» с приказом превратить его в мыслящее существо. Нам оставалось выполнить приказ – или погибнуть. Мы его выполнили. И в миг самоосознания Корабль избавил нас от одной угрозы, чтобы превратиться в иную. Он потребовал, чтобы мы научились богоТворить. БогоТворением Корабля мы должны были наполнить свои жизни – мы и все наши потомки.
Паниль не ответил, молча взирая, как подлетающие стайки дирижабликов сгружают людей и оборудование. Чашу кратера наполняло испуганное бормотание спасенных и негромкий пересвист дирижабликов.
– Так значит, ты говоришь с Кораблем, как и я, – негромко произнес Керро. – И все же не слышишь собственных слов. Теперь я понимаю, для чего Кораблю понадобился поэт.
– На самом деле нам нужен опытный военачальник, – отрезал Томас. – Но за отсутствием такового сгожусь и я.
Развернувшись, он двинулся в сторону ближайшей кучки новоприбывших.
– И чем ты займешься? – поинтересовался Паниль.
– Набором рекрутов.
В процессе ностальгической фильтрации Земсторона в сознании корабельников превратилась в сказочную страну. Представители разных народов, пересказывающие истории своих племен, могли свести их в единое целое лишь в атмосфере золотого века. Никто из корабельников не бывал во всех точках Земли, не сталкивался со всеми ее общественными структурами. На протяжении поколений позитивные воспоминания укреплялись, покуда не приобрели мифологическую окраску.
Керро Паниль, «История Авааты».
Легата сидела за пультом связи в своем кабинетике в Редуте. Кабинет был маленьким и обставленным, судя по всему, в большой спешке. Прямо за столом в стену был врезан люк, ведущий в ее личную каюту, которой Легата, впрочем, почти не пользовалась. Но Оукс был сейчас чем-то занят, и не воспользоваться таким шансом было бы грешно.
Легата вызвала корабельные архивы, набрала личный код доступа и принялась ждать. Может быть, связь с Кораблем уже утеряна?