Неви знал, как выкрутиться в обеих ситуациях. Но сейчас лучше всего было встать и самому закрыть люк. Ему очень захотелось сделать это сию же минуту, чтобы дать старине Зенцу понервничать, но он все же передумал. Пусть работает спокойно — им еще минут пятнадцать здесь торчать, а ураган уже на носу.
Неви снова вышел на личную частоту Флэттери и немедленно получил ответ.
— Господин Неви, — голос директора был ледяным, — время уходит. Вы уже задержали их?
Спайдер слегка удивился подобной проницательности, до сих пор многие годы ему удавалось скрывать свои намерения. Солнечная активность двух светил Пандоры частенько создавала помехи, кроме того, в аппаратуру на море частенько залезали насекомые, отчего передатчики работали еще хуже. Да и келпы частенько вмешивались и гасили радиоволны. Но сегодня связь была отличной.
— Нет, — угрюмо признался Неви. — Мы еще до них не добрались. Сейчас мы заправляемся перед последним рывком. Полагаю, нам удастся захватить всех бунтовщиков живыми.
— Забудь про них! — рявкнул Флэттери. — Мне нужна Криста Гэлли. И немедленно! И не давай ей сказать ни словечка, пока не привезешь сюда. Понял?
— Понял, но я…
— В сегодняшних «Новостях» будет объявлено о гибели Озетта. Его тоже привези, но так, чтоб никто не видел. А вот с этим ублюдком Лапушем делай все, что тебе угодно.
— Так вам больше не нужна моя помощь там?
— Нет, — поспешно бросил Флэттери, но голос его звучал не очень уверенно. — Нет, я уже обо всем позаботился. Мы отозвали часть секьюрити с охраны доков и часть отрядов охотников за демонами. Эти ублюдки… их слишком много. Они взяли штурмом продовольственный склад, и теперь там шаром покати. Мы уже расстреляли человек триста, а они все прут и прут. Я приказал взорвать все продовольственные склады, которые подвергаются хоть малейшей опасности разграбления. Когда они увидят, как их драгоценная жрачка взлетает на небеса, то дважды подумают, прежде чем сунутся грабить то, что осталось. Короче, занимайся своим делом, а здесь у меня все под контролем. И не вызывай меня больше, пока беглецы не окажутся у тебя в руках.
Неви откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, замер так на несколько минут, слушая треск статики в наушниках и ровный гул работающих дюз. Затем протянул руку, чтобы отключить связь, но внезапно застыл: в треске разрядов прослеживалась странная закономерность — до сих пор он не слышал ничего подобного. Ему казалось, что звучит какая-то мелодию, но он не мог ее уловить. На музыку накладывались голоса о чем-то беседующих людей, но нельзя было разобрать ни слова. Откуда-то издали наконец донесся голос Флэттери:
— Господин Неви… Господин Неви… Господин Неви… Господин…
Неви отключил связь и взглянул на море: приближающийся ураган было видно уже невооруженным глазом. Поверхность воды покрылась рябью, а все усиливающийся ветер стал отгонять амфибию из центра лагуны к стеблям синего келпа. Неви взглянул на приборы и убедился, что баки почти полны. Но больше всего ему не нравилось то, что, хоть он и выключил радио, его имя продолжало звучать — тихо, но явственно.
Едва дождавшись окончания заправки, Неви выключил помпы и подал звуковой сигнал — это означало, что Зенцу пора возвращаться. Шум воды стих, но Зенц не возвращался.
«Но ведь вода здесь абсолютно чистая! — пронеслось в голове у Неви. — Он должен был вернуться уже давно, сразу, как прочистил дюзы!»
Он снова подал сигнал и еще раз, но ответа так и не дождался. Кормовой люк все еще был открыт. Тогда Неви сам пошел на корму. Странный голос, эхом повторяющий его имя, стал громче, и теперь на него накладывался гул множества других голосов. Неви почувствовал, как по рукам побежали мурашки, и, прежде чем покинуть рубку, взял наизготовку лазерник.
Во рту появился противный металлический привкус; многие ему говорили, что это один из признаков страха. Неви сплюнул на палубу, но привкус все равно остался.
Сознание человека само заявляет о себе, и, таким образом, стоит этому огню вспыхнуть, он обнаруживает поистине космическую протяженность и не имеет границ ни в пространстве, ни во времени.
Пьер Тейяр де Шарден, «Гимн вселенной».
Необъятный ощутил запах какой-то неприятности в водах одного из ближайших становищ. Там шла какая-то борьба. Об этом же свидетельствовали принесенные течением оторванные листья. Направление течений вдруг резко изменилось, и до келпа донесся отчетливый запах страха. Затем также внезапно все успокоилось. Однако направление течений не изменилось.
Затем до Необъятного донесся запах смерти. Смерти человека, а не келпа.
«Похоже, резальщика самого подрезали», — подумал он.
Он потянулся к соседу дальними стеблями, но не смог дотянуться. Он ловил в воде лишь срезанные листья и куски слоевищ. Но эти клочки информации никак не складывались в общую картину. То был особый язык келпов, столь непохожий на то, что люди называют общением.
Потом появились люди. Они опустились в воды Необъятного, словно дирижаблики, и принесли с собой обрывки грез соседнего келпа.
Но ее святость была уже здесь. Ее присутствие разбудило соседний келп. Тот самый, из которого ее достал мясник Флэттери.
«А остальные — те, что с ней? Кто они?»
Вне его сетки обнаружилось несколько рыбаков. В океане Пандоры еще осталось несколько органических островов, все еще рискующих плавать по поверхности. Они использовали самые спокойные течения сетки. Необъятный щадил рыбаков, разведчиков и их плавучие города. Но те, кто командовал этими людьми, по-прежнему были к нему безжалостны.
Они всех заставляли себе подчиняться, и теперь острова были вынуждены двигаться по четкому расписанию. Этим занимался поработитель келпов — Контроль над течениями. Но за последние двадцать пять циклов вулканическая деятельность на дне океана усилилась, что вызывало такие мощные штормы, каких Необъятный не помнил за все свое существование. И эти штормы частенько стали приносить острова в его царство. Он воспринимал их как Необъятных людской породы и, гордясь своим благородством, не трогал.
Прилетевшие на своем летающем творении люди накидали в лагуну Необъятного листьев его соседа. Келп осторожно протянул стебель и обнюхал людей. От них пахло страхом и смертью, но, чтобы разобраться, нужно было прочесть информацию в их сознании — байт за байтом.
Необъятный ждал, когда выкинут все обрывки соседа, чтобы узнать о нем как можно больше. Затем, прикоснувшись к тому, кто был в воде, он выяснил, что это человек-одди-зенц. Он обвил стеблями человека-одди-зенца и потянул на дно. Необъятный знал, что этот человек убил столько других людей, сколько прошлый шторм, а может, и больше.
С тех пор как Необъятный проснулся, он все время пытался связаться с соседними келпами. «Чем больше келпов, тем лучше, — думал он. — И чем ближе мы друг к другу, тем лучше». Он не мог понять созданий, убивающих себе подобных. Наверное, это были больные особи. Но если они безжалостны к своим, то чужим от них вообще пощады ждать не приходится. И Необъятный решил, что станет отвечать им тем же.